Невыносимый - Александра Салиева
– Ну, наконец-то, – выдает это маленькое чудо, отряхивая джинсы на ногах. – Мама! Папа! – кричит, завидев нас.
Несется к кровати. Игнат тут же выпускает меня из объятий, ловит и перехватывает этот маленький ураганчик на пути ко мне, усаживает к себе на колени, немного сдвигаясь назад.
– Маму пока трогать нельзя, – проговаривает наставительным тоном для сына.
– Почему? – озадачивается. – Ты так сильно болеешь? – тянется вперед и берет меня за руку.
Обхватываю маленькие пальчики и подношу к губам, целуя.
– Не я. Ты же хотел себе братика? Вот, ему нужно немного окрепнуть, чтобы родиться сильным и здоровым, чтобы вы могли играть.
О том, что это может быть девочка, не говорю. В процессе беременности подготовлю его к подобному исходу, если придется.
– Братика? У меня правда будет братик? Ура! – радуется ребенок, хлопая в ладоши, а затем делает совсем неожиданное – склоняется к моему животу и осторожно трогает его своей свободной ладошкой. – Не волнуйся, братик, мама о тебе позаботиться. Обо мне же позаботилась. Я вон какой сильный, и ты таким будешь. А потом мама летом обещала съездить в Диснейленд. И ты поедешь с нами!
Я аж воздухом давлюсь от последнего заявления.
– Я?! – смотрю на него с удивлением. – Это когда я такое обещала?!
– На Новый год. Ты сказала, что исполнишь любое мое желание, но летом. Я хочу в Диснейленд!
Слов нет…
И пусть мне кто-то снова скажет, что дети ничего не понимают и быстро все забывают. Кажется не одна я о чем-то таком думаю, потому что семейство Орловых дружно смеется. А вот моя мама плачет, прижимаясь к боку отца. Обнять бы ее, но я прикована к постели. К тому же:
– Раз обещала, значит съездим, – подводит итог Игнат. – Тем более, что у меня и у самого есть планы на этот счет…
Смотрю на него с укором. Зачем потакать подобным желаниям ребенка? Он же так и на шею скоро сядет, разбалуется. Правда, то волнует лишь меня одну.
– Правда? – елозит на руках отца Максим на радостях. – И Лера тоже поедет?
Собираюсь притормозить сына со своими мечтами, но…
– И Лера поедет, – утвердительно кивает Игнат. – Куда ж она без своей матери? Без няни нам точно не обойтись, – хмыкает уже для меня. – Зря мы ее что ли украли?
Замечаю неприкрытое удивление на лице папы и виновато улыбаюсь ему.
«Потом расскажу», – говорю ему одними губами, на что тот лишь рукой махает в стиле «изыди уже, бестолковая», чем веселит еще больше.
– Ура! Пойду Лере расскажу! – отвлекает от немых переглядок Максим, слезая с колен отца. – А вы о братике лучше заботьтесь, – наставляет нас на прощание, сбегая обратно в коридор.
– А то как же… – говорю, глядя ему вслед. – Ты слишком его балуешь, – озвучиваю для Игната одну из своих ранних мыслей.
– Лучше воспитывать его в спартанском режиме, чтоб потом был как я и мой брат? – усмехается он в ответ.
– Вседозволенность – не лучше, – парирую. – Он и так избалован донельзя всеми, кем только можно и нельзя.
И это правда. У Максима просто сумасшедшее обаяние, которому мало кто способен противостоять. Что сказать, сын весь в отца. Последующее заявление Игната это только подтверждает:
– Да ладно тебе, – невозмутимо отзывается он. – Уверяю, тебе и самой понравится, – подмигивает лукаво.
Хм…
– Заинтриговал, – тяну с кокетливой улыбкой.
Только как мне теперь до лета дожить?
До которого еще долгих три месяца!
– Это он умеет, как никто, – вставляет Ярослав с усмешкой. – И интриговать, и удивлять.
Несмотря на шутливый и добрый тон, отмечаю в его словах двойное дно, и мне это совсем не нравится. Наверное, я преувеличиваю и стоит промолчать, но не могу.
– Да мой муж вообще лучше всех, – ухмыляюсь ответно, глядя на брата супруга с вызовом.
Тот поднимает руки в жесте сдачи, улыбаясь широко и весело на этот раз.
– С таким доводом не спорят, – добавляет. – И я наоборот рад, что мой брат, наконец, нашел себе достойную девушку. А то я уж боялся, что так и помрет в одиночестве.
Мне хочется сказать, что Игнат никогда не был одинок, и рядом с ним находится полно любящих его людей, в том числе и сам Ярослав, но я решаю промолчать и лишь вежливо улыбаюсь в ответ. К тому же, мои плечи крепко сжимают ладони мужа, прижимая ближе к себе, отчего я вовсе забываю о присутствующих. Какая разница, кто и что думает о нем, когда для меня он что само солнце, пусть даже такое, порой, нещадно обжигающее. Другого мне и не надо.
Эпилог
Теплый вечерний ветер развевает отросшие за пару месяцев почти до поясницы распущенные кудри волос, треплет подол длинного белого платья, сшитого в греческом стиле, оставляет на губах сладкий ягодный привкус. Мне хочется уже увидеть свой сюрприз, но Игнат еще в начале поездки завязал мне глаза плотной светлой повязкой. Я только могу сказать, что в пункт назначения мы едем совсем недолго. И все это время мою руку крепко сжимает его.
С того дня в больнице, когда он пообещал нашему сыну поездку в Париж, прошло меньше трех месяцев. Сейчас конец мая, но мы уже в городе любви и романтики. Все вокруг цветет и умопомрачительно пахнет. На закате так и вовсе выглядит по-настоящему сказочно. Утихший токсикоз позволяет насладиться прогулкой в полной мере.
Впрочем, дома не хуже. Игнат пионами засадил весь задний двор, когда меня перестало постоянно тошнить, а в комнатах теперь множество горшков с фиалками. Я просто в один из дней проснулась, а вокруг настоящий цветочный сад. Сегодня же он явно решил свозить меня куда-то, где выращивают клубнику. Причем, аромат такой, как у лесной. Головокружительный. Жаль, повязку с глаз снять так и не дает. Чем интригует еще больше. Но мы точно где-то на высоте, судя по порывам ветра.
– Долго еще? – не выдерживаю, когда мы останавливаемся, но никакого
