Единственный (СИ) - Диана Андерсон
Она беременна. От меня. Это слишком прекрасно, чтобы можно было легко в это поверить. Конечно я знал, что у нас когда-нибудь будут дети, но эта неожиданная новость сейчас не выходила у меня из головы. Полчище мурашек пробегало по коже всякий раз, когда я прокручивал в голове эту мысль. Меня переполняло изнутри счастьем: любимая девушка, женщина, которая вернулась ко мне спустя много лет — ждет от меня ребенка. Мою плоть и кровь. Я стану отцом, а она матерью для нашего малыша. Сглотнув, я схватился за мобильный телефон и написал ей сообщение.
В кабинет постучали коллеги и у нас началось совещание. Сразу же после презентации мы с отделами продаж и планирования создавали стратегию на определенный период, подключая все каналы сбыта. Подобные мероприятие тщательно планировались, поэтому, к моему сожалению, я никак не мог пропустить совещание и отключив телефон, вплотную занялся работой.
Прошло минут десять, прежде чем в зал заседаний, без стука, ворвалась побледневшая Мэгги, которая смотрела на меня с ужасом, трясясь от страха. Прежде, я никогда ее такой не видел.
— Брэндон, это очень срочно… — надрывным тоном протянула она, держа в руках телефон.
Сотрудники, обернувшись, пристально следили за происходящим, и почувствовав неладное, я направился за Мэгги в вестибюль.
— Кристина… — запнувшись, девушка передала мне мобильный телефон. — Она в больнице.
Выхватив из ее рук аппарат, я сразу же приложил его к уху. Меня едва не парализовало от страха за родного человека. Сердце забилось, а внутренности сжались, блокируя доступ к кислороду.
Сев за руль, я нажал на газ, на бешенной скорости выезжая на трассу. Хорошо, что я поручил Майклу наблюдать за ней, пока меня нет рядом, благодаря чему, мы избежали страшной трагедии.
Боже, ей причинили боль. Я же давно дал себе словно, что никто и никогда больше не посмеет ее обидеть. Мое сердце обливалось кровью и ею же захлебывалось.
Доехав до клиники, я быстро нашел палату, в которую поместил ее мой помощник. Войдя внутрь, я обмер: Тина лежала на медицинской кровати, бледная и без сознания. Совершенно беззащитная. Моя родная девочка. Хотелось закричать во все горло от того, что я не смог предотвратить этот ужас.
— Мистер, что вы здесь делаете? — послышался голос медсестры, стоящей в другом углу, рядом с аппаратом ультразвукового исследования. — Сюда нельзя просто так врываться…
— Как она? — отчаянно вытянул я, тяжело дыша. Меня жутко лихорадило и проигнорировав слова медсестры, я ринулся вперед, к Тине.
— Пожалуйста, покиньте, палату! — заявила она. — Иначе я вызову полицию!
— Это моя невеста… — не глядя на нее, прошептал я, осторожно опуская дрожащую ладонь на горячий лоб Тине. — Доктор, как она?
— К нам привезли ее всю в синяках, — ее тон сразу же смягчился, и она предложила мне сесть за стул, расположенный рядом с кроватью. — Вы же в курсе, что она беременна?
— Да, — выдохнул я, смещая свой фокус внимания с Тины на медсестру. — Что с… ребенком? — мой голос подрагивал, а сердце сжалось в ожидании ответа.
— Ребенок в порядке, — обнадеживающе ответила она и у меня сразу же будто скатился груз с плеч. — Никаких угроз нет.
— А девушка? — тихо спросил я. Мои руки задрожали, сглотнув ком, образовавшийся в горле, я опустил свою ладонь на ладонь Тины.
— Она не приходит в сознание, — ответила она. — Думаем, это связано с глубоким шоком. Но в целом, — вежливо ответила женщина. — Она здорова.
Я спокойно выдохнул, обращая свое внимание снова на Тину. Мое сокровище. В углу ее губ виднелся отчетливый след от засохшей крови, а на скуле и шее — небольшие гематомы. Погладив ее по нежной руке, я заметил огромный синяк, опоясывающий ее запястье. Сердце застучало, вздохнув, я осторожно поднес ее ладонь к своим губам.
— Сэр, — подкравшись сзади, ко мне обратилась медсестра. — Думаю, вы понимаете, что ее избили. Ее вовремя спасли, боюсь представить, что могло случиться, если бы вы не успели. В таких случаях мы вызываем полицию, но мужчина, который привез ее, сказал, дождаться вас…
— Благодарю, — я попросил жестом оставить меня в палате с Тиной, на что женщина сразу же кивнула, и вышла в коридор.
Убрав непослушную прядь со лба девушки, я открыл ее лицо и снова взял за руку. Казалось, будто у нее температура, но доктор, пришедший в палату вслед за медсестрой, заверил меня в том, что причин для беспокойства нет.
И тогда я смог успокоиться. Просидев у ее кровати еще минут двадцать, я почувствовал, как ее ладонь, находившаяся в моей, шевельнулась. Тина исказила лицо, морщась и ворочаясь на подушке, а ее веки подрагивали. Приоткрыв глаза, девушка несколько секунд смотрела в потолок, и страшась испугать ее, я тихо наблюдал за ней, гладя ее теплую ладонь и ожидая скорейшей реакции Тины. Привстав на кровати, девушка распахнула свои большие, голубые глаза в которых застыл ужас.
— Брэндон, — хрипло выдохнула она. — Почему я здесь? — надрывным тоном прошептала она. Ее голос задрожал, казалось, она готова вот-вот разреветься.
— Тебе стало плохо, дорогая, — приблизившись к ней, прошептал я, опуская свою ладонь ей на плечо. — Но уже все в порядке.
— Мой ребенок… — опустив голову, она прикоснулась своей дрожащей ладонью к своему животу, всхлипывая. — Мой малыш… — спокойным тоном, словно вынося самой себе приговор, добавила она, а меня пронзило разрядом тока. — Мой бесценный ребенок, — закричала она, и ее дрожащий голос эхом прошелся по палате.
Ее душераздирающие вопли перешли в истерическое рыдание, и я с ужасом наблюдал за этой картиной, не в состоянии ей помочь. Никогда
