Её несносный студент - Виктория Победа
— Да брось, Ксюша, я что не знаю, как беременность выглядит, тебя ж от каждого постороннего запаха мутит, — он улыбается, смотрит на меня с хитринкой во взгляде.
А я только и могу, что молча выдохнуть.
В прошлый раз беременности не случилось. Через пару дней после сделанного Егором предложения, у меня пришли месячные. С тех пор сексом мы занимались ответственнее.
Сказать, что предложение Волкова меня обескуражило — ничего не сказать. И главное, как подловил красиво. Я ему в нормальном-то состоянии отказать не могу, а тогда и вовсе. Оригинально вышло, ничего не скажешь, романтик.
Вспоминаю тот день и невольно начинаю улыбаться, а потом резко себя одергиваю, вспомнив, что не одна.
Евгений Николаевич старательно делает вид, что занят мясом, но я-то понимаю, что мою дебильно-счастливую улыбку он не заметить не мог.
С отцом Егора общий язык мы нашли быстро. Он сам пришел, когда Егора дома не было, я разревелась в тот день, как дура, а он обнимал меня, гладил по голове и прощения просил. В глубине души я надеялась, что человек он неплохой, взрывной просто, порывистый, и сын в него пошел. Я никогда не хотела становиться причиной раздора между Егором и его родителями. И слава Богу, что не пришлось. Егор, как бы там ни было, очень привязан к семье.
С мамой Егора мы познакомились чуть позже, но еще до их с мужем поездки в Таиланд, из которой, надо сказать, Евгений Николаевич приехал бледный, как смерть, уж не знаю, что с ним там произошло, но выглядел он не очень. Правда, не жаловался, это я из слов Егора знаю, он посмеивался в шутку, мол, ничего, отец грехи замаливает.
Ангелина Аркадьевна, к слову, познакомиться поближе, решила также в отсутствие сына. Просто пришла к нам с бутылкой красного, которая плавно переросла в еще одну, а потом еще… в общем к возвращению Егора с Катей мы с Ангелиной находились в весьма интересной кондиции. Я, честно говоря, плохо помню тот вечер, помню только, что Егор, ворча, вызванивал отца, чтобы забрал свою пьнчужку жену, а после укладывал меня спать. На утро мне было очень плохо, но как-то совсем не стыдно, а Егор еще долго припоминал нам тот вечер.
С тех пор прошло пять лет, самых счастливых пять лет в моей жизни.
— Ксюш, ты где витаешь?
— Ой, простите, задумалась.
— Ты на вопрос-то так и не ответила, Егор не знает?
— Пока нет, я сама только сегодня убедилась.
Мы не планировали, все опять вышло из-под контроля.
Оральные контрацептивы мне, к сожалению, а может и к счастью, не подошли, а потому предохранялись мы старым резиновым способом. И вот, в одну из ночей страсти, элементарно лопнул презерватив.
— А чего нервная такая, думаешь не рад будет? Так ты это брось, девочка…
— Да нет, ну что вы, — перебиваю мужчину. — Это же Егор, — снова улыбаюсь, как последняя дура.
А в прочем…
— Значит, скоро в декрет, — заключает отец Егора.
— Ну не так уж и скоро.
— Ну-ну, — усмехается. — Посмотрим.
Вздыхаю, а ведь он прав. Егор же, как только узнает, включит режим повышенной опеки. Катя, в свои неполные девять лет, при любой возможности сбегает к бабушкам и дедушкам, потому что папа перегибает с опекой. Правда, больше трех дней ей продержаться ни разу не удавалось, потому что без папы мы не можем.
Егор действительно стал ей отцом, вот уже пять лет она зовет его исключительно папой и никак иначе. Я не поправляю, Егора это не смущает, меня — тоже. По документам он отец. По его желанию, и нашему с Катей согласию, моя дочь теперь носит его фамилию и отчество «Егоровна», а я, порой, сама не верю в свое, вот такое простое, женское счастье.
— Может, не говорить ему, — вздыхаю в очередной раз.
— Если я понял, то и он поймет.
— И то правда.
— Ладно тебе, Ксюш, никуда твоя работа не денется. Ректор свой человек, договоримся, — Евгений Николаевич посмеивается, заканчивая резать мясо, а я улыбаюсь.
Я все также продолжаю работать в университете, благо, меня не поперли, и даже не судачили особо. Все как-то совсем гладко прошло, может, роль сыграл тот факт, что после новогодних праздников я вернулась на работу с кольцом на пальце, и штампом и новой фамилией в паспорте. Коллеги, конечно, удивились, кто-то даже посетовал, что не делается так, и на свадьбу-то стоило пригласить, но в целом приняли новость спокойно. Сложно не принять, когда ректор приходится дедом моему мужу и мужем моей матери. Слухи быстро расходятся. Куда сложнее было Васе, если обо мне забыли практически сразу, то ее пополоскали. Скандал случился, судачили все, кому не лень, некрасиво тогда получилось. Слава Богу, все наладилось.
— Так, Ксюша, давай-ка ты, иди отдыхать, бледная ты какая-то, мне не нравится, я тут сам, сейчас уже Лина должна подъехать, да и Егор вернется вот-вот. Как-нибудь мы тут без тебя справимся.
— Со мной все хорошо, я просто не выспалась, и потом, день рождения Егора — это и ваш праздник.
— Ксюша, это не первые его день рождения, ничего нового, уж извини.
Как ни стараюсь, мне не удается сдержать рвущийся наружу смех. Смотрю на мужчину, и понимаю, каким будет мой Егор через двадцать лет.
— Иди-иди, приляг.
— Может вы и правы.
— Я всегда прав… ну почти, — он подмигивает, а я встаю и, улыбнувшись, иду в комнату. Что-то я и впрямь подустала за последние дни.
Вхожу в нашу с Егором спальню, подхожу к кровати и ложусь поверх покрывала. Ничего ведь не случится, если я подремлю полчасика, все равно весь честной народ в лице моей мамы с Николаем Федоровичем, Васи с Беловым, Сони с Зауром, Лены с близнецами, Кирилла со Славой, Кати с Максом и наконец Алины с ее угрюмым Игорем, подтянется
