Дикарь (ЛП) - Шеридан Миа
«Неудивительно, что Джек ненавидел Дрисколла и чувствовал тревогу, находясь рядом. То, что он делал и его мотивы… - она вздрогнула. - Это немыслимо. Чудовищно!»
Харпер не знала, говорит ли Джек всю правду о своих отношениях с Дрисколлом или что-то утаил. Может быть, его не только обманули, но и использовали каким-то отвратительным образом, о котором ему слишком стыдно рассказывать?
«О, Джек…»
Она подняла карту, мысленно выстраивая в ряд две могилы. Похоже, они были расположены точно так же, как и два красных прямоугольника на карте. Её пристальный взгляд переместился на то место, где сейчас рыскали собаки.
«Если волнистая линия действительно указывает на воду».
- В том направлении должна быть река и несколько ручьёв, - сказала Харпер агенту Галлахеру.
- Я могла бы отвезти вас к каждому из них, но они находятся довольно далеко. То, что отметил Дрисколл, может быть, где угодно. Хотя, - она на секунду задумалась, - крестик нарисован прямо на краю волнистой линии.
«Вряд ли стоит надеяться на соблюдение масштаба».
Харпер глубоко вздохнула.
- Это походит на поиск иголки в стоге сена.
- Да, - сказал агент Галлахер. – Всё это непонятно и совершенно запутанно. Но теперь у нас, есть пара отправных точек, и это лучше, чем ничего. Я скажу поисковикам, что мы возьмём грузовик, чтобы подъехать поближе к реке и предполагаемым ручьям.
Харпер кивнула. Они не могли подъехать прямо ни к одному из этих водоёмов. Но они могли бы подъехать поближе, а потом пойти пешком. Она несколько раз водила рыбаков к одной из этих речушек, там было просверлено несколько хороших рыбацких лунок.
- Я подожду здесь.
Агент Галлахер пошёл прочь, осторожно ступая по мокрой земле. Харпер вновь посмотрела на карту, снова удивляясь, почему делает это, ведь она давно уже её запомнила. Карта была нарисована очень просто – четыре фигуры и одно слово.
Харпер быстро взглянула на голубое небо, украшенное пушистыми белыми облаками, делающее это место ещё более красивым, очаровывающим. Здесь произошли ужасные вещи, но все они были совершены людьми. Харпер хотела бы, чтобы эта земля вновь принадлежало животным - только животным.
Когда она повернулась в сторону старой хижины Джека, в которую врывалась не один раз, лёгкая улыбка тронула её губы. Она вспомнила, как они сидели за его столом, склонив головы друг к другу, изучали карту вместе, целовались… Гнетущее чувство сжало её сердце при воспоминании об удивительной простоте и лёгкости, сквозившей между ними, о том, что это уже никогда не получится восстановить в полной мере.
Когда она начала поворачиваться обратно к могилам и агенту Галлахеру, её взгляд зацепился за горы, низкие облака смягчали их вершины, делая больше похожими на волнистую линию в небе, чем на острые шипы. Она повернулась обратно.
«А что, если… - Она подняла вверх карту. - Что, если волнистая линия указывает на горы, а не на реку или ручей?»
Однако та же проблема оставалась. Горы были далеко - в нескольких милях - а третий крестик мог указывать на совершенно любое место.
«Только если… - Харпер перевела взгляд с точной линии волн на почти полностью затянутые облаками вершины. Они совпадали чисто символически. Потому что это была самая упрощенно нарисованная карта из всех возможных. - Что если квадрат, нарисованный под горой, просто указывает на место, где горы соприкасаются с землей именно с того места, где я стою? Приблизительный визуальный ориентир и не более того?»
Агент Галлахер всё ещё разговаривал с полицейскими, поэтому она обошла дом Дрисколла, направляясь к роще деревьев, сосредоточившись на этом тёмном участке.
«Если бы мне нужно было место, чтобы что-то спрятать, то это прекрасно бы подошло. Но что именно мог спрятать там Дрисколл? Два красных креста указывают на тела мертвых детей… какие ещё ужасы могут скрываться? - Она остановилась, решив повернуть назад. - Лучше подожду агента Галлахера».
Как только она начала поворачиваться, луч солнца осветил часть леса, и она заметила за несколькими редкими деревцами большую груду камней. Харпер пошла к ней. Постепенно глаза привыкли к тусклому свету, и она узнала в груде камней старую шахту, чья массивная дверь была врезана в скалу сбоку.
Сердце Харпер бешено заколотилось.
«Неужели это то, что отметил Исаак Дрисколл? Что же там?»
Она потянула на себя дверь, ожидая, что она окажется запертой, но та с низким скрипом открылась, и в помещение хлынул свет. Она заглянула внутрь. Воздух там был холоднее, пахло металлом и сыростью.
Сердце Харпер затрепетало, она включила фонарик на своём телефоне и посветила внутрь.
Она сделала глубокий вдох. В маленькой комнате был вход в более глубокую часть шахты, но он был заблокирован. Но справой стороны от двери находился стол, компьютер и множество фотографий, развешанных по всей стене.
«Джек…»
На каждой был изображён Джек.
«Боже! Что же это такое?»
Харпер сглотнула, чувствуя, как её охватывает холодный, липкий ужас.
Несколько керосиновых фонарей свисали со стропил. Она медленно подошла к ближайшему фонарю, включила его и осветила помещение. Ей казалось, что она находится в каком-то сне, кошмаре, пока переводила взгляд с одной фотографии на другую. Ее горло саднило и жгло от страха и отвращения.
На одной был изображен Джек - маленький ребёнок, слёзы текли по его грязному лицу, он сидел на заснеженном берегу реки, обхватив руками тощие ноги. Он замерзал. Она могла сказать это, просто взглянув на него, и её сердце закричало.
«Я не могу спасти его. Но он уже и сам спас себя. У него не было выбора. Как человек мог спокойно фотографировать подобное без малейшего желания помочь? – Злоба и горечь ядовитыми языками охватывали её тело, так, что Харпер едва могла стоять на ногах. - Что же это за человек такой?! Как же так?!»
