Пенни Винченци - Жестокий роман. Книга 1
В целом Хлоя одобрила список гостей, пожалуй, за исключением Вулфов и отчасти Табиты Левин, с которыми чувствовала себя по-прежнему скованно.
С теми, кого пригласила Хлоя, было гораздо легче, хотя она до последней минуты не знала, как они отреагируют на гостей со стороны жениха. Главной и самой почетной гостьей Хлои была миссис Браунлоу, но она сразу удалилась на кухню. Пришла также семья Бэмфортов; вот, пожалуй, и все. Почему-то вспомнив Флер, Хлоя подумала о том, что к той наверняка пришло бы больше верных и надежных друзей. Пирс отнесся к этому спокойно, и только Бэмфорт вызвал у него некоторое недоумение. Он никак не мог понять, зачем приглашать на свадьбу слугу.
— В моей жизни было немало тяжелых минут, — твердо сказала Хлоя, — когда Джек Бэмфорт поддержал меня.
Когда Хлоя спросила мать, не хочет ли она пригласить кого-нибудь со своей стороны, та ответила, что ее старомодные родственники только помешают торжеству и будут изрядно шокированы происходящим.
— Хлоя, — вдруг сказала она, тревожно поглядывая на дочь, — думаю, тебе не следует говорить Пирсу о… ну, в общем, о…
Хлоя бросила на нее холодный взгляд, заметив, что это ей и в голову не приходило.
— Пирс не имеет к этому никакого отношения, — добавила Хлоя, надеясь, что он никогда не узнает об этом.
— Вот и хорошо, — сухо промолвила Каролина и заметила:
— Нам не следует приглашать никого из Саффолка. Нельзя предугадать, что может сорваться с их языка.
.За два дня до свадьбы Пирс позвонил Каролине:
— Не могу ли я попросить вас включить в список гостей еще одного человека?
— А кто он? — спросила она.
— Это мой старый друг, известный журналист, который долгое время жил в Штатах, и я не предполагал, что именно сейчас он вернется сюда. Мы знакомы очень давно, и боюсь, он обидится, если я не приглашу его.
— Ну хорошо, — вздохнув, согласилась Каролина. — Надеюсь, он придет один?
— Да, он не женат. Спасибо вам. Его зовут Магнус Филипс. Думаю, Джо хорошо знает его.
Услышав эту новость, Джо был заинтригован и разочарован:
— Магнус Филипс? Да он же из желтой прессы!
Причем худшего пошиба. Именно сейчас он работает над весьма сомнительной книгой о балете. Ужасная вещь!
Но больше всего меня удивляет, что Пирс назвал его своим старым другом. Впрочем, ничего страшного, он тебе понравится.
— Почему он должен мне понравиться? — удивленно спросила Каролина.
— Хотя бы потому, что тебе травятся крутые парни. — Джо поцеловал ее в щеку. — А Магнус именно такой.
Каролина так ничего и не поняла.
Хлоя заказала себе подвенечное платье в ателье Осей Кларка. Оно было великолепным — длинное, белоснежное, с глубоким декольте — и, подчеркивая ее фигуру, скрадывало уже обозначившийся животик.
Пирс был в сером костюме, шелковой рубашке и красном галстуке. Он казался Хлое необычайно красивым, отчего она чувствовала гордость и радость.
Нарядные и веселые гости с нетерпением ожидали начала торжества. За несколько минут до обеда во двор въехал большой мотоцикл. Гости столпились у окон, привлеченные шумом.
— Боже мой! — радостно воскликнул Пирс. — Это же Магнус! Вот старый черт!
Магнус вошел в зал, снимая с головы шлем.
— Добрый день. — Он поклонился Каролине. — Магнус Филипс. Извините за опоздание. Меня подвел мотоцикл. Я сделал все возможное, чтобы успеть к началу. Где можно переодеться?
— Одну минуту. — Каролина окинула гостя неприветливым взглядом. — Вы не опоздали. Джейн, покажи, пожалуйста, комнату, где мистер Филипс сможет переодеться.
Каролина всем своим видом показывала, что крайне недовольна поведением Магнуса. Мало того, что он опоздал на десять минут, так ведь еще и вырядился Бог знает как: в черный костюм, какой-то бесцветный галстук и грязные туфли.
Магнус между тем поцеловал ей руку и пристально посмотрел в глаза.
— Леди Хантертон, — торжественно произнес он, — еще раз прошу вас принять мои извинения.
Каролине вдруг стало не по себе от этого пронзительного взгляда. Глубокий темный блеск этих глаз пробудил в ее душе что-то давно забытое.
— Неужели вы и в самом деле мать невесты? — удивленно спросил он. — Вы не шутите? Я подумал, что вы ее сестра или подруга. — Голос Магнуса, глубокий и чувственный, был под стать его глазам.
— Да, я ее мать, — сухо ответила Каролина и отвернулась, чтобы не видеть этого безумно влекущего взгляда. — Прошу вас в зал.
Обед прошел великолепно. Каролина, сидевшая рядом с Дамианом, с удивлением обнаружила, что он весьма занятный человек. В перерывах между разговором она пристально следила за Джо, который с большим успехом обхаживал Табиту. Шум голосов прерывался взрывами хохота, что было вполне уместно в данной ситуации. Невеста же, казалось, до сих пор не верила своему счастью.
В конце обеда Джо произнес пламенную речь, пошутив, что он в этот день теряет дочь, хотя, с другой стороны, пролепетал он заплетающимся языком, будучи намного моложе жениха, не считает это необратимой потерей. Все дружно посмеялись и дружно выпили за счастье молодых.
После него поднялся Пирс и долго говорил о том, как безумно счастлив и что ему выпала редкая удача найти в самом центре Лондона такое невинное и чистое создание. Он закончил свою речь словами о том, что его молодая жена прекрасна, добра, очаровательна и мяла.
— Спасибо тебе, Хлоя, что ты вышла за меня замуж, — закончил он и опустился на свое место.
Все наполнили бокалы. Атмосфера становилась все более свободной и раскованной. Дамиан лез из кожи вон, объясняя Каролине тонкости поэтического искусства, а Джил Форест кричал, что Дамиан создал бессмертный шедевр, который останется в памяти благодарных потомков. Дамиан, не возражая, скромно потупил глаза.
Каролина, не поняв, о чем они говорят, обратилась за разъяснением к Магнусу. Прежде чем ответить, тот раздел ее глазами, а потом сказал, что они обсуждают поэтический спектакль «Ангелы», над которым Пирс и Дамиан работали в течение двух лет. Впоследствии он стал известен своим грандиозным провалом.
— Это несправедливо! — воскликнул Пирс. — Эта вещь получила замечательные отклики, но публика просто не доросла до нее. — Его глаза стали вдруг жесткими, хотя он продолжал улыбаться. Магнус, наклонившись к нему, спросил, что не понравилось публике в этом спектакле.
— Все дело в химии, — загадочно ответил Пирс. — Там есть некоторые вещи, недоступные для понимания неподготовленного зрителя. Нам не удалось завладеть воображением публики. Я до сих пор не могу понять, почему это произошло. Ну да ладно, это уже история и не имеет сейчас ровно никакого значения.
