Обретая надежду - Дж. Б. Солсбери
Теперь я понимаю, почему Бену пришлось покинуть церковь и двигаться дальше. Целью Бена всегда было распространять послание любви и служения, а церковь Благодати была слишком ограничена для Божьего плана жизни и служения Бена.
Я уже упоминала, что Бенджамин Лэнгли — великий человек?
В данный момент я спешу с нашего гастрольного автобуса за кулисы площадки в Чикаго, где Бен в настоящее время прислоняется плечом к стене и внимательно слушает одного из охранников. Взгляд Бена мягкий, брови слегка сдвинуты, как будто он действительно впитывает все, что говорит мужчина. Мой муж кивает, его губы шевелятся через равные промежутки времени, и я представляю, как он говорит что-то вроде: «Мне так жаль», и «Тебе, должно быть, очень тяжело», и «Всегда есть надежда. Могу я помолиться за тебя?». С его растрепанными волосами рок-звезды, белой футболкой с Джеймсом Дином, выцветшими джинсами, которые обтрепались по краям вокруг черных конверсов, он выглядит как рок-звезда, но его сердце принадлежит сердцам людей.
Должно быть, он чувствует, что я смотрю на него, потому что смотрит на меня, и выражение его лица смягчается. Как будто не в силах сопротивляться притяжению, Бен извиняется перед мужчиной, похлопывая и сжимая его руку.
Что еще хорошего в Бене? Как бы сильно он ни любил и ни отдавал людям, он всегда любит и отдает мне больше.
— Посмотри на себя, такая секси. — Он протягивает руку, и я с радостью беру ее, чтобы он мог притянуть меня к себе. С моими смехотворно высокими каблуками мы почти нос к носу. Его сильные руки обвивают мою спину, прижимая мою грудь к своей. Он целует уголок моего рта, чтобы не размазать ярко-красную помаду. — Как долго ты наблюдаешь за мной?
Я провожу руками по его могучим плечам и улыбаюсь.
— Недолго. Мы с Бетани застряли на телефоне с агентом по недвижимости, обсуждая здание на 5-й улице. Вышли из автобуса только десять минут назад.
— Этот парень собирается продавать?
— Ты действительно хочешь поговорить о бизнесе прямо сейчас?
Его взгляд опускается с моего рта на шею, к ложбинке между грудями, открывающейся над бюстье. Он облизывает губы.
— Нет, не хочу.
— Хорошо, потому что есть кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить. Видишь ли, — я прижалась губами к его уху, — у меня всегда была фантазия о поклонницах. Я на коленях в темном углу за кулисами и сексуальная рок-звезда в расстегнутых черных кожаных штанах.
Он отстраняется, его рука крепче обнимает меня.
— Фантазия, да? — Его взгляд обшаривает комнату. Джесси и Бетани уютно устроились на мягком диване, Итан и Эллиот играют в «Гоу фиш», а Райдер проводит фейстайм с Джейд. — Не могу предложить кожаных штанов или темного угла, но подойдет ли джинсы и ванная комната?
Медленная усмешка изгибает мои губы.
— Пойдем.
Девичий смешок вырывается у меня, когда он тащит меня в ванную.
— Опять? — кричит Итан.
— Оставь их в покое, — говорит Бетани.
Итан возвращается к своим картам.
— Они делают это каждую ночь.
— Завидуешь? — говорит Джесси с ухмылкой.
— Черт возьми, да! — отзывается Итан.
Эллиот хмуро смотрит на него.
— Извини, — говорит он ей. — Продолжаем игру.
— Что они там делают каждую ночь? — спрашивает Эллиот.
Бетани спешит на помощь, как делает с большинством трудных вопросов Эллиот.
— Делают твоему отцу массаж перед выступлением. Это помогает справиться со стрессом.
Комната взрывается смешками, но все они исчезают, когда Бен закрывает нас в комнате и тянется к своему ремню.
БЕН
Эшли отлично справляется с ролью поклонницы. Это трюк, который она выкидывает каждый вечер, когда у нас шоу. Надев свои самые обтягивающие брюки, самые короткие юбки и бюстгальтеры с эффектом пуш-ап, она одевается так, как может только она. Ее ярко-голубые глаза выглядят еще светлее в обрамлении черного макияжа, а белокурые волосы собраны высоко на затылке, обнажая длинную, восхитительную линию шеи. Полные губы, накрашенные красным, соблазняют меня, но я достаточно раз выходил из ванной за кулисами с размазанной по лицу помадой, чтобы знать, что эта штука так просто не смывается, поэтому стараюсь избегать этого.
Прижимаясь губами к ее шее, я бормочу:
— Где ты взяла этот топ? — Шарю руками повсюду, ища любую застежку или завязку, чтобы освободить ее грудь для моего рта.
Она отстраняется, оставляя меня тянуться к ней с расстегнутым ремнем и пустыми руками. Покачивая бедрами, она отступает назад и смотрит на меня, тяжело, отчаянно дыша.
— Это моя фантазия, помнишь?
Я отступаю назад, прислоняюсь к стене и стону от голода в ее глазах.
— Я самый счастливый человек в мире. — Она подходит ближе и собирается опуститься на колени, но я хватаю ее за талию. — Подожди. — Я беру два сложенных полотенца и кладу их на пол между ног.
Эшли очаровательно морщит свой носик.
— Это не то, что сделал бы рок-звезда, когда получает минет от поклонницы.
Я пожимаю плечами, нежно целую ее в губы, чтобы не размазать помаду, и улыбаюсь.
— Может, и нет, но ты моя жена. Если настаиваешь на том, чтобы отсосать мне в туалете перед выступлением, то я настаиваю на заботе о коленях, которые я так люблю.
— Тебе нравятся мои колени?
— Какую часть «все в тебе» ты не понимаешь? Да, мне нравятся твои колени.
Она закатывает глаза и медленно опускается между моих ног. Эш касалась меня ртом больше раз, чем дней, что мы женаты, и все же, когда она облизывает губы, вытаскивая член из штанов, мой пульс колотится так, будто это происходит впервые.
Моя жена — мастер своего дела.
Я прикусываю губу, чтобы не издавать ни звука. Хотя все взрослые знают, что мы здесь что-то замышляем, нет необходимости подтверждать их предположения. Поскольку я знаю, как сильно ей это нравится, я наматываю ее конский хвост на кулак и беру все под контроль. Эшли стонет вокруг меня, ее горло напрягается, чтобы сглотнуть, и эта комбинация толкает мои бедра вперед, и я взрываюсь. Шипя сквозь зубы, я сдерживаю стон, пока она продолжает посасывать, пока мои ноги почти не подкашиваются.
— Хватит, детка, —
