Брось мне вызов - Лорен Лэндиш
– Никакого. Мы просто влюбились, несмотря на трудное начало.
Ой, я не хотела этого говорить. Я прикусываю губу, надеясь, что отец не будет задавать вопросов, но, кажется, он думает, что я имела в виду, что Колтон использовал меня, как пешку, в этом проекте.
– Очень трудно признаться кому-то, что ты его используешь. Надеюсь, ты заставила его попотеть, чтобы доказать это? – Глаза отца сужаются, когда он пристально смотрит на меня, выглядя злым, но я знаю, что это лишь фасад. В основном.
– Да. Заставила его сыграть в мини-гольф на нашем первом свидании – это очень и очень старомодно.
Папа широко раскрывает глаза.
– Мини-гольф? Колтон Вулф? – Он смеется, хлопая себя по бедру. – Хотел бы я на это посмотреть.
– А он заставил меня прыгнуть с тарзанки. Это было страшно, но так круто. У меня есть видео, если хочешь посмотреть.
Я взволнована тем, как легко отец это воспринимает. Я думала, он закроет меня в свободной комнате в своей квартире, выбросит ключ и будет выпускать меня погулять во дворе, как собаку. Или заключенного.
Но он говорит так, будто все вообще нормально.
Пока не кривит лицо.
– Думаю, мне стоит воздержаться от видео и фотографий, малышка. Я видел куда больше, чем мне бы хотелось.
Теперь моя очередь кривить лицо. Разговоры о сексе с моим отцом занесены в список тем, которые мне никогда не хотелось бы обсуждать. Никогда.
– Сожалею об этом, папа. Знаю, это стыдно.
Он обнимает меня.
– Эль, мы так много пережили, мы вдвоем против всего мира, но ты растешь, и я это знаю. Мы говорили о месячных, когда они впервые пришли, говорили о том, как сказать «нет» и быть в безопасности, говорили об экспериментах в колледже, говорили о надеждах и мечтах. Нет ничего, о чем я бы не говорил с тобой, если тебе это нужно. Но помни, сейчас у тебя есть Тиффани, и с ней наверняка намного лучше говорить о твоей… хм, половой жизни.
Он шепчет «половая жизнь», как будто это ругательство, от чего мне хочется смеяться. Но он прав. Даже будучи отцом, он никогда не избегал никаких тем, в отличие от моих друзей, у которых были мамы для таких вопросов. Отец был на высоте, всегда.
В ванной он поставил для меня корзину прокладок и тампонов задолго до моей первой менструации, и да, он научил меня, как ими пользоваться. Не знаю, откуда он знал, и в то время мне было слишком стыдно и неловко, чтобы спросить, но он научился, чтобы научить меня. То же самое, когда он купил мне презервативы вместе с мини-холодильником для колледжа. Он никогда ни о чем не спрашивал, просто отправлял новую упаковку с каждой посылкой. С ним жизненный практицизм сочетался с большими жизненными уроками.
Он самый лучший. Но я все еще не готова обсуждать, как мой парень делает мне куннилингус. Это самое большое «нет» на нашем разговорном фронте, и так будет всегда.
– Да, кстати… про тот урок сказать «нет» и быть в безопасности.
Отец поднимает брови.
– Ты же сказала, что Колтон не воспользовался тобой? Стоит послать Билли и Рикки побеседовать с ним? Они с радостью это сделают. – Папа бьет кулаком по воздуху, словно боксирует с тенью.
Я хихикаю, зная, что он сделал бы это, дай я малейший намек на то, что Колтон переступил черту.
– Нет, я не об этом. В Лондоне я познакомилась с сестрой Колтона. Ее зовут Лиззи, и у нее были проблемы с соседским мальчиком. Я научила ее тем же приемчикам, что и ты. Сработало как по волшебству.
Я усмехаюсь, гордая собой за то, что поделилась уроком, и за Лиззи, которая оказалась такой крутышкой.
Отец сияет, гордый собой.
– Передай Лиззи, что если у нее возникнут какие-то проблемы, я уверен, что Билли и Рикки будут рады отправиться за границу, чтобы решить все вопросы.
– Конечно, папа. Обязательно передам.
Глава 32. Колтон
Направляясь в офис, я чувствую, как скрутило кишки. Совершенно точно не из-за нервов, а из-за решения. Сегодня будет полностью разрушено все то, что я построил на профессиональном пути. Мне придется стоять прямо под любопытными взглядами, держа язык за зубами, пока в меня будут вонзать острые шпильки, и, самое главное, не позволяя своему характеру контролировать свои кулаки.
Это беспокоит меня сильнее всего, когда я вхожу в вестибюль и вижу выжидающих меня Билли и Рикки. Билли следит за дверью, сидя на одном из гладких кожаных диванов, а Рикки беседует с Мирандой. Она даже не притворяется, что работает, когда я захожу. Моя власть настолько истощилась.
Но, может быть, она просто так сильно увлечена Рикки? Ее глаза сверкают и направлены на него, словно лазерные лучи, а ее тело опасно наклоняется к нему. Даже на другом конце помещения чувствуется взрывоопасность химии между ними. Такое неуместно на работе, но кто я такой, чтобы порицать служебные романы?
– Сюда, Вулф. Дэниел ждет тебя. – Приказ Билли лишь слегка смягчается приглашающим жестом, когда двери лифта открываются. Если бы я не был уверен, что мои шансы выжить в поездке на пару этажей выше в лучшем случае составляют пятьдесят на пятьдесят, я посчитал бы это проявлением доброты. Но он просто заводит меня в дальний угол квадратной кабины и вместе с Рикки занимает стратегическую позицию перед дверями. В его действиях доброта явно отсутствует.
Мы едем молча, или, по крайней мере, я молчу. Билли и Рикки практически кричат на меня, но только взглядами и щелкающими костяшками. Я слышу их четко и ясно.
Билли делает тот же трюк с рукой у двери Дэниела, хотя я и сам добровольно вхожу. Я не осел, готовый бежать. Он заботливый отец, а из-за меня его дочь попала на первые полосы бульварных газет. Он имеет полное право порвать меня на британский флаг. Билли закрывает дверь, и Дэниел, который смотрел в окно на каньон, поворачивается ко мне лицом.
– Колтон. Садись.
– Дэниел.
На этом мне стоит остановиться. Будь мы в равных условиях, я бы так и поступил, чтобы он первым сделал бросок, и я смог под него подстроиться. В этот раз я хочу дать ему преимущество. Для Эль. Для нас.
Так что я не останавливаюсь.
– Мне жаль, очень жаль, за боль и все неудобства, которые я причинил Эль. Я не хотел, чтобы что-то подобное произошло.
Позади я слышу фырканье и
