Наталья Миронова - Возраст Суламифи
Влад в панике огляделся по сторонам. В памяти всплыла безобразная аббревиатура ПБОЮЛ – предприниматель без образования юридического лица.
– Я – ПБОЮЛ, – пролепетал он.
– Правда? – Голос следователя зазвучал явно издевательски. – Регистрация есть?
Разве для ПБОЮЛ нужна регистрация? Нет, это следак его подлавливает, с толку сбить хочет.
– Для ПБОЮЛ регистрация не нужна.
– Ошибаетесь, молодой человек. Регистрация нужна обязательно. А как же вы тогда налоги платите? Стало быть, так и запишем: лицо без определенных занятий.
– Нет, я… временно не работающий. Я помощник депутата – вот! Отцу помогаю.
– У вас есть удостоверение?
– Ка-кое удостоверение? – икнул Влад.
– Помощнику депутата полагается удостоверение, – разъяснил следователь.
– Ну… У нас все по-семейному… По-родственному…
– Распишитесь, – в третий раз повторил следователь. – Но сперва прочитайте внимательно.
Влад ничего не мог прочитать: буквы прыгали перед глазами. Он дрожащей рукой подписал бумагу.
Можно утечь через Украину… Граница открыта. Но бабки нужны. У этого старого мудака… Есть у него счета в офшоре? Кажется, нет… До сих пор боится загранки, идиот. У отца есть. Скорей бы они ушли. Ну вот, кажется, уходят. Надо пойти растолкать папашу, водой облить, черт бы его побрал… Нашел время напиться…
По комнате бестолково метались женщины – его мать и никчемушная жена Оленька. Корова яловая. Влад, вслед за дедом и отцом, привык смотреть на них как на мебель. Какого черта он повелся на эту Лину? Видел же, что она больно вумная. На хрен ему такая жена? Он бросил взгляд на Оленьку и словно увидел ее впервые. «А такая тебе на какой хрен?» – спросил чей-то чужой голос у него в голове.
– Не орите, – буркнул Влад. – Без вас башка гудит.
Его мать, словно приняв это за приглашение, издала истошный вопль и бросилась к деду, по-прежнему неподвижно сидевшему в кресле. Влад как-то отстраненно отметил, что это на нее не похоже: обычно мать смертельно боялась деда, обходила за милю.
– Он умер, умер! – донесся до него сквозь туман ее пронзительный бабий голос.
Кто умер? Влад машинально повернулся на крик. Спина матери ему все загораживала, он оттолкнул ее. И увидел остекленевшие глаза, уставленные в одну точку. Челюсть отвисла, по подбородку течет, поблескивая, слюна… Влад, не помня себя, схватил деда за плечи и потряс. Голова бессильно замоталась на тонкой старческой шее, глаза из-под полуприкрытых век словно следили за ним с насмешкой.
– Что ты делаешь? – остановила Влада мать. – Он же умер…
А может, оно и к лучшему, лихорадочно заработала мысль у Влада. Умер, ну и хрен с ним. Завещания не составил, значит, все нам. По-родственному. Нет, они же все описали… Нет, все не могли. Что-то всегда остается. А смерть мы спишем на зверства следствия. Точно! Они у нас еще попляшут. Еще ползать будут.
– Идите откачивайте этого идиота, – зло приказал он жене и матери. – Он тут теперь за главного.
* * *Следствие по делу «Русской власти» тянулось два года, после чего тихо закрылось, так ни к чему и не приведя. Организация возобновила работу под новым именем, но ею рулили уже другие люди, а Влад и его отец остались ни с чем. Дом-мавзолей конфисковали сразу после смерти старого Саранцева, пришлось депутату вместе с женой перебираться в приватизированную московскую квартиру и на казенную дачу. Следователи добивались снятия с него неприкосновенности, но до этого не дошло: на следующей предвыборной конференции его просто не внесли в список кандидатов, сколько он ни суетился. Хорошо хоть пенсию депутатскую успел оформить. Его так и не арестовали. Видимо, Понизовский сдержал слово.
Но все это случилось позже, а пока, через пару дней после обыска, Влад решил навестить Карину. Сообразил, что негоже числиться в следственных протоколах лицом без определенных занятий.
– Каринка, привет!
– Ты же обещал больше не приходить, – приветствовала его Карина.
– Ну… то дело не выгорело… – начал было Влад.
– Я тут ни при чем.
– Да я ничего и не говорю… – Влад впервые вгляделся в нее. Какая-то она странная. Но он настолько привык не принимать в расчет других людей, что отмахнулся от тревожного впечатления. – Слушай, ты же замуж выходишь…
Карина между тем взяла сотовый телефон. У нее там была уже заготовлена эсэмэска: «Он тут». Оставалось только отправить. Она отправила.
– Ты не держишь слова, Володя.
Впервые она назвала его Володей. И говорила как-то странно, как будто по слогам: Во-ло-дя.
– Слушай, я по другому делу. – Выкупленное медицинское заключение об аборте, которым он ее шантажировал, Влад хранил в доме деда на всякий случай, и его конфисковали вместе с другими бумагами. Но Влад решил ей об этом не рассказывать. – Ты же замуж выходишь, – повторил он. – Продай мне агент-ство. Зачем оно тебе теперь?
– У тебя нет таких денег, Во-ло-дя, – по-прежнему чеканя слоги, ответила Карина. – А и были бы, все равно б не продала. Я все рассказала отцу, он знает, как ты меня шантажировал столько лет. Меня он простил, а вот тебя – нет.
– Да брось… То дело давнее, чего теперь вспоминать? Я хочу купить агентство. Какая тебе разница, кому продавать?
– Есть разница. Знаешь, как я к тебе отношусь, Во-ло-дя? Есть такая американская поговорка… Но ты ж всегда был двоечником… Так и быть, привожу на русском: «Я б на тебя не плюнула, если б ты горел».
– Ну зачем ты так…
Но Владу не суждено было договорить. В кабинет Карины ворвались два дюжих охранника, взяли Влада в «коробочку» и вынесли вон. Карине видно было, что его ноги не достают до земли, дрыгаются в воздухе. Дальнейшую экзекуцию она досматривать не стала, отвернулась от окна, позвонила отцу по телефону.
– Спасибо, пап.
* * *А в тот богатый событиями день, когда у Влада делали обыск и умер его дед, так и не оставив завещания, Климов нанял секретаршу и отправил адвокату Понизовскому по электронной почте данные о слиянии, обговоренные с Германом Ланге. Ответ тоже пришел по электронной почте: «Прилагаю черновик договора. Ознакомьтесь и внесите ваши замечания, потом перешлите мне. Копию я отправил Ланге».
Климов прочел договор и решил, что составлено грамотно. Там уже фигурировала предложенная Германом сумма отчислений. Предусмотрено было все: право подписи, раздел ответственности по убыткам, платежи, заказы, налоги и многое другое, что Климову вот так вдруг и в голову не пришло бы, в том числе возможность выхода из договора и арбитраж. В специальном приложении, «кодицилле», как назвал его Понизовский, оговаривались правопреемственность, право на название фирмы, логотип, зарегистрированный торговый знак.
