Барбара Вуд - Китайская шкатулка
Шарлотта почувствовала запах спиртного и заметила, что Десмонд выглядит так, словно сутки не брился. Волосы его растрепались, на черном пуловере с V-образным вырезом застыло нечто напоминающее горчицу. Очень странно для Десмонда, который был почти так же одержим аккуратностью, как и его мать. И алкоголь… Это совсем на него не похоже.
— Итак, кузина, — проговорил он, — чем это ты тут занимаешься в такое дьявольское время? Я думал, ты давно ушла домой.
— Я пришла проверить кое-какую информацию.
Десмонд отер ладонью губы.
— И как, нашла?
— Десмонд, — Шарлотта пристальнее вгляделась в его лицо, — ты знаешь, от кого моя бабушка услышала об этой редкой траве, что растет на Карибах? Ты знаешь, кто сказал ей об этом?
Мужчина пожал плечами и прислонился к стене.
— Мы со старой дамой не слишком много разговаривали.
— А может быть, ты знаешь, кто устроил на работу Расти Брауна?
Его глаза смотрели куда-то мимо нее.
— Кого?
— Одного из наших техников на производстве. Полиция арестовала его три часа назад.
— А, этот… Нич-чего не знаю — ик! — о нем.
— Ты пьян! — Шарлотта резко повернулась, но Десмонд схватил ее за руку.
— Не настолько пьян, — заметил он с кривой ухмылкой. — Ты знаешь, что происходит, Шарлотта? Мой отец вот-вот потеряет миллионы долларов. Честно говоря, я не слишком удивлюсь, если он отправится в тюрьму за игры с деньгами инвесторов. Он думает, что ему удастся разбогатеть на ГБ4204, а на самом деле ФДА отложило одобрение этой формулы. Так что лекарство едва ли выпустят, а мой отец будет обвинен! — Десмонд рассмеялся. — Мне нравится такая перспектива…
Шарлотта внимательно смотрела на него. Красивое лицо ее кузена исказилось, привлекательные черты больше не казались такими совершенными.
— Десмонд, — медленно произнесла она, следя за его реакцией, — ты изменился. Что случилось, пока я была в Европе в прошлом году?
— В прошлом году?
— Я провела месяц в Европе. Что случилось, пока меня не было?
— А разве что-то случилось? Гм, дай-ка вспомнить… — Он передернул плечами. — Ничего не приходит на ум.
А что?
— Скажи, это ты посылаешь мне письма по электронной почте?
— А?
— Ты посылал мне письма по электронной почте?
Он моргнул.
— Зачем мне это делать, если я всегда могу с тобой поговорить? — Он еще глотнул из фляжки. — Я полагаю, мой отец будет замечательно смотреться в полосатой одежде, ты согласна?
— Раньше я никогда не слышала от тебя подобных СЛОВ…
Десмонд нагнулся к ней и прошептал на ухо:
— Это потому, что ты не слушала. — Он уперся рукой в стену, преграждая ей дорогу. — Хочешь, я расскажу тебе один секрет?
Шарлотта отвернулась, настолько сильным был запах перегара.
— Когда я был четырнадцатилетним парнишкой, мне очень нравилось всюду рыться. Как-то раз я обследовал мамочкин письменный стол и нашел письмо, написанное ей папочкой. Ты не находишь это странным? Супруг пишет супруге, живущей с ним в одном доме! Ну ладно, там была всякая такая чепуха типа «я люблю тебя», «я всегда буду рядом с тобой» и даже «ты заставляешь меня почувствовать себя выше ростом». Но потом я прочел совершенно потрясающую фразу. Это такой перл, что я запомнил его навсегда. Папочка писал: «Это ужасно, когда у отца сын — полный неудачник».
Десмонд выпрямился и провел рукой по всклокоченным волосам. Шарлотта заметила пятна пота у него под мышками.
— Ну и как тебе эта фразочка, а? Бабушка Оливия была одержима мыслью иметь достойного внука, настоящего Барклея, как она говорила. Как будто мой отец им был! Ха! Ведь Гидеона усыновили, но Оливия, казалось, забыла такую мелочь. Так вот, с того самого дня, как родился мой отец, она вбивала в голову своего драгоценного Адриана, что он — Барклей и его единственная цель производить на свет Барклеев. Что ж, не получилось. Взамен они получили меня. Ха!
Шарлотта потянулась к фляжке.
— Дай мне ее, — попросила она.
Но Десмонд увернулся и отпил еще один большой глоток.
— А знаешь ли ты, что в ночь смерти бабушки Оливии она призвала к своей постели сына, и вот что она сказала: «Адриан, ты предал меня». Последние слова матери сыну! У Адриана Барклея, сына великого Гидеона Барклея, не хватило мужественности, чтобы произвести наследника!
Десмонд дернулся назад и ударился о железные перила.
Шарлотта схватила его за куртку:
— Дес! Ты свалишься с лестницы. Отдай мне фляжку.
— Думаю, моя мать тоже не оправдала ее надежд. А в последнее время она стала просто потаскухой.
— Не говори так, Дес! Ты же всегда боготворил ее…
Он громко, звучно рыгнул.
— Иногда даже у идолопоклонников открываются глаза.
— Нет, что-то все-таки случилось, пока я уезжала. Когда я вернулась, ты изменился. И мистер Сунг тоже. Что это было, Дес? Что произошло?
— Ах, мистер Сунг? Великий непроницаемый Вудроу Сунг! — Десмонд снова рыгнул. — Ты знаешь, что именно он в свое время провернул мое усыновление? Подпись Сунга стоит на всех документах. — Десмонд снова отхлебнул из фляжки, держась за перила, словно стоял на палубе корабля в шторм. — Ты знала, что мои отец и мать поженились не по большой любви? Они жили под одной крышей начиная с семи лет. Судя по всему, моя бабушка с материнской стороны просто бросила дочь у Барклеев и так и не вернулась. — Десмонд нахмурился. — Как ты думаешь, они спали друг с другом? Я знаю, всегда невозможно представить себе, что твои родители занимаются сексом. Но в данном случае, я думаю, что это правда. Моя мать кастрирует кого угодно, но держу пари, что у моего отца никогда на нее не вставало!
— Десмонд, — прервала его Шарлотта, — позволь мне вызвать для тебя такси. Тебе надо поспать.
— А потом еще был Дом! Дом с большой буквы. Оливия была им просто одержима. — Он икнул и вытер рукой подбородок. — Ты никогда не находила странным, что моя мать проводила там столько времени? Честно говоря, я предпочитал собственный плавательный бассейн — он был новее и с подогревом. Тот старый бассейн Барклеев вырыли еще в начале века.
— Тогда почему ты так часто приходил?
— Оливия настаивала. Она заходила и спрашивала: «Марго, когда вы с Десмондом последний раз были в Доме?» Как твоя бабушка это терпела, представить не могу.
— Моя бабушка была щедрой женщиной. Ее дом был всегда открыт для друзей и посетителей.
— Господи, но мы же являлись каждую неделю. Ради чего все это?
«Мы — семья, Шарлотта, — вспомнила она слова бабушки. — Это их дом, также как и наш».
