Дженет Таннер - Дитя каприза
Она поднялась с низкого плетеного кресла и беспокойно закружила по комнате: то сменит компакт-диск на плейере, чтобы наполнить окружающую ее гнетущую тишину сочным тенором Паваротти, то задернет на окнах портьеры, чтобы отгородиться от наступившей темноты. Хорошо, что репортеры уже разошлись. Хотя она сама вызвала шумиху в прессе, ей было невыносимо круглосуточное дежурство газетчиков у дверей своего дома, где они расположились лагерем на тротуаре.
Пиявки, думала она. Отвратительные кровопийцы! Как же она их ненавидела! Пожалуй, не меньше, чем Полу Варну с Грегом Мартином и всех остальных, кто сделал ее несчастной на всю жизнь. По правде говоря, Мария не смогла бы назвать ни одного человека в мире, который не вызывал бы у нее неприязни.
Одинокая слеза, скатившись по носу Марии, упала в стакан с водкой. Что, черт возьми, с ней произошло? Ведь когда-то у нее было все, она была избалованным ребенком из счастливой и обеспеченной итальянской семьи, окруженным любовью и лаской. Как давно это было! Она вспоминала как сон шумные семейные праздники, летние каникулы в Лейк-Комо, зимы, которые она проводила в Альпах, катаясь на лыжах. Папа редко бывал с ними – еще бы, ведь он был всегда занят семейным бизнесом – производством тканей, – но там бывало множество других людей, и она редко скучала по отцу. Что за чудесное было время! И сейчас она могла бы прекрасно жить в окружении детей, а может быть, и внуков, их двоюродных братьев и сестер и прочих многочисленных родственников. Но от всего этого она отказалась ради любви – любви к этому недостойному ее мерзавцу, Грегу Мартину. Она так сильно его любила, что была готова жизнь за него отдать. А он ее предал, и теперь она осталась одна… совсем одна, и никому нет дела, жива она или умерла. Больше того, Мария была убеждена, что Грег пытался ее убить, чтобы она ему не помешала и как-нибудь не нарушила его планы. Об этом нетрудно догадаться. За долгие годы она узнала, на что он способен. Разве она не подозревала все эти годы, что смерть Полы Варны – его рук дело? Правда, Пола была безмозглой сучкой и получила по заслугам. Мария давно уже не верит, что Грег Мартин пошел на преступление ради нее, только для того, чтобы быть с ней, что он любил ее так же сильно, как она его. Теперь-то она понимала, что все было не так. Когда ему было нужно, Грег окружал ее таким вниманием, против которого было трудно устоять. А теперь, когда она стала старой и некрасивой, он хочет избавиться от нее – сменить ее на новую модель, как он это делал со своими гоночными машинами, – но при этом хотел еще заполучить ее деньги, которые позволяли ему все эти годы делать все, что заблагорассудится.
Мария снова наполнила стакан. Пусть Бог его покарает! Пусть Бог покарает их всех! Горячая итальянская кровь вскипала в ее жилах, и она жаждала мести, которую итальянцы называют вендеттой. Если ей доведется увидеть его еще раз, она его убьет – за все, что он сделал с ней и что еще мог сделать.
«Моя жизнь кончена, – думала она. – С каким наслаждением я заберу его с собой!»
Бутылка опустела. Мария с ворчанием швырнула ее в корзинку для бумаг, сбросила с ног туфли и растянулась на низкой софе. Комната слегка кружилась, все вокруг то расплывалось, то вновь обретало отчетливые контуры, и когда она закрыла глаза, то сразу же почувствовала тошноту. Но она продолжала лежать с закрытыми глазами и через несколько минут забылась тяжелым сном.
Мария не поняла, что ее разбудило, но была уверена, что сквозь сон услышала какой-то звук, потому что внезапно проснулась с онемевшими руками и ногами. Звуки роскошного голоса Паваротти еще наполняли комнату. Она лежала, не двигаясь и прислушиваясь. Ничего. И вдруг, когда она была готова задремать снова, звук повторился – почти над самой ее головой скрипнула половица.
Сна как не бывало, Мария даже сразу же протрезвела. В доме кто-то был! Она уверена! В каждом доме есть свои привычные скрипы и шорохи, а она провела в одиночестве в этом доме достаточно много времени, чтобы различать каждый из них. Мария поднялась с софы. Сердце ее учащенно билось. Она подошла к телефону и сняла трубку, чтобы позвонить в полицию, но остановилась. Ей не поверят. Этот проклятый Роберт Гаскойн подумает, что она опять что-то выдумывает или что ей померещилось. Может быть, и так. Сейчас в доме снова стояла тишина, даже Паваротти закончил свою последнюю арию. А если она вызовет полицейскую патрульную машину с сиреной, и полицейские ничего не обнаружат, она снова будет выглядеть круглой дурой.
Мария положила трубку на место и направилась к секретеру. Она отперла ключом маленький потайной ящик. Внутри лежала ее надежда – небольшой, но убойный пистолет с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями. Много лет назад она привезла его из Италии, спрятав под нижним бельем. О его существовании не знал никто, даже Грег, тогда как она чувствовала себя в большей безопасности, зная, что у нее есть оружие. Ее толстая трясущаяся рука сжала маленькую рукоятку. Если кто-то забрался в дом, ему не поздоровится. В ее нынешнем настроении она была готова на что угодно.
Крадучись, она пересекла комнату и открыла дверь. В холле не было ни души, а входная дверь по-прежнему была плотно закрыта. Мария начала подниматься по лестнице. Ее босые ноги бесшумно переступали по толстому ковру.
На верхней лестничной площадке она остановилась, переводя дыхание. Из-под двери в бывшую комнату Грега пробивалась полоска света. Пальцы Марии стиснули пистолет. Она подошла к двери и распахнула ее. У нее перехватило дыхание: Грег!
Он стоял, склонившись над своим секретером, и рылся в ящиках. Услыхав ее голос, он вскинул испуганные глаза, и прядь волос упала ему на лоб. Потом на его порочном, но все еще красивом лице расплылась ленивая улыбка.
– Ну и ну! Вот так неожиданность, – произнес он насмешливо. – Я-то думал, что в это время ты видишь третий сон, дорогая.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она хрипло. Он извлек из ящика какой-то документ, сложил его и с вызывающим видом сунул в карман.
– Я здесь кое-что забыл. Если помнишь, я уезжал в спешке. Не беспокойся, я уже ухожу. Я нашел то, за чем приходил.
Он сделал шаг в ее сторону, и она угрожающе подняла пистолет.
– Стой, ни с места!
Грег онемел от удивления. На какое-то мгновение Мария испытала головокружительное чувство власти. Потом он рассмеялся.
– Что это за игрушка?
– Пистолет, – сказала она. – И это отнюдь не игрушка. Так что стой на месте, Грег, или, предупреждаю, я им воспользуюсь.
Он снова засмеялся, правда, немного нервным смехом.
– Да ведь ты не сумеешь. Ты пьяна, Мария.
– Я не пьяна. Не настолько пьяна, чтобы не застрелить тебя, если ты меня тронешь.
– Да я не собираюсь этого делать! Зачем бы, черт возьми, мне понадобилось тебя трогать?
– Ты и раньше пытался убить меня, – сказала она вызывающе. – Не отрицай.
– Ну, сейчас я тебя убивать не собираюсь. Во-первых, потому, что все деньги, которые мне были нужны, находятся в полной сохранности на счету в одном южноамериканском банке, а во-вторых, я не делаю грязную работу своими руками. Ради Бога, дай мне пройти. Не можешь же ты держать меня здесь целую ночь.
Грег снова двинулся к ней и снова она вскинула пистолет, целясь ему прямо в грудь. Он видел, как дрожат ее руки. В таком состоянии она могла сделать что угодно.
– Ну хорошо, хорошо, – сказал он примирительно. – Что ты от меня хочешь?
Тяжело дыша, Мария глядела прямо ему в лицо. Что она хотела? Она и сама как следует не знала. Она больше не хотела его – в этом, по крайней мере, она была уверена, хотя при виде Грега что-то странно шевельнулось в ее сердце. «О Грег, Грег, мы с тобой могли бы быть так счастливы…»
– Где ты пропадал? – спросила она.
На его щеке дрогнул мускул. Ей показалось, что он над ней смеется.
– Да так, то там, то здесь. В Дарвине, если тебе хочется знать. Я прилетел оттуда сегодня вечером. Я уже сказал тебе, что мне понадобились кое-какие документы.
– Она тоже здесь? – с усилием произнесла Мария.
– Кто?
Мария помедлила. «Пола» – чуть не сказала она. Но это, конечно, была не Пола. О Поле не было ни слуху, ни духу вот уже более двадцати лет. Но полицейские, приходившие сюда, расспрашивали о ней, о ней наводил справки и тот красивый молодой человек из страховой компании и девушка, сказавшая, что она… дочь Полы? Мария с трудом соображала. Она больше не могла связывать события.
– Что ты с ней сделал? – спросила она.
– С кем? – Он был несколько озадачен, но ей показалось, что он просто увиливает от ответа.
– С Полой. С Полой Варной.
– С Полой?
– Да. Все хотят это знать, и я тоже. Я хочу знать.
– Побойся Бога, Мария, все это было больше двадцати лет назад.
– Мне все равно. Я хочу знать. Ты обязан мне рассказать, – она угрожающе повела нацеленным на него пистолетом. – Не забудь, что я тоже участница тех событий. Это я подобрала и увезла тебя после того, как ты взорвал свою яхту. Неужели ты забыл? А теперь я хочу получить ответы на все вопросы, которые я всегда боялась тебе задать. Пола Варна – эта потаскуха – была с тобой на яхте, когда ты снялся с якоря. Все так говорили. Но когда я тебя подобрала, ее с тобой не было – уж ей бы не поздоровилось, если бы она была там! – и ты никогда больше не упоминал о ней. Неужели ты считал меня такой глупой и думал, что я не прочитаю об этом в газетах? Так вот, я прочитала обо всем. А теперь хочу знать от тебя самого – была ли я пособницей убийцы?
