Джоанна Кингсли - Любовные прикосновения
– Вышибалы? – повторила она.
Гордость Лари была уязвлена тем, что ей пришлось обнаружить перед Чеззом один из немногих своих пробелов в знании английского языка.
– Это сильный мужик, которого нанимают, чтобы он охранял вход в ночных клубах и вышвыривал порочь нежелательных посетителей, которые создают неприятности. Вот кто такой вышибала.
– Ох!
Инцидент с рок-группой, очевидно, вызвал целую бурю сплетен.
– Ходят слухи, что ты была расстроена…
Он умолк, чтобы плавно покружить ее, а потом снова принял в свои объятия.
– И все из-за того, что они устроили оргию там, наверху. Это правда?
Каким образом стали известны подробности скандала? – размышляла Лари. Потом догадалась, что об этом позаботились сами музыканта, чтобы досадить ей.
– Они употребляли наркотики, – сказала Лари, оставив его вопрос без внимания.
Чезз слегка отстранился от нее, чтобы она могла увидеть его насмешливую улыбку.
– И только-то? А я уже было начал беспокоиться, что ты питаешь необоснованное предубеждение против беспорядочных сексуальных связей.
Она поняла, что Чезз, как всегда, хочет спровоцировать ее, и ответила, стараясь, чтобы голос звучал холодно и бесстрастно.
– «Предубеждение»? Забавное слово!
– Да? Разве справедливо – осуждать то, что ты сама еще не испытала? Возможно, тебе бы понравилось…
Это было уже слишком. Но именно потому, что он наслаждался, выводя ее из себя, Лари не хотелось доставлять ему такого удовольствия.
– Ты говоришь на основании собственного опыта? – кротко поинтересовалась она.
Чезз снова приблизился к ней, его лицо оказалось совсем рядом.
– Ты действительно хочешь это знать? Потому что предупреждаю, моя дорогая, я расскажу тебе все!
– Нет! – поспешно отказалась она.
Чезз видел ее насквозь! Лари подумала, что проявляет слабость, позволяя ему очаровывать себя. Он открыто превозносил то, что она отвергала, этот закоренелый грешник, который насмехался над ее добродетелью. Она перестала танцевать и попыталась высвободиться из его объятий, но Чезз не отпустил ее. Лари удивилась его силе.
– Не уходи! – попросил он. – Танец еще не кончился.
– У тебя есть другая партнерша.
Однако, когда Чезз сделал первое на, Лари покорно последовала за ним. Ей не хотелось давать ему повод думать, что она ревнует.
– И каково твое мнение о ней?
Он бросил взгляд в конец зала, где Лари увидела ту блондинку в окружении молодежи.
– А почему тебя это волнует?
– Потому что, bella ragazza,[10] ты наделена необычайно хорошим вкусом. Что бы ни произошло между нами, Лари, я всегда с глубочайшим уважением буду относиться к твоему мнению.
– Я ничего не знаю об этой девушке. Если судить только по внешности, то она очень хорошенькая.
– Внешность – еще не все. Она, разумеется, очень богата – по крайней мере, ее отец богат, а он весьма щедрый человек. Боюсь, Дебора не слишком большая интеллектуалка, зато обладает хорошим чувством юмора. Для нее я – центр Вселенной, и она необычайно любит…
Он умолк и слегка отстранил Лари от себя, чтобы взглянуть на нее.
– Нет, думаю, ты действительно не захочешь узнать больше. Достаточно и того, что я считаю ее идеальной кандидатурой на роль моей первой жены.
Лари недовольно посмотрела на Даниели, уязвленная его высокомерным пренебрежением к правилам приличия, которое шокировало ее в прошлом. Но на этот раз ей показалось, что он не просто провоцирует ее. По-видимому, Чезз на самом деле собирался жениться на красивой и богатой Деборе. Лари стало обидно.
Она снова резко оборвала танец и вырвалась из его объятий. Ей было трудно скрывать свое отвращение под напускной непринужденностью и остроумием.
– Думаю, ты не прав.
Чезз молчал, но с вопросительным видом приподнял темную бровь.
Лари продолжала:
– Я не уверена, что тебя действительно интересует мое мнение. Но здесь есть человек, для которого оно имеет значение. На мой взгляд, в тебе нет ничего, чем можно было бы восхищаться, Чезз, и это очень плохо. Ты хочешь быть таким же, как твой отец, и считаешь для себя приемлемым наживаться на своем обаянии и играть людьми, как будто они марионетки. Дешевый и жестокий прием.
Слова текли бездумным стремительным потоком, Лари неожиданно почувствовала, что задыхается. Сделав еще один жадный глоток воздуха, она прибавила:
– Сейчас я испытываю к тебе не меньшее отвращение, чем всегда.
Не дав Чеззу возможности ответить, она бросилась от него, проталкиваясь между танцующими.
Ее не удивило, что он не последовал за ней. Она заметила, что Дебора покинула свое место и мелькает среди танцующих.
«Будь он проклят!» – сердилась Лари. Она во что бы то ни стало должна изгнать его из своих мыслей, своей памяти, своей жизни!
Лари почувствовала, как чья-то рука легко коснулась ее плеча. Она обернулась, готовая отказаться от своего приговора, если только он попросит прощения…
Но это был один из музыкантов, репетировавших с Доми.
– Мы готовы начать концерт в любое время, когда вы скажете, мисс Данн. Между прочим, эта девочка просто чудо! Она сразит их всех наповал!
* * *В течение почти двух часов Доми пела на освещенной сцене, возведенной на открытом воздухе, на лужайке. Исполнение ее собственных песен заняло меньше часа, но гости, многие из которых сидели на траве, так как все стулья были заняты, хлопали и кричали, требуя еще песен. Доми исполнила несколько шлягеров, а потом спела некоторые из них на бис. Медленную, душераздирающую балладу «Los Marginales» публика слушала затаив дыхание в полной тишине, нарушаемой только шумом океанского прибоя. В конце концов уставшая Доми попросила разрешения покинуть сцену после исполнения нескольких любимых песен Элвиса Пресли в ее интерпретации – «Синие замшевые башмаки» и «Отель разочарований». Она спела их так, как еще никто и никогда их прежде не пел – в своей неповторимой манере и на испанском языке. По ритмичности и вибрации голоса она не уступала самому «королю». Эффект усиливался благодаря платью и дрожавшим в такт музыке перьям.
Лари слушала подругу, стоя в задних рядах гостей. Ее удивляла власть, которую Доми имела над аудиторией, тем более над таким пресыщенным, легко впадающим в скуку сборищем. Теперь ее беспокоила лишь реакция Исабеллы Пеласко по поводу самовольно взятого платья. Лари заметила сеньору Пеласко недалеко от сцены. От ее внимания не ускользнуло, как выпрямилась спина сеньоры в то мгновение, когда Доми появилась перед публикой в свете ламп. Однако Доми казалась невозмутимой, старательно избегая встречаться взглядом с хозяйкой.
Как только концерт закончился и гости устремились обратно в дом, чтобы еще потанцевать, Лари отправилась на поиски дебютантки. Ее перехватил Берни.
