Фэй Уэлдон - Сердца и судьбы
– Ну а вдруг что-нибудь пойдет не так? – сказала миссис Килдейр. Но мистер Килдейр подумал про себя, что скорее что-нибудь пойдет не так, если они останутся дома. Он обнаружил, что ему трудно не смотреть на Нелл. Ему хотелось погладить ее, чтобы она улыбнулась ему по-особому, не так, как всем остальным. Быть может, когда они вернутся, он избавится от этого наваждения. Он от души надеялся, что будет именно так. Он не был в восторге от себя. Ему же все-таки 42, а ей 16. Разница в двадцать шесть лет. Учтите, правда, слыхивал он о разнице в возрасте и побольше. Она не была прирожденной собачницей, как его жена, да и Бренда тоже, но справлялась неплохо. Пожалуй, он и она могли вместе начать все сначала – если на то пошло, она ведь хуже сироты – без роду и племени. У нее никого и ничего нет. Она будет благодарна…
– Пенни за твои мысли! – сказала миссис Килдейр, и мистер Килдейр их устыдился. Но как может человек не думать того, что думает?
Ну и конечно, что-то пошло не так. Две шестнадцатилетние девочки не в силах заботиться о тридцати собаках и о себе, принимать клиентов и новых четвероногих постояльцев и отбиваться от Неда (18) и Рыжика (16) – двух братьев с соседней фермы, которые хотели прийти к ним смотреть телевизор, потому что у них дома прием был такой скверный.
– А еще что? – спросила Нелл.
– Больше ничего, – обещали они. Но, конечно, было и еще.
После некоторой возни и пыхтения девочки заставили их уйти. Было это в среду вечером.
– Ненавижу мальчишек, – сказала Бренда. – Собаки куда лучше.
– А я нет, – сказала Нелл. Однако ей внушала тревогу ее грудь. Она казалась огромной. Конечно, ничего подобного. Однако Нед сразу нацелился расстегнуть ее блузку. Почему ее, а не Бренды? И конечно, от нее пахло собачьим кормом. Разумеется, ничуть не пахло. Но ей ведь было 16. Вы же знаете, как это бывает.
В четверг утром две собаки отказались есть. Вечером в четверг голодовку объявили уже восемь собак. В пятницу вечером все тридцать воротили морды от мисок. Выглядели они словно бы нормально. Только пофыркивали, лежали на земле, смотрели на Нелл с Брендой укоряющими глазами и не ели. Затем те, что перестали есть в четверг, принялись чихать.
Утром в субботу чихали все собаки, и они вызвали ветеринара. Он диагностировал какую-то пищевую вирусную инфекцию, осмотрел чуланчик, где они готовили корм, разрешил и дальше им пользоваться и сделал каждой собаке укол антибиотика – на всякий случай. Он оставил счет на девяносто фунтов и сказал, что заедет во вторник. К тому времени все должно стать ясным.
Его, казалось, удивило, что питомник брошен на Бренду и Нелл.
– Мы справляемся, – сказали они. – Нам не в первый раз.
– Хм! – сказал он, а потом посмотрел на Нелл. – Сколько вам лет?
– Шестнадцать, – сказала она, а он осмотрел ее с ног до головы, к чему она не привыкла.
– Выглядишь ты старше, – сказал он.
Нелл решила сесть на диету. И за три дня не проглотила ни кусочка. Как, впрочем, и собаки.
– Что-то с кормом, – сказала Нелл вечером в понедельник. Собаки больше не ограничивались укоризненными взорами, а бурно протестовали: выли, скулили, метались. – Наверняка. Они ведут себя просто как голодные собаки.
– Корм тут ни при чем, – возразила Бренда. – Это ведь тот же мешок, который мы открыли неделю назад, и тогда они прекрасно ели. (Собак кормили своего рода собачьей «мьюзли» – фруктово-пшеничной смесью к семейному завтраку, но только из несколько других ингредиентов. Перед употреблением она запаривалась в горячей воде и обладала мощным запахом.)
– Нет, это корм, я знаю, – сказала Нелл и запарила чашку, чтобы попробовать самой.
– Не надо! – вскрикнула Бренда.
– Я выплюну, – сказала Нелл. О, она была храбра! Она поднесла ложечку запаренного месива к губам, она сморщила нос, она чихнула. И в тот же самый миг в дверях чуланчика появился Нед, волоча более или менее под мышкой хнычущего Рыжика.
– Знаете, что он устроил! – сказал Нед. – Подсыпал в вашу собачью смесь чихательный порошок из лавки шуток и развлечений. Я привел его, чтобы он попросил прощения.
– Прошу, – сказал Рыжик, – ничего я не прошу. Много ты о себе воображаешь… – Он ударил брата пяткой под коленку, вывернулся и был таков. Бренда помогла Неду встать, а Нелл открыла свежий мешок собачьей смеси и запарила ее. Собаки с благодарностью принялись за месиво. Во вторник приехал ветеринар и оставил еще один счет – 25 фунтов за вызов, а извиниться не подумал. Старшие Килдейры по возвращении очень рассердились. Те, что держат животных для получения дохода, не любят прибегать к услугам ветеринара. И с прискорбием должна сказать, что чувства мистера Килдейра к Нелл не изменились ни на йоту.
– Ты что-то похудела, – сказал он, осматривая ее с ног до головы.
«Раз так, – безмолвно ответила Нелл, – значит, еще мало похудела» – и после этого миссис Килдейр лишь с трудом удавалось уговорить ее проглотить хоть кусочек. Вы же знаете, как едят девочки в этом возрасте. Эпизод этот оказался удачным лишь в одном отношении: он сблизил Бренду и Неда. И хотя Нелл в результате осталась почти в одиночестве (от Рыжика явно толку ждать не приходилось), она была рада за Бренду. И она несколько раз рисовала собак, и получилось очень хорошо – настолько, что Килдейры использовали эти рисунки в своих рекламных проспектах, а также напечатали с ними рождественские открытки на продажу. Нелл, естественно, они ничего не заплатили. Они ведь кормили ее, приняли под свой кров, одевали – разве нет? И дадут ей возможность кончить продвинутый школьный курс. Они чувствовали себя воплощением щедрости и великодушия.
НЕ ПОМИНАЙ ЧЕРТА
Читатель, мне очень хотелось бы сообщить вам, что Анджи была счастлива, заполучив то, чего так жаждала – то есть Клиффорда. Но вы знаете, как это бывает: путешествовать приятнее, чем добраться до цели. Анджи нисколечко не была счастлива. Она скучала, хотела сама не знала чего и вообще имела слишком много денег и свободного времени, и хотя, по-моему, она не слишком замечала, что Клиффорд ее не любит, все же это как-то должно было на нее действовать. На меня бы подействовало, а вероятно, и на вас. Ее маленькая дочка Барбара ей надоедала и докучала, когда и если она ее видела – такое водится за кое-какими матерями, которые не вынуждены заботиться о своих детях день изо дня. Ну она и заполняла пустоту своей жизни, как могла. Иными словами, она связалась с поп-группой, называвшейся «Предприятие Сатаны», участники которой, облаченные в черную кожу и белившие лица мелом, в сущности довольно кроткие и нервные ребята, баловались черной магией, а иногда и кокаином в чисто рекламных целях. Поговаривали, что Марко, их солист, был ее любовником, хотя лично я думаю, что это вовсе не обязательно соответствовало действительности – к такому же выводу пришел и Клиффорд, когда его увидел.
