Анна Смолякова - Ты — мое дыхание
— …И дело не в том, что вы не выразили ко мне какой-то особенной приязни, а в том, что вы начали просто бегать от меня… А это как раз натолкнуло меня на одну печальную мысль… Скажите, пожалуйста, только честно, моим фантастическим появлением в телекомпании и поездкой в Венецию я обязана собственному супругу, так ведь?
Он замотал головой так решительно, что ей на секунду даже стало смешно.
— Геннадий Николаевич, только честно, пожалуйста. Я ведь так или иначе все узнаю!
Лаварев сразу как-то сник, с обреченным видом взглянул на раскуроченные часы и печально произнес:
— Ну я так и знал, что этим все кончится!.. Ведь знал же! Знал!..
В офис «Омеги» Поля влетела, подобно разъяренной фурии. Едва кивнула Ольге Васильевне, выглянувшей из бухгалтерии, чуть не столкнулась с Игорем Селиверстовым. Дверь в директорский кабинет была открыта, и оттуда доносился голос Суханова. Он, похоже, заканчивал какой-то телефонный разговор:
— Да-да, конечно… Да, завтра жду вашего звонка… Нет, я ничего не забуду… Конечно, конечно…
На ходу расстегивая шубу и яростно дергая за петли, Поля пролетела мимо Риточки, украшающей синтетическую новогоднюю елку, и резко остановилась на пороге, захлопнув ногой дверь. Борис, все еще держащий в руке телефонную трубку, посмотрел на нее озадаченно и весело.
— Как ты мог?! Как ты посмел это сделать?! — завопила Поля, не дожидаясь, пока трубка опустится на рычаг. — Ты… Ты… Я даже не знаю, как тебя назвать после этого.
— После чего? — уточнил он, подходя и снимая с ее плеч шубу.
— После всего! После этой аферы с Венецией, после того, как ты по блату пристроил меня в телекомпанию!.. Не делай, пожалуйста, круглые глаза! Лаварев мне все рассказал, я его заставила… А я-то, идиотка, хвасталась, какая я стала самостоятельная и крутая, какая я теперь современная женщина, как я всего добиваюсь сама. Представляю, как это выглядело со стороны!
— Нормально выглядело, — Борис пожал плечами. — Не будешь же ты сейчас впадать в транс, если я скажу тебе, что знаю о твоей хитрости с роликовым тренажером? Ты ведь говоришь мне, что делаешь по пятнадцать отжиманий, а на самом деле едва-едва десять… Я знаю, я за тобой подглядывал.
— Господи, при чем тут тренажер?! При чем тут отжимания?! Разве ты не понимаешь, что произошло?.. Выходит, все, чем я жила в последнее время, чем я гордилась, — это миф? Добрая такая сказочка, которую ты преподнес мне на блюдечке с золотой каемочкой? Получается, что сама я ничего из себя не представляю? Что все это сделал ты?
— Ага, и интервью с Золотовицким, после которого пол-Москвы на ушах ходило, — тоже я, и еженедельную программу с одним из самых высоких в телекомпании рейтингов — я. И книжку написал тоже я. И это мне, наверное, на ее презентации твоя Вера Сосновцева благодарность выражала «за честность, талант и вообще от имени всех актеров»?.. Ладно, что случилось на самом деле? Почему ты такая взбудораженная?
Глаза его были добрыми и чуть насмешливыми, и почему-то казалось, что он совершенно искренне считает ее переживания нелепыми и забавными. И Поле неожиданно стало легко, словно с плеч ее свалился тяжелый груз. Она даже и не поняла, почему из глаз вдруг покатились крупные и горячие слезы.
— Ну перестань, лапушка, — Борис привлек ее к себе и концом серого пухового шарфика принялся вытирать мокрые щеки. — Надо было мне, конечно, раньше тебе рассказать, но я просто подумал: «Зачем?» Ты ведь в самом деле всего добилась сама… Помнишь, как в наши студенческие годы говорили? «Не хватает пинка для рывка». Так вот тебе не хватало только нужных знакомств, и все… И вообще, если честно, я для себя старался. Знаешь, как я теперь кичусь тем, что у меня жена — знаменитая тележурналистка?
Поля уже не плакала, только подставляла щеку его ласковым теплым пальцам и вдыхала аромат его кожи. За окном мягкими хлопьями падал снег и подмигивали жидкими гирляндами елочки вдоль дороги.
— Скоро Новый год, — прошептала она, остановив руку Бориса и на секунду прижавшись к ней губами. — Наш с тобой шестой Новый год…
— Хочешь, поедем в Финляндию на Рождество? Или в Австрию?.. Вообще, чего ты хочешь?
Поля немного помедлила, а потом произнесла, глядя прямо в его серые, такие любимые глаза:
— Я хочу ребенка. Я хочу, чтобы у нас наконец был ребенок… Хватит уже с этим тянуть, правда?
Борис кивнул и поцеловал ее в полуоткрытые теплые губы.
А снег все шел и шел. И оседал на крыши домов звездной пылью уходящего года…
