(не)верная (СИ) - Дилин Рин

Лишь лицо одного седовласого мужчины на мгновение заставило обратить на себя внимание. Где-то на задворках памяти я вспомнила, что видела его уже: тот странный старикан в арке. Он что-то говорил мне, но я не могла разобрать ни слова. Юра подхватил меня на руки, отнёс к своей машине и усадил на заднее сиденье. Кто-то подал ему плед и подушку. Седов уложил меня и нежно погладил по голове:

- Постарайся уснуть, Лара, я отвезу тебя домой, - любопытно, его речь я понимала не напрягаясь.

Меня не пришлось уговаривать дважды: стоило Седову сесть за руль и завести мотор, как меня точно вырубило.

Не знаю, сколько времени я спала. Проснулась, чувствуя себя намного лучше. Птицы весело чирикали где-то совсем рядом на ветках. Я немного полежала, балдея от тепла и… ощущая дыхание Юры на своей шее. Дёрнулась было, в попытке отстраниться, но он крепче сжал меня в объятьях и удерживал на месте. Я посмотрела на него, гадая, в каком он сейчас настроении.

Юра чуть приоткрыл глаза и проворчал:

- Не дёргайся, Лара. Просто полежи так немного, я не причиню тебе вреда, - глаза его были чёрными колодцами, поэтому я не поверила ему ни секунды и вновь попыталась вывернуться из его хватки.

Тело предательски становилось ватным, наливалось томной негой и искрилось легко пробегающей дрожью. Если так дальше дело пойдёт, то Седову уже придётся опасаться меня, а не наоборот.

- Не ёрзай, Лара, - глухо прорычал он и стал ладонями поглаживать моё тело. Уткнулся носом в шею и медленно заскользил им туда-сюда. Вновь прикрыл глаза и пробормотал: - Я сейчас возьму себя в руки, отпущу тебя и верну твоему мужу нетронутой, не беспокойся так, - последнее он произнёс с плохо скрываемой злостью.

Подавив рвущийся из груди призывный стон, я облизнула пересохшие губы и посмотрела на Юру, пряча голодный взгляд под ресницами:

- Я и не беспокоюсь: у меня нет мужа, мы подали на развод.

Седов отстранился, нависнув надо мной. Немного помолчал, скользя по мне своими чёрными глазищами, словно примеряясь, пока не уткнулся ими прямо мне в глаза, заставляя густо покраснеть, точно юную школьницу:

- Ты же понимаешь, что зря сейчас это сказала? У меня нет больше причин, чтобы останавливаться.

И прежде чем я успела что-то сказать, закрыл мой болтливый рот поцелуем и скользнул рукой под платье, рывком сдирая с меня трусики. Обеими ногами втиснулся мне между бёдер, вдавливая в сиденье, и сжал руками ягодицы, прижимая плотнее к возбуждённому паху.

От каждого его поцелуя, прикосновения жар по моему телу становился сильнее. Я чувствовала, будто оно превратилось в упругую магму и нестерпимо жжёт тонкую плёнку кожи. Один лёгкий укус, одно грубое движение - и я вспыхну в пламени пожара. Растворюсь и взорвусь сверхновой звездой.

Его желание било по мне упругими волнами, и я выгибалась навстречу им, потеряв остатки разумности: что так не должно быть, нам нужно остановиться, что… что-то было ещё… но я уже не могла вспомнить. Лишь жадно ловила его дыхание, словно тонула, а он был моим всем, моим воздухом.

Вздрогнула и судорожно вздохнула, когда его возбуждённый член коснулся моей разгорячённой и влажной плоти. Снопы мурашек яркими искрами посыпались по телу, и я качнула бёдрами ему навстречу. Юра тихо, хрипло рассмеялся, и чуть отстранился, не позволяя мне вобрать его.

- Моя страстная девочка… какая нетерпеливая… тебе так будет больно… давай потихонечку…

Он начал плавно входить и тут же вынимать обратно. Миллиметр за миллиметром каждый раз прокрадываясь всё глубже. Слишком долго. Слишком мучительно. Желание крупной дрожью колотило меня, окончательно смыв с меня человеческое, я низко, по-животному, недовольно рыкнула и требовательно укусила Юру за шею. Он тяжело дышал, и по его виску катилась бисеринка пота.

- Спокойнее, Лара… не надо… я сорвусь… - сквозь стиснутые зубы прошипел он.

- Ррррыыыу, - вместо ответа выдохнула я, куснула в наказание за подбородок и сжала ладонями его ягодицы, впиваясь в них ногтями и не позволяя отодвинуться. В несколько рывков, поднимая свои бёдра, нанизалась на его член и замерла, мелко дрожа от боли и сладкого ощущения наполненности.

Юра шумно вздохнул, содрогнулся, крепче сжал меня и задвигался. Откинув напускную нежность, вонзался жадными точками и больше не сдерживался. Кусал голодными сухими поцелуями мои губы, шею. Ловил ртом мои надтреснутые стоны и возвращал их мне низким грудным урчанием.

Он стал моим Адом и Раем. Вместе с ним я поднималась на самые вершины блаженства, чтобы снова ухнуть с этой высоты в пучину неутолимого голода, в желании слиться в одно целое, вобрать его в себя полностью. Я пылала в огне и чувствовала, как всё вокруг нас пылает и плывёт от жара. Мы бились в оргазме и продолжали двигаться, не в силах оторваться друг от друга.

Каждый наш нерв - как оголённый провод, каждое прикосновение – как удар током. Слишком долго мы запрещали себе быть самими собой, слишком крепко стянули себя тупыми условностями. Я чувствовала, как горячая влага катилась у меня по щекам, и Юра слизывал её, возвращая солёным поцелуем.

Наше общее безумие, и мы – два сумасшедших в этой буре. Всё, что остаётся – держаться друг за друга, чтобы жестокий мир своими порывами не разлучил нас. Мне казалось, что я умираю, и я желала этого: нет мне жизни без него, всё, я сдалась. Плевать на всех, на их грёбаное мнение. Есть только он. Только ему верю.

- Мне нужно будет уехать на неопределённое время, - шепчет мне, продолжая вжимать в себя. Я малодушно киваю: всё, что угодно, только не отпускай меня.

- Дождёшься?.. – и голос его чуть заметно дрогнул.

- Дождусь… - еле слышно выдыхаю, точно это листва за окном зашумела под порывом ветра. Прикрываю глаза и наслаждаюсь спокойствием, что дарят его объятья.

Эпилог

Прошло уже много дней, и пора было решать что-то с работой и своей жизнью в целом. Но я никак не могла собраться в кучу и просто сидела, пялилась в окно, гоняя в голове по кругу мысли: обо мне, о Юре, о нас… О Соне тоже хотела, но Маринка настойчиво рекомендовала мне выбросить её из списка беспокоящих факторов: «Ты чё, дура, что ли? Ну, не разведётся с ней Седов, значит, так жить с ним будете, без печати в паспорте. О себе беспокоиться нужно, балда ты Ивановна, всех счастливыми не сделаешь! Ты для начала сама счастливой будь, а остальные сами подтянутся».

Я узрела зерно истины в её словах и запретила себе думать о жене Седова. Но всё равно мысли, кружащие вороньём в сознании, становились всё темнее и безрадостнее. Произошедшее начало казаться просто сном. Похищение, подземный город, Ио, Юра – разве могло это всё быть правдой?

Но вот в коридоре стояли Юрины берцы, которые он силком натянул на меня, чтобы я не поднималась в квартиру босиком, а на столе передо мной лежал новенький смартфон последней модели крутецкой фирмы. Его, вместе с моим разбитым и явно побывавшим в когтях какого-то монстра «старичком», на следующий день доставил курьер. В пакете присутствовала короткая записка: «Лара, твой телефон не подлежит восстановлению. Прости. Прими, пожалуйста, взамен этот. Седов».

В памяти контактов нового смартфона был вбит всего один номер: «Юра». Также я обнаружила внутри новую симку. Пораскинув мозгами, я решила, что она, как обычно, скорее всего, шла при продаже в комплекте с устройством, пожала плечами и установила в соседний слот свою старую сим-карту, обозначив её в настройках как основную.

Поигравшись немного с новой игрушкой, решила всё же без нужды не тыкать на имеющиеся в ней неизвестные приложения и настройки. Ибо есть у меня такая суперспособность, ага. «Умение наворачивать хитроумные устройства» это называется: один «тык» не туда - и всё, девайсу уже ничем не поможешь, только если систему всю переустанавливать заново. Сама не знаю, как у меня так лихо получается, но что есть, то есть.

День поборовшись с желанием позвонить Юре, к вечеру я сдалась и набрала его.