Поцелуй небо (ЛП) - Ритчи Криста

Они видели, как я занимаюсь сексом.

Скорее всего, они видели меня голой или частично голой.

Я понятия не имею, посмотрели ли они неотредактированную запись случайно, специально или вообще не смотрели, но возможность останется. Вместо того чтобы терзаться смущением, которое грозит подкрасться, я кладу руки на бедра и говорю: — Чего вы ждете? Отнесите стол в машину, — я чуть ли не щелкаю пальцами. Но пытаюсь сдержать этот порыв.

Лорен качает головой, и его рот кривится в злобной ухмылке.

— Так тебе нравится быть связанной?

Мой нос вспыхивает. Смущение в достаточной степени прошло. Гнев остался нетронутым. Я собираюсь набросится на него (с самообладанием и знаниями по самообороне) и замахнуться на него своей сумочкой, но Коннор обхватывает меня за талию.

— Что? — насмешливо говорит Ло. — Я просто говорю правду.

Райк бросает взгляд на брата.

— Хватит заставлять её стыдиться.

Ло невинно прикасается к его груди.

— Я просто нахожу забавным, что девушка, которая изобретает новые способы уродовать члены каждый божий день, любит, когда её жестко трахают.

Коннор заговорил раньше, чем я успела открыть рот.

— Ей нравится то, что нравится. Давай оставим это, Ло, — он говорит непринужденно, но мы все чувствуем предупреждение за его словами.

— Хорошо, — говорит он, но с трудом сдерживает ухмылку и смех. Райк качает головой, но тоже вот-вот готов рассмеяться.

— Я ненавижу вас обоих, — говорю я им.

Райк выглядит немного извиняющимся.

— Мы не смеемся над тобой. Честно говоря, это просто... — его глаза мелькают между мной и Коннором. Он снова улыбается. — Ты идешь по жизни, воспринимая людей по-одному. И в один гребаный момент то, что ты считал привычным, становится чем-то ещё, чем-то... другим, — он пожимает плечами. — Вот и всё. Я вижу вас, ребята, немного по-другому. Не в плохом смысле, не в хорошем. Просто, блядь, по-другому.

Мне нужно время, чтобы это осознать. Я смогу нормально относиться к тому, что меня воспринимают по-другому. Коннор пытается подавить ещё большую ухмылку. Я практически слышу его мысли: Обыденность — это скучно, дорогая. Ему нравится каждое слово, которое только что прозвучало из уст Райка. А это случается редко.

Лорен кивает Коннору.

— Ты поможешь нам поднять это?

Коннор вскинул бровь.

— Он действительно такой тяжелый?

— Это цельное дерево, — говорит Лорен, собираясь пнуть стол, чтобы продемонстрировать это.

Я хмурюсь и указываю на него пальцем.

— Не порти мой стол.

Его нога замирает на полпути. Он ставит её обратно на пол, а Коннор идёт, чтобы взяться за середину, каждый из братьев по обе стороны.

Прежде чем они поднимают его, Коннор на секунду замирает, и я вижу, как его глаза напрягаются в замешательстве.

— Я хотел спросить, — говорит он, прочищая горло. Он смотрит между ними обоими. — Кто-нибудь из вас трахался в душе?

— Никогда, — отвечает Райк первым.

Ох. Черт. Не могли же мы быть единственными, верно?

Лорен говорит: — Лили была слишком напугана, чтобы принимать душ голой целых шесть месяцев. Неужели ты думаешь, что мы стали трахаться там?

Поэтому нет никаких записей о том, как Лили купается обнаженной. Должно быть, она не снимала купальник. Слава Богу. Я восприму это, как чудо.

— Вы двое что-нибудь делали? — спрашивает нас Лорен.

Мы молчим, вспоминая минет. Я выгляжу гораздо более подозрительно, чем Коннор.

Лорен встречает мой взгляд, и я свирепо смотрю на него в ответ. Он смеется сильнее.

— Ооо, а вот это забавно.

— Что будет забавно, так это моя нога у тебя в заднице, — отвечаю я.

— Почему бы тебе просто не ударить Коннора? — подтрунивает Лорен. — И тогда он сможет отшлепать тебя за это.

— Или я могу просто отшлепать тебя, — говорит Коннор.

Лорен смеется.

— До или после того, как ты меня свяжешь?

— После.

Лорен усмехается, и я прерываю его, когда его рот снова открывается: — Вы оба очаровательны. Мы всё поняли.

Прежде чем он успевает прокомментировать, я добавляю: — Как дела у Лили и Дэйзи? — я ещё не говорила ни с одной из них о записях. Я избегала этого, и они дали мне свободу, пока я собирала вещи.

Лорен и Райк сначала ничего не говорят, а мои глаза, должно быть, расширяются до размера блюдец, потому что Коннор возвращается ко мне и притягивает меня к своей груди.

— Ты первый, — шепчет Райк своему брату.

Лорен качает головой, а потом закатывает глаза. Затем он смотрит на меня.

— Лил беспокоится о тебе. Она в порядке, но... я имею в виду... — он сморщился. — Мы оба вроде как испытываем облегчение, — он выглядит виноватым за свои слова. — Честно говоря, мы просто рады, что это не мы.

— Я тоже, — говорю я.

Он выдыхает и проводит рукой по волосам.

— Мне жаль. Правда, Роуз. Если бы это была Лил... — его лицо искажается, и кажется, что на его плечи ложится физический груз, опуская их.

— С ней всё будет хорошо, — говорю я, кивая.

Если не она, то я, верно? Я могу справиться с этим. Если я буду повторять это, то, возможно, это сбудется. Или я просто буду верить, пока это не произойдет.

— А Дэйзи? — спрашиваю я.

Райк засовывает руки в джинсы.

— Она ведёт себя тихо. Я думаю, она просто в шоке.

— С ней всё будет хорошо, — говорю я и снова киваю.

— Да, — говорит Райк, его мышцы напряжены, — с ней все будет хорошо.

Как будто он пробует мою новую тактику. Повтори и поверь в это.

Коннор целует меня в щеку и снова отходит от меня, чтобы помочь со столом.

Я делаю глубокий вдох, наблюдая, как они поднимают антиквариат в воздух. Последний предмет мебели в этом таунхаусе. И последний момент, оставшийся до того, как мы освободимся от реалити-шоу.

Но я понимаю, что никогда не освобожусь от Скотта Ван Райта. Он наложил на меня свой штамп.

И распространил его по всему миру.

50. Коннор Кобальт

.

— Прости, — извиняюсь я перед мамой почти сразу же, как только вхожу в её кабинет, всю стену которого занимают окна с видом на Филадельфию.

Её кабинет минималистичен. Пара черных книжных полок и чистый письменный стол. Никаких семейных фотографий. Всё личное и частное хранится вдали от посторонних глаз.

— Закрой дверь, — жестко говорит она.

Я закрываю её за собой. Жалюзи на всех окнах, выходящих в коридор, уже задвинуты. Мы одни.

Я сажусь в кресло напротив её стола. Я жду, что она скажет что-нибудь о секс-видео, но она смотрит в свой ноутбук, щелкая мышкой, ещё где-то минуту. Оставляя меня наедине с моими собственными чертовыми мыслями.

Я всегда защищал свою репутацию. Она значила для меня всё. Но теперь мне всё равно. У меня есть то, что я хочу: работа в Cobalt Inc. и моя девушка. Кроме благополучия Роуз, единственное, о чем я беспокоюсь, это о том, как я навредил этой компании.

Скотт может забрать свои деньги.

У меня есть девушка. Теперь мне просто нужно закрепить свое положение здесь.

Я жду, когда моя мать скажет Ты уволен. Чтобы лишить меня статуса генерального директора. Передать всё, над чем я работал, Стиву Бальму. Я могу потерять что-то важное для меня, что-то, над чем я трудился годами, за пять минут или меньше.

— Я готов всё исправить, — говорю я. — Всё, что тебе нужно, я сделаю.

Это сильное заявление, и я не уверен, чем готов заплатить за это. Но я, блять, заявляю, и жду её ответа.

Наконец она поворачивается в кресле лицом ко мне. И она абсолютно ничего не говорит. Она просто смотрит на меня, возможно, проверяя меня. У неё такое лицо, что я едва могу прочесть.

— Ты смотрела запись? — спрашиваю я, внутренне содрогаясь от мысли, что моя мать видела, как я трахаю свою девушку.

— Нет, — говорит она категорично. — Я читала о вашей ситуации с Роуз в Интернете. Надеюсь, вы подключили адвокатов?