Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт
— Вижу, ты сумела найти душевный покой. — Теплым, заботливым тоном голоса. Как-то, даже по-отцовски. Наверно сейчас Сафир был единственным человеком, кому я могла довериться. Кто видел насквозь душу, и ощущал мою боль.
— Не смогла. — Честно. Поворачиваю голову, смотря мужчине прямо в глаза. Не пытаясь ничего утаить. — Но это одиночество позволило притупить боль. — Вздыхаю, задерживая дыхание. Ощущая, что сердце, которое едва успело усмириться, начинает грохотать с новой силой.
— Эмир подарил его, чтобы ты подумала. Обернулась назад, вспоминая все, что он сделал ради тебя, Альби. — Сафир старается говорить убедительно, чтобы я, наконец, стала прислушиваться к его словам. — Поверила в чувства, которые живут в его сердце. — Продолжает говорить, каждым словом, выбивая почву из-под ног.
— Я не могу этого сделать. — Обреченно. Задыхаясь от боли, которая с новым напором накатывает волнами.
— Можешь! — Слегка повышая голос, начинает злиться. — Ты ведь чувствуешь тоже самое. Бороться нужно вдвоем, Альби. — Сафир замолкает, сцепляя пальцы рук в замок. Отворачивается, начиная пристально смотреть на воду. Смотрю на его профиль, замечая, как взгляд моментально меняется. Будто этот мужчина погружается далеко в прошлое, чтобы начать рассказ, который я так отчаянно отказывалась услышать.
— Сафир? — Трогаю мужчину за руку, пытаясь обратить на себя его внимание, но ничего не выходит. Сглатываю, не зная, что мне делать. Уйти, оставив его наедине с собственными мыслями, или все-таки сказать, что я готова услышать правду. Какой бы горькой она не была.
— Я впервые увидел Эмира в тот период его жизни, когда он был совсем еще мальчишкой. — Начинает рассказывать так, словно меня рядом и нет вовсе. — Но смотря перед собой, язык не поворачивался назвать его ребенком. — Нервно сглатывает, явно все красочно вспоминая. Ерзаю, садясь удобнее. Начиная внимательно вслушиваться во все слова мужчины, осознавая, что Сафир готов и начинает рассказывать все, что знает. — Глаза опытного старика. Мужчины, прожившего долгую и сложную жизнь. Эмир повзрослел непозволительно рано. Не имея шанса на детство, он принял мужественно взрослую жизнь. — Каждое слово с сожалением и горечью. Так, словно он хотел бы вернуться в прошлое и все кардинально изменить. — Исар, бросила Эмира в раннем детстве на попечение бабушки, обрекая сына на жестокую жизнь. Старуха за любую провинность жестко наказывала внука, но он с достоинством терпел все ее издевательства. — Больно слышать о том, что рассказывает Сафир. Представлять насколько сложным и безжалостным были детство юного мальчишки.
— Сафир, а что произошло с отцом Эмира? — Неожиданно для самой себя спрашиваю, чтобы узнать все подробнее. Осознавая, что Кинг самостоятельно ни за что честно обо всем не расскажет. Не доверяя.
— Отец Эмира, слабак. Романтик, привыкший жить одним днем. — С огорченной злобой. Предполагая, что если бы он был настоящим мужчиной, все сложилось бы по-другому. — Он сходил с ума от любви к Исар, и позволял ей все, что та хотела. Беспечные оба, они не хотели задумываться о будущем своих детей. А потом он погиб. По собственной глупости. — Сафир распахивает глаза, поворачивая голову в мою сторону. Смотрит в глаза, отыскивая в моих, понимание и осознание. — Не оставив завещания. Из-за его смерти, вся семья оказалась на улице, потому что их брак с Исар. Заключенный в Арабских Эмиратах, оказался не совсем законным для США. Сложная ситуация, из-за которой вся ответственность легла на молодого парня. — Сафир замолкает, давая мне, немного времени осмыслить сказанные им слова.
— Почему именно Эмиру пришлось спасать свою семью? — Искренне не понимала этого. Считая, что мать должна была воевать за благополучие своих детей.
Глава 28 Часть 3
— Потому что Исар слишком гордая. — Сквозь зубы. Ощущаю, что Сафир ненавидит эту женщину, зная, что она безжалостно сломала жизнь Эмиру. — Будучи беременной своей любимой дочерью, она была готова сдохнуть на улице, но не пойти и кинуться в ноги к своему отцу. Поэтому это пришлось сделать Эмиру. Собрав все силы, он отправился просить помощи у деда. Был готов ко всему, что он потребует. — Сафир начинает говорить тише, а я неосознанно придвигаюсь ближе, словно боюсь упустить что-то очень важное. — И строгий дед пообещал пустить мать и Эмира в свой дом. Признать незаконный брак своей дочери, и Эмира в качестве своего наследника. Но при этом выдвигая ряд определенных условий? — Гулко выдыхает. Чем дальше заходит наш разговор, тем труднее он дается Сафиру. Сказать честно, не понимала, почему он решил довериться мне, рассказав всю правду.
— Какие были условия? — Несдержанно спрашиваю, слегка напирая на мужчину. Сгорая от нетерпения. Осознавая, что еще несколько дней назад я не хотела слышать об этом не единого слова, а теперь все определенно иначе.
— Эмир должен был беспрекословно принять Ислам. — Пауза. Затяжная. Сафир будто собирает мысли воедино, чтобы доступно мне все объяснить. — После наступления его совершеннолетия, Эмира ожидала свадьба. С девушкой, которую выберет
