Жестокая сказка (СИ) - Ангелос Валерия

- Неужели я и моя мама так сильно их заинтересовали? – холодею изнутри.

- Даже не представляешь насколько, - заключает мрачно. – Шакалы, жаждущие расправы над Ахметовыми входят во внутренний и в высший круг «Табула Раса». Они установили правила взыскания долга. Мой отец просто озвучил чужой замысел.

Невольно отступаю на шаг назад, утыкаюсь спиной в ближайшую кушетку, но даже не вздрагиваю, просто берусь ладонями за край. Цепенею, превращаясь в ледяную статую.

- Кровный долг есть, - продолжает Рустам. – Но брать его с женщин никто не станет. Дети. Женщины. Старики. Такое под запретом. Обычно. Из любого правила будет исключение, если так решит глава клана. Все зависит от тяжести преступления.

Я прикрываю глаза, очень стараюсь успокоиться и дышать.

- Преступление, которое совершил твой дядя было очень тяжким. Способ. Результат. Это всех разгневало. Ярость обрушилась на Стрелецких. Марат не одобрял путь, выбранный отцом, считал, нужно ограничиться убийством семьи. Тебя предлагал сдать в детский дом. Идея растягивать взыскание долга на несколько поколений его не впечатляла. Остальные братья даже не пытались оспаривать решения отца. Как глава приказал, так и будет. Никто не подозревал, что нами управляют извне. Со стороны. Управляют те шакалы, что жизни своей не заслуживают. А мы поддаемся, еще и становимся палачами для женщин. Какому воину такое сделает честь? Кого прославит? Но есть приказ главы клана. Единственный закон. Глотай и делай. Точка. Без гребаных обсуждений.

- Все совсем не так, как казалось, - говорю я. – Орден желал разрушить нас. Шаг за шагом. Вражда должна была длиться вечность. Ну или пока им не надоест развлекаться.

- Теперь ты понимаешь, - произносит Рустам. – Видишь другую картину. Те, кто это для нас устроил, не заслуживают ни пощады, ни милости. Я шакалов оскорбляю, когда их подобным образом величаю.

- Что с твоим отцом? – спрашиваю тихо. – Где он?

- Далеко, - бросает холодно.

- Боже, надеюсь, ты не… - лихорадочно оглядываюсь вокруг, точно ощущаю нечто недоброе. – Ты же его не…

- Это мой отец. Тварь. Падаль. Но это существо дало мне жизнь. Я не могу его убить, пусть и хотел бы. Мечтал об этом. Однако – нет. Пришлось искать выход без насилия. Остановиться на очень мягком варианте наказания. Пожалуй, слишком мягком.

- Пожалуйста, объясни, - шепчу я. – Ты упоминал, будто он ушел в лес. Исчез.

- Я вывез его подальше отсюда, - замечает небрежно. – Прогуляется. Проветрится. Может, даже вернется, хотя мне бы этого совсем не хотелось, но полностью такой исход нельзя исключить. Вдруг живучий? Ползучие гады все такие. Склизкая порода.

- Вернется? – ловлю себя на мысли о том, что совершенно этого не хочу, даже испытываю легкое сожаление, но тут же корю себя за подобную реакцию.

Нельзя желать смерти. Даже таким людям. Нужно действовать по закону, по справедливости. Вот только… как? Учитывая все, что я сейчас узнала.

Замкнутый круг. Прекрасно понимаю, почему Рустам не готов стать отцеубийцей и совсем не желаю этого расклада в будущем. Но при мысли об этом жутком монстре ненависть бурлит в крови.

Никого не жалел. Никогда. Свою собственную дочь отдал убийце, подписал смертный приговор. Почему тогда его должны жалеть? О какой пощаде может идти речь?

- Я отправил отца на Север, - продолжает Рустам. – Лично доставил в те земли. Занятное место. Выбраться оттуда не так просто. Там каждый сам за себя бьется. Много молодых ребят. Понятий о дружбе и взаимопомощи не существует. Любой тебе глотку перегрызет за оружие или за кусок свежего мяса. Дикие звери. Бешеные люди. Мало шансов сбежать, особенно когда забрать тебя некому, когда с пустыми руками бросили в самый центр.

- Что это за место? – поражаюсь.

- Школа, - ухмыляется. – Крутое заведение, где я сам обучение проходил, испробовал на своей шкуре разные воспитательные методы. Для многих дорога в один конец. Пять лет прошло. Папаша не объявился. Дольше года там тяжело протянуть. Вот и делай выводы.

- Он обречен, - выдаю глухо.

- Хочу верить.

- Есть повод сомневаться?

- Пока труп не увижу – есть, - пожимает плечами.

- Это все очень жутко, - выпаливаю, еле двигая губами.

- Это наша жизнь, - Рустам ледяным тоном подводит итог.

- Похоже на бесконечный ночной кошмар, - вздыхаю и горько усмехаюсь. – Сплошной мрак. Ни единого просвета в кромешной темноте.

- Все могло сложиться гораздо хуже.

- Хуже? – спрашиваю изумленно. – Куда еще хуже?

- Тебя хотели убить, - заявляет ровно. – Много раз. Я следил за тобой, всякий раз отбивал, хоть и не понимал, от чего именно защищаю, от кого ограждаю.

- О чем ты?

- Помнишь свою учительницу по английскому?

- Она пропала, - бормочу сдавленно. – После жестокого избиения не вышла на работу. Провела долгое время в больнице, а потом уехала в другой город. Но эта женщина не сделала ничего особенного, просто накричала…

- Она пыталась устроить для тебя свидание, - обрывает. – С очень взрослым и мутным дядей, которого явно не стоило подпускать к детям. Когда я нашел, что он хранит в квартире, сразу сделал правильные выводы, но про «Табула Раса» не подозревал. Расправился и с ним, и с твоей училкой. Не догадывался, какую игру перебил.

- Орден следил за мной? – по жилам растекается холод.

- Орден устроил для тебя встречу с бандой Упыря.

- Постой, - качаю головой. – Я сама виновата. Задержалась, не убежала. Я просто хотела помочь другой девушке, и так вышло, что милиционеры сдали меня тем ублюдкам.

- Вышло, - хмыкает. – Это не случайно.

- Тоже заказ?

- Ну конечно.

- Рустам, - нервно кусаю губы. – Что-то не сходится. Они ведь затеяли всю эту историю с долгом, дожидались, пока мне исполнится восемнадцать. Тогда зачем нападать раньше? И вообще, раз в их руках сосредоточено столько силы, почему ни один план не удался?

- А там своя система шла, - замечает вкрадчиво. – Ты нескольких мразот заинтересовала. Красивая. Один урод еще твоего дядю хотел подключить в проект. Планировал дать этот заказ, но не успел. Амина перебила. Срок подошел и нужно было действовать. А дальше иначе все завертелось. Но урод не сдался, решил с других сторон зайти. Запретный плод манил, вот он и подбирался. То одно испробует, то другое, пока конкуренты не одернули, не успокаивался. На тебя ставки делали. Играли. Решали, чья возьмет.

- Несколько? – тупо переспрашиваю. – Конкуренты?

- Охота шла, - скалится. – Я им круто мешал, но и кайф давал. Они себя богами мнят, вершителями судеб. Моя одержимость тобой их сильно веселила и заводила. Марат раздражал. Не хотели ему тебя отдавать. Слишком скучный тип.

Ощущаю приступ тошноты. Спазм скручивает желудок.

За мной следили? Они. Столько лет?!

- Дальше твой брат вмешался, спутал карты, когда жену подставил. Высший круг был сперва недоволен, но потом решили, так лучше будет. Острее наблюдать за мной и за тобой в связке.

- Чужие судьбы для них просто развлечение? – морщусь. – Ломать. Крушить. Это доставляет наслаждение.

- Верно, - кивает. – Не думаю, что это тебя успокоит, но ты не единственная жертва. На многих женщин ставки делают. И на мужчин. Наша пара горячей вышла, однако под прицелом есть и другие люди. У этих подонков всегда сеанс одновременной игры.

- Безумная забава, - кривлюсь от жесточайшего отвращения. – Как их земля носит?

- Я разберусь, - мрачно обещает Рустам. – Долго это царство не протянет. Но война грядет кровавая. Беспощадная. Каленым железом надо выжигать. Иначе толку не будет.

- Понимаю, - срывается с моих губ рефлекторно, помедлив, спрашиваю: - А как быть с клубом? С маскарадом? Ты играл Графа или ты и есть Граф?

- Вопрос бьет в самое сердце, - прижимает мою ладонь к своей груди.

- Ответь, пожалуйста, - настаиваю. – Ты подослал Татьяну с ее предложением? Хотел, чтобы я тебе изменила? Намеренно устроил спектакль с переодеваниями?

- Они хотели, - мягко улыбается, и от этого его движения губ веет могильным холодом.