Выбор (СИ) - Дейс Джули

Сворачиваю на гравийную дорогу и замечаю, как Эмма снова сжалась в кресле.

— Уже приехали, — сообщаю я, чтобы успокоить девушку.

Она тут же подносит руку к лицу.

— Я могу снять?

— Ты не снимешь её.

— Но Эйден…

— Верь мне.

Вздохнув, Эмма принимает мою позицию и вновь начинает играть в молчанку.

Приятный морозный воздух ударяет в лицо, как только покидаю салон машины. В этом году снег выпал намного раньше положенного, словно всё на моей стороне, даже погодные условия. И тот самый старый заброшенный корт под открытым небом, который позволяет побыть наедине с собственными мыслями благодаря отдаленности, покрыт льдом. Я не знаю, кто это делает, но мысленно благодарю Рея за то, что показал его. Это место для тех, кто хочет побыть один, а такое почти невозможно в городе и на городских площадках. Каждому нужно время для того, чтобы поразмыслить и разложить что-то по полочкам в собственной голове. Я не знаю, бывал ли тут кто-то кроме нас, это почти как тайное место силы, но сегодня тут Эмма.

Открываю дверцу со стороны девушки и разворачиваю её к себе лицом, предварительно положив коньки на снег. Стоит мне дотронуться до замочка на сапогах, она вздрагивает и ловит мою руку.

— Что ты делаешь?

— Ещё ничего, — отзываюсь я. — Ты не даёшь мне что-то сделать.

— Потому что ты пугаешь меня. Тут холодно, а ты раздеваешь меня.

— Только снимаю обувь.

— Для чего?

— Ты всё поймёшь.

Эмма закрывает лицо ладонями и начинает тяжело дышать. Пользуюсь моментом и быстро стягиваю сапоги, убрав их в сторону, следом за чем надеваю на её ноги коньки, и тогда Эмма застывает. Кажется, она даже перестаёт дышать. Её тело превращается в камень, эта реакция немного пугает меня, но поздно отступать. Полностью обуваю девушку и завязываю шнуровку. Она не делает ни единого движения, поэтому стягиваю свою обувь и следом сую ноги в коньки. Я не оставлю её в одиночестве справляться со страхами.

— Я не хочу… — тихо шепчет она, продолжая держать руки у лица.

— Не бойся. Ты даже не будешь ничего видеть. Просто почувствуй и представь, как это нравилось, что ты испытывала. Не думай о плохом, только о хорошем. Забудь, что было. У нас есть сейчас, остальное неважно.

Эмма молчит и, взяв её ладонь, помогаю выбраться из машины, хотя вряд ли можно утверждать, что она делает это с энтузиазмом. Она робкая и неуверенная, когда выпрямляется. Тяну девушку вперёд и помогаю ступить на лёд, чтобы уйти со снега. Кажется, что льда она касается так, словно должна пройти по раскалённой лаве.

Пытаюсь отпустить её ладонь, но она сжимает свою, не позволяя потерять физический контакт.

— Нет, — не своим голосом, выпаливает Эмма.

— Хорошо.

Беру вторую ладонь и помогаю сдвинуться, иначе мы окоченеем на одном месте. К счастью, Эмма не противится, она делает свой шаг и скользит по льду. Они очень неуверенные. Я не ждал, что сойдя со снега, она вдруг превратится в профессиональную фигуристку или оставит меня, начав рассекать лёд так, словно с рождения не снимает коньки. Она делает хотя бы что-то, это уже много.

Хмурость на её лице медленно рассеивается, как и тиски на моей ладони. Она становится собой, разве что без улыбки.

— Попробуешь сама?

Закусив губу, Эмма слабо жмёт плечами.

— Я ничего не вижу.

Правда на её стороне, вряд ли во мне есть желание убить или покалечить, поэтому начинаю развязывать ткань на затылке девушки. Жду, когда она привыкнет к солнечному свету и осмотрится. Я не понимаю эмоции, которые возникают на её лице. За ними трудно уследить и зацепиться за одну.

— Где мы?

— За городом. Это почти как тайное место.

На губах Эммы возникает тень улыбки.

— Тайное место?

— Да. Когда хочешь побыть один, можешь приехать и покататься тут. Парни из бывшей команды показали это место. Оно вроде как передаётся и остаётся в тайне между нами. Тут были только те, кто был в команде.

— Я хожу по чужой территории?

— Ты не получишь гнев Богов, если покатаешься тут, — улыбаюсь я. — И я не уверен, что тут были только мы.

— Почему?

— Потому что летом тут тоже неплохо. И не так далеко озеро. Не буду наивным, думая, что кто-то из парней не таскал сюда девчонок.

Эмма смотрит на меня с любопытством.

— Ты тоже привозил?

— Вопрос с подвохом? — смеясь, спрашиваю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Может быть.

— Нет, был тут только зимой. И ты же не думала, что я был девственником?

Девушка жмёт плечами.

— Хотела верить. Может, ты любишь разнообразие и экстрим.

— Не настолько, чтобы заниматься сексом на морозе.

— Летом нет морозов.

— В любом случае, нет. Приезжал только покататься.

Эмма прищуривается и окидывает меня недоверчивым взглядом. На её губах продолжает играть загадочная улыбка, когда она делает несколько движений назад, создавая между нами дистанцию и смотрит в мои глаза.

— Покататься, но только на чём? — хихикнув, она разворачивается и рассекает лёд, как будто несколько минут назад в её глазах не было паники и страха. Сейчас они блестят.

Смеясь, бросаю ей вслед:

— Что за камни в мой огород?

— Просто уточняю, — говорит Эмма, не скрывая озорства. — Люблю точность, без неё невозможно в науке.

— Это уже не точность, а камни со скрытым подтекстом.

— Это ты так думаешь.

Срываюсь с места и нагоняю девушку, которая продолжает отдаляться и хихикать. Мне ничего не стоит догнать и поймать её, получив новую порцию звонкого смеха, от которого по телу пробегает волна электрического тока. Её глаза блестят так ярко, что я не в силах отвести взгляд. Она что-то говорит, и я согласно киваю головой, как собачка на панели в салоне машины. Её голос такой приятный и мелодичный. Он пробуждает мурашки, от чего волосы встают дыбом.

Я никогда не думал, что смогу полюбить и привязаться к кому-то так сильно. Поставить другого на первое место. Никогда не полагал, что могу позабыть обо всём на свете. Никогда не подозревал, что ради поцелуя, могу свернуть горы, обойти земной шар и полететь в космос. Откажусь от принципов и ценностей, с которыми шёл на протяжении всей жизни. Оказывается, возможно всё, если встречается правильный человек. Свой человек.

Эмма накрывает мои ладони и легко поворачивается в движении, создавая между нами новое расстояние. Но я легко сокращаю его, притянув её назад. Она не отталкивает и не отстраняется снова, всё в точности наоборот. Эмма встречается со мной в поцелуе, и я поднимаю её на руки, вслед чему она обвивает ногами мою талию, удерживаясь за плечи. Не самое удобное положение, особенно благодаря верхней одежде, но лучше так, чем ничего. Сугроб смягчает падение, это очередная благодарность снегу, который второй раз спасает голову от сотрясения.

Расставляю руки по обе стороны лица Эммы и нависаю над ней.

— Ты прикидывалась, что тебе страшно?

— Нет.

— Тогда зачем упираться? Тебе нравится, почему не попробуешь снова?

— Потому что это уже не то. Я не хочу.

— Ты всегда так говоришь, но сейчас всё по-другому.

— Да, потому что мне нравится кататься с тобой.

— Ты никогда не каталась со мной.

— Мне нравится, когда ты рядом. Я… это не то, что хотела бы. Мне нравится то, чем я занимаюсь сейчас. Это я выбрала, а не родители. Я сама поступила. У меня получилось. Мне никто не помогал.

— И ты всю жизнь хочешь ковыряться в колбочках?

— Да. Мне нравится. Я вижу, как происходит взаимодействие, соединение и так далее. Я делаю это и понимаю, что всё не бестолку. Я приношу пользу, изучаю то, за чем стоит будущее.

— Ты можешь соединять два любимых занятия.

— Нет, не могу. Я не могу отдаваться и тут и там. Угнаться за двумя — не преуспеть ни в одном. Это может быть хобби, но основное занятие всегда будет одно. Для тебя хоккей, для меня — наука. Ты периодически можешь интересоваться наукой, а я кататься, но из-за этого ничего не поменяется.