Займ на любовь (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна
— Я не поняла, — честно призналась, все же принимая, что заказ на Авраменко он не отменял. — Она сама себя, серьезно?
А Стас в нее всматривается, рукой провел по позвонкам, сверху вниз, и назад, то ли лаская, то ли поддерживая, а может, дразня больше, изучая реакцию. И будто взвешивая, стоит или нет говорить ей то, что, очевидно, не считает необходимой для Миры информацией.
И она от него взгляд не отводит. Будто в разум забираются друг другу. И словно оба вспомнили одномоментно похожую ситуацию, когда каждый что-то знал и решил утаить, пусть и из самых лучших побуждений. Разве Стас ее тогда не оберегал?
Странное осознание, что уже как-то глубже, объемлюще понимают друг друга, предугадывая порывы и чувства. Точно что проросли душами и мыслями, сплелись. А Стас медленно закрыл веки, как признавая, что сам терзается такими же мыслями, понимая, почему она продолжает спрашивать.
— Тут и я не очень помогу разобраться. Все решалось через исполнителя Шуста, и очень быстро, насколько я понял, — без охоты в голосе, тихо, отрывистыми сухими фразами таки заметил. — И о сути их договора я не осведомлен. Вероятно, ее жизнь так помотала, что такой выход казался единственно-желанным. Да и ведь договорилась о чем-то, это со своей стороны в оплату предложив, еще и нам сыграв на руку, учитывая интерес к ситуации тех, кому бы лучше работать не помешало… — последнее замечание отдавало сарказмом и той самой претензией, которая никуда у Стаса не делась.
Да и знала, что он действительно с адвокатами выставил серьезные претензии СБУ, даже Кузьменко уже по телефону извинялся… Не то чтобы Стаса устроило или удовлетворило такое «отступное». Не после сегодняшних обследований в клинике. Ему точно не их извинения были нужны.
Нет, с Мирой и их ребенком вроде бы все было нормально, хоть врачи пока и не исключали отсроченного влияния подобного стресса на протекание беременности в будущем. Тут до следующего скрининга они не брались окончательных заключений давать. Настаивали на пристальном внимании к здоровью и регулярных обследованиях, чтобы вовремя реагировать, если все же…
Да и Мира сама не могла не признать, что по ней то все таким катком проехалось — до сих пор трясет, если задуматься. Так что даже понимала мужа, который еще из клиники адвокатам писал что-то, явно добавляя новые факты в копилку их претензий.
Но сейчас не от того заледенели пальцы на руках, да и ноги… Страшно. Может, излишне чувствительной стала, но очень страшно за любимого.
— Ты Шусту настолько доверяешь? — у Миры почему-то голос сел. Зябко стало, обхватила себя руками. И такой страх в душе вкупе с непониманием ситуации!
— Доверяю, белла, — ответил, не колеблясь.
Тоже поднялся, притянув ее ближе, и уложил на себя, обняв так, что ни шевельнуться! Дышится, и то с усилием.
Но ей за счастье такая близость в это мгновение!
— И тебе нервничать не стоит. У нас с Дэном свой багаж, он не подведет и не станет против меня двойной игры вести. Тут могу гарантировать, — очень веско и действительно убежденно прошептал Стас ей в ухо, устроив Миру у себя на груди.
И одеяло сверху натянул повыше, хоть за окном уже лето началось. Но ей так холодно, будто зима. Хотя рядом с ним, когда так обнимал, говорил твердо, легче становилось. Немного успокаивалась. Да и на что в данной ситуации Мира повлиять может? Все уже произошло, тут ей не изменить ничего, и не очень выйдет разобраться, судя по всему, если и муж признает, что не обо всех деталях в курсе. Но он точно знает этого самого Шуста в разы лучше. И если уверен в нем… Непривычно, да, но Мира понемногу осваивала умение доверять мнению и решениям мужа. Так что…
У нее сейчас точно есть другая, куда более важная задача. И насколько бы ей ни было странно осознавать, что станет матерью… Точно не собралась подходить к этому вопросу халатно. Есть о чем и ком думать, а не забивать голову и душу пустыми пока страхами и теориями.
Ну а если реально что-то узнает и сможет повлиять, понятно, что и поддержит, и всеми силами станет Стасу помогать. Даже если он сам будет против.
Приняв такое решение, оказалось немного легче и выдохнуть, и удобней устроиться в руках мужа, и на его груди комфортно примоститься с внезапным пониманием, что сонливость подкралась, которой и не ощущала вроде. Пригрелась, доверяя этому мужчине без оговорок и условий, что бы там внешний мир не решил об этой ситуации.
через две недели
Дома она сидеть наотрез отказалась. Точно не собиралась позволить себя за семью замками запереть, хоть и понимала, что именно заставляет мужа ей сейчас предлагать «отдохнуть и расслабиться».
— А работу за меня кто делать будет? — поддела Стаса с некоторой насмешкой. — Ты изначально был в курсе, что я не из тех, кого в домохозяйку превратить легко. Да и какая из меня домохозяйка, собственно, любимый? Я даже блины жарить не умею, — с саркастичной усмешкой, заметила Мира в ответ на все эти «ненавязчивые» предложения. — И потом, где ты лучше меня начальника своего аналитического отдела найдешь? Еще и готового работать в любое время дня и ночи, без выходных?
— Вот именно этого мне не нужно, белла, — фыркал и несерьезно сердился Стас. — Нормальный режим дня и отдых, как раз то, что тебе все врачи рекомендуют. Да и сотрудников найти не проблема…
— Но не таких хороших, как я, — ввернула ему без лишней скромности (а зачем та нужна, когда и себе знала цену, и ощущала, насколько ее любят?) — Будешь и на них через стекло любоваться, глаз не сводить? — поддела она в ответ мужа. — А со мной круглыми днями дома сидеть?
Оба рассмеялись в итоге.
Потому что он до сих пор не мог ее оставить или доверить кому-то еще, что, в общем-то, объяснимо было. Даже с возвращением Клима, ранение которого достаточно хорошо заживало, позволяя парню быстро на поправку идти, Стас не ослабил внимания. И, как иногда сам честно признавался, сомневался, что сумеет когда-то «выдохнуть», после того, как ее «смерть» своими глазами увидел.
Так что оба понимали, что все его уговоры лишь разговорами и останутся. Потому как дома сидеть постоянно Гончаренко не в состоянии, таким холдингом из спальни не поуправлять. А Мира резонно замечала, что если она все равно с ним в офис едет, то и работать ей куда полезней, чем на диване лежать, бессмысленно разглядывая потолок или начинать смотреть сериалы, чем никогда не занималась.
«Разумеется, она будет следить за режимом. И, конечно же, не станет переуртуждаться», — заверяла мужа с улыбкой.
— Ты за каждым моим шагом следишь, серьезно, Стас, уж точно все будет под твоим контролем: и мое питание, и мой режим — уже сама фыркнула, сидя у него на коленях и ероша мужу волосы.
А чтоб не был таким серьезным!
— Ты утром поесть не можешь вон, тебя тошнит! — хмурился Стас, явно рассчитывая держать позицию до конца. Кивнул раздраженно на ее нетронутую тарелку.
— Так главное то, что от омлета тошнит, а не от тебя, любимый, — не на ту напал, конечно, она его сразу предупреждала, что характера хватает. Да и упрямством ему не уступает. — И я же не через заборы рвусь лезть, а около тебя в комфортном и современном офисе собираюсь сидеть. И во благо нашей же семьи стараться, — прижалась губами к его жесткой щеке, где под кожей напряженные мышцы челюстей ощущались.
— Будто я не в курсе, что ты и для канала своего то сюжет редактируешь, то присланные данные изучаешь, потому что им не хватает твоих мозгов и умения нюансы замечать, — проворчал Стас сквозь стиснутые зубы…
Но чувствовалось, что уже как бы смиряясь, принимая ее точку зрения.
— Я этого от тебя и не скрывала, больше того, делаю все у тебя на виду, в полевые расследования не лезу, — уже тише, тоже не перегибая, примирительно заметила Мира, так и не прекратив его лицо целовать. — И потом, давай откровенно, ты сразу знал, какой у меня нрав, ну и то, что на месте меня сложно удержать, тоже был предупрежден заранее. Но ведь тебя это не спугнуло. Еще и сам вон как с толком придумал использовать и мою любовь работать, и умение все анализировать, — решила умаслить мужа комплиментами, чтоб уже наверняка подействовало.
