Джина Грэй - Возвращение домой
Надежда, хотя и слабая, исчезла с лиц присутствующих. Чэд угрюмо встал и молча вышел.
Лицо Мэделин сморщилось. Закрыв его руками, она заплакала.
Китти просто пожала плечами.
— Ну вот, значит, так, — сразу как-то постарев и осев в своем инвалидном кресле, сказал Уилл.
— О Боже, о Боже мой! — Похолодев, Эрик обхватил голову руками и принялся раскачиваться.
Пол выругался и взорвался. Он вскочил со стула так быстро, что стул упал.
— Ты не можешь так со мной поступать. Черт побери! Мне необходимы эти деньги! Я их должен получить! Неужели ты не понимаешь? Для меня это вопрос жизни и смерти. Если я не достану денег, я поплыву лицом вниз по Буффало.
— Черт побери! О чем это ты? — спросил Уилл.
— Я говорю о долге! Я проиграл! — крикнул в ответ сын. — Я должен триста тысяч Бруно Скаглиале. Букмекеру, связанному с бандитским миром. Если я не заплачу, очень скоро стану куском мяса!
Сара и все сидевшие за столом открыли рот. Ее взгляд метнулся к его пальцам. Они все еще были в гипсе. Сара выдохнула:
— Так твои сломанные пальцы — не несчастный случай на буровой? Гангстер их сломал, да?
— Для этого существуют наемники. Бруно только смотрел. И он будет смотреть не моргнув глазом, как они вышибут мне мозги, если я не заплачу.
— Это ужасно, Пол, не могу поверить, что ты был настолько глуп, что связался с таким отребьем, — резко сказала Мэдди.
Остальные согласились с ней.
Наконец Сара стукнула молоточком, призывая всех к тишине.
— Этим делу не поможешь, — сказала она, бросив на Пола строгий взгляд. — В общем-то я думаю, все должны сами отвечать за свои поступки. Но в данном случае дело слишком серьезное. Я покрою твои долги, Пол, если ты согласишься принять помощь в решении твоих проблем.
— Да пошла ты к черту! У меня никаких проблем!
— Пол, любой, кто позволяет букмекеру подцепить себя на триста тысяч долларов, явно имеет проблемы, — мрачно бросил Рурк.
— Сын, Рурк совершенно прав, — сказал Уилл. — Согласись на предложение Сары, чтобы избавиться от этой обезьяны.
Казалось, Пол готов был кого-нибудь изувечить. Вены пульсировали на виске, лицо стало ярко-красным, он яростно оглядел всех, потом его взгляд остановился на Саре.
— Держи при себе свои проклятые деньги. Они мне не нужны. И вообще все вы лицемеры, сующие нос не в свои дела. — Ругаясь на чем свет стоит, Пол выскочил из зала.
Сборище идиотов. Чистюли. Праведники. Не нужна ему ничья помощь. Пол бормотал проклятия и оскорбления в адрес Сары, отца, родственников, шагая к лифту. Буйный гнев вывел его к боковому входу, но едва он сделал шаг на улицу к парковке, остановился как вкопанный. Трое мужчин облокотились на капот его машины.
— Привет, мистер Кэтчем, — вежливо сказал Бруно. — А мы поджидаем вас.
После ухода Пола в зале повисла тягостная тишина.
— Как могло такое случиться? — печально качая головой, страдальческим голосом проговорил Уилл. Он сразу постарел лет на двадцать за последние пять минут. — Не понимаю, почему он не пришел ко мне. Ведь я бы понял. Нашел бы способ ему помочь. В конце концов он мой сын.
— Не ругай себя, дядя Уилл. Невозможно помочь тому, кто не хочет этого. — Китти потянулась. — Не знаю, как думают остальные, но, по-моему, незачем продолжать заседание.
— Похоже, тебя не слишком встревожило решение Сары! — вспылила Мэделин, вместе с другими направляясь следом за Китти к двери.
Младшая сестра пожала плечами:
— Ну почему же, мне не помешал бы лишний капитал. Но я не жалуюсь. Рецензии на пьесу очень хорошие, так что у меня в руках победа.
— Поздравляю, — нехотя сказала Мэдди. — Очень хорошо, Для тебя.
— Слушай, Мэдди, ну не стоит так, ведь вы же сестры. Китти много работала, чтобы добиться успеха.
— А ты занимайся своими делами, Лоуренс, — снова вспылила Мэделин. — Что ты вообще здесь делаешь? Теперь я никакая не наследница, моя карьера закончилась, и чего ты тут болтаешься?
— Карьера может не закончиться, если пойдешь по другому пути, как я тебе и предлагал.
— Ты имеешь в виду — играть другие роли? Нет уж, спасибо.
Уже на выходе Китти, поколебавшись, остановилась. Наконец она повернулась к сестре:
— Мэдди, а Лоуренс прав. Нравится тебе или нет, но сейчас нет ярких ролей в кино для сорокалетних.
— Мне тридцать шесть!
— Пожалуйста, Мэдди, ты ведь со мной говоришь. Ты забыла, я на десять лет моложе тебя. А мне тридцать один.
Мэдди шмыгнула носом и зло посмотрела на Китти.
— Слушай, если хочешь попытаться, в моей следующей пьесе есть выигрышная роль для тебя. Благодаря успеху «Темной стороны луны» пьеса стоит в плане, ее будут ставить.
Мэделин хотела послать все к черту, но искушение было слишком велико, и она мрачно посмотрела на Китти.
— А почему ты мне предлагаешь роль? Тебе-то какое дело, что со мной происходит?
— Потому что ты моя сестра, я люблю тебя, И я знаю, у тебя замечательный талант.
— Правда?
— Да, правда. Ну, так что скажешь?
Мэдди прикусила губу.
— Я не знаю. Никогда раньше не выступала на Бродвее.
— Ну и что? У тебя есть талант, и когда ты зарекомендуешь себя серьезной театральной актрисой, кто знает, какие появятся предложения?
— Китти права, дорогая. Я думаю, тебе стоит попробовать.
— Не знаю… Так страшно.
— Понимаю. Но ты сможешь, дорогая. Я знаю, ты сможешь. А я всегда буду рядом.
— Правда? Ты будешь рядом? После всего, что я натворила?
— Но ведь я люблю тебя, — со вздохом сказал Лоуренс. — И к тому же понял: без тебя я несчастный человек.
Она внимательно посмотрела на него. Ее глаза удивленно расширились.
— Это правда? Ты всерьез? Ты действительно меня любишь?
— Да, он любит тебя. Мэдди, где ты была все эти три года! — Смеясь, Китти обняла сестру за плечи и повела ее к двери. — Ну пошли, вы оба. Вы должны прочитать пьесу.
Эрик изучающе посмотрел на отца:
— Пап… Это правда, что ты говорил насчет Пола? Что ты бы поддержал, что бы ни случилось?
— Конечно. А как ты думал — ты и Пол мои сыновья, в конце концов.
Уилл отъехал от стола и покатился к двери.
Поколебавшись, Эрик подскочил и взялся за поручень кресла.
— Слушай, давай я тебя вывезу. Гм… Я кое о чем хочу с тобой поговорить, отец. Может, тебе не понравится, что я тебе скажу, но я надеюсь, ты меня выслушаешь. Понимаешь ли…
Когда все ушли, Рурк и Сара посмотрели друг на друга через стол.
— Наконец мы одни, — тихо сказал он.
Сара взметнула ресницы.
— Я думала, они никогда не уйдут.
Он встал, обошел вокруг стола и взял ее руки в свои, поднял на ноги и обнял. Наклонился, поцеловал в кончик носа, потом прижался к ее рту долгим поцелуем, пронзившим ее с ног до головы. Когда она ослабела, он прервал поцелуй и усмехнулся, глядя на нее:
