Точка соприкосновения (СИ) - Королева Людмила Александровна
- Чарльз Филчер! Я помогал в поисках вашему мужу! - сказал он грубым голосом.
Я даже не подняла на него своих глаз. Просто сидела и молчала. А потом почувствовала, как голова от волнения закружилась и я потеряла сознание. Очнулась в больнице, все вокруг меня прыгали, что-то говорили. А мне было все равно. Что я им скажу? Дима прав. Без доказательств, они решат, что я все выдумала. Если назову его имя следователю, они проверят и ничего не найдут. И ткнут в меня пальцами, обвинят во лжи. Врачи ставили какие-то диагнозы, что-то говорили о психическом состоянии между собой. Но я была не больна, не выжила из ума. Просто не хотела ни с кем делиться. Внутри была пустота и боль, душа растерзана и растрепана в клочья. Желала, чтобы меня просто оставили в покое.
Когда увидела Бейкера, все внутри сжалось. Хотелось броситься ему на шею, прижаться, почувствовать себя в безопасности. Мечтала, чтобы он забрал меня и увез подальше от людей. Но его взгляд, в котором отражалось сомнение, говорил о том, что ему уже доложили о моей беременности. Конечно, он уже прикинул, что маловероятно, что это его ребенок, ну а после слов Кевина, наверное, вообще сомнений не осталось, что я спала с другим. Я ждала его первых слов, чтобы понять, как вести себя дальше. Если бы он сказал, что ему все равно, что он любит меня и не даст в обиду, я бы все рассказала. Но он посмотрел на меня с болью, с разочарованием и пытался понять что случилось. Он искал зацепки, но как мне сказал следователь не было у них доказательств, что меня украли. Бейкер мне не верил, и я это понимала. Поэтому не хотела рвать себе душу, объяснять, клясться, все равно он бы сомневался. Не могла я доказать свою невиновность. Единственный человек в мире, кто бы поверил без тени сомнения — мой отец. Поэтому с ним и поделилась. Рассказала все, что случилось, утаив имя Димы, потому что знала, он доложил бы Бейкеру или сам начал бы выяснять правду, а все снова свелось бы к тому, что меня обвинили бы в добровольной связи с Кравцовым.
Когда вернулась в дом отца думала, станет легче, но ошиблась. Каждый раз, когда сталкивалась в гостиной с Бейкером, сердце кровью обливалось. Я любила его до безумия, но понимала, что все кончено. Стоило бы ему узнать кто отец и он окончательно усомнился бы в моих словах. Когда он пришел ко мне, и мы провели несколько часов вместе, откинув все мысли, я почувствовала вкус счастья, и еще раз осознала, чего меня лишил Дима. Душа разрывалась от боли и отчаяния. Я сказала Бейкеру правду, и как и ожидала, он сразу съехал. Перестал поддерживать со мной связь, словно меня и не было в его жизни. Сколько раз я брала в руки телефон и смотрела на его номер. Думала позвонить, услышать голос, мечтала, чтобы он поверил мне. Но он принял ложь, которую предоставил ему Дима. Даже отец стал сомневаться во мне. Я осталась одна в этом мире, без поддержки друзей. Мне не хотелось никого видеть и слышать, поэтому редко выходила из дома. Все, что придавало мне сил — это дочь. Только ради нее и жила.
После того, как пришло уведомление о том что нас развели, сердце мое окаменело. Я любила Бейкера, и всей душой надеялась на его помощь, защиту и поддержку, но понимала, что для него это будет сложно. Знала, что он будет несчастен рядом со мной. А я желала ему лучшей жизни, потому что когда кого-то любишь, готов на все, лишь бы этот человек не страдал. Поэтому я отпустила его, не стала бороться. Да, ему было больно, это я знала, но еще больнее было бы быть со мной. Дима ясно дал мне понять, что отнимет у нас счастье, он бы придумал снова что-нибудь страшное. Обязательно разрушил бы итак хрупкое доверие, и тогда было бы еще больнее.
В мире была сенсация, мировая звезда снова стал холостым. А через пару недель Бейкер заявил о своих отношениях с Мэдисон. К Ане он стал приезжать каждые две недели и то на пару дней. Решил сниматься с Мэдисон в новом фильме, и был постоянно занят съемками. Дима по поручению отца мотался по миру, подписывая контракты, и я была рада, что не встречалась больше с этим чудовищем. Но ожидала со страхом, что после родов он появится. Не знала чего от него ожидать. Папа продолжал с ним работать, потому что мои слова и страхи не были обоснованы. Понимала, что стоит сыну родиться и дьявол исполнит свой план — женится на мне и будет мучить до конца моих дней.
Сидела в гостиной, читала Ане книжки, а сама смотрела видео со своей свадьбы. Наверное, я ненормальная, это причиняло много боли, но и в тоже время, позволяло вернуться в прошлое, и вспомнить те счастливые фрагменты. Теперь я понимала, что в жизни надо ценить каждую минуту, потому что никогда не знаешь, что будет завтра. А счастье очень хрупкая вещь. А еще поняла, что не хочу такую жизнь, устала! Пора было подняться с колен и идти дальше. Никто не сделает меня счастливой, только я сама это могу. Не позволю больше издеваться! Я не для того родилась, чтобы быть рабыней у Димы, не для того, чтобы Бейкер смотрел на меня как на предательницу. Я победила смерть! И не раз! Поэтому просто обязана победить маньяка! Эти мысли вселили в меня уверенность. И я решила раз никто мне помочь не может, сама докажу свою невиновность! Оставалось только наблюдать и плыть по течению жизни. И, как ни странно, вскоре такая возможность появилась.
Мне позвонил отец и я услышала его грустный голос. Папа вообще изменился с тех пор, как меня нашли, был серьезный, не улыбался. Он старался мне доверять, но я знала, что и у него есть тень сомнения.
- Алекс! Привет! Как самочувствие, родная?
- Все как всегда, - ответила я монотонно.
- У меня встреча затянулась, вернусь только через три дня. Поэтому не успею сам передать документы для Димы. В моем кабинете в сейфе есть желтая папка, отдай ее начальнику охраны. Когда Кравцов завтра подъедет к дому, пусть передаст ему. Сможешь выручить? Код ты знаешь! Открыть сейф доверю только тебе!
- Хорошо, - так же монотонно ответила я. Потому что не выражала больше своих эмоций.
Отец тяжело вздохнул и прошептал:
- Люблю тебя, мой Ангел!
- И я тебя, - ответила я.
Когда отключила телефон у меня появился план. Конечно, он был не идеален, но мне все равно уже нечего было терять. Я достала папку, но не передала ее начальнику охраны. А сказала пустить Кравцова в дом, чтобы он лично забрал важные документы. Охрана без вопросов обещала все исполнить, потому что это была их работа.
Взяла телефон и набрала номер Оливии. Хотела узнать как у нее дела, по моим предположениям у нас с ней был срок разницей в месяц, а, значит, она уже родила. Потому что мне оставалось до родов четыре недели.
- Слушаю! - услышала я голос подруги. Совсем забыла, что с этого номера я никому не звонила. Телефон принадлежал моему отцу, и я все это время пользовалась им, мой же был разбит. И я не стала восстанавливать симку.
- Привет, Оливия! - проговорила я монотонно.
На том конце послышался глубокий вздох.
- Алекс! - прошептала она. - Господи! Я тебе столько раз звонила, но старый номер не отвечал, а к домашнему ты не подходила, папа твой передавал, что я постоянно о тебе интересовалась?
- Да, он говорил. Прости, мне надо было прийти в себя. Как у тебя дела? Как Кэтрин? Я смотрела фото, которые ты мне присылала, она такая красавица. Так подросла!
