Сьюзен Филлипс - Ты, только ты
— Жаль, что я не помню ее.
— Она была замечательной леди. Она часто рассказы вала мне о своей работе в качестве шоу-герл. Как и Куки, вторая жена Берта. Они обе были очень милы со мной.
Молли впитывала каждое ее слово.
— Расскажи мне о них. Фэб чихнула и вытерла нос.
— В общем, Берт нашел всех трех своих жен в Лас-Вегасе. Ни одна из них не имела за душой ничего, кроме собственной красоты, но они были исключительными личностями. Иногда я думаю, что «секс-бомба» — просто еще Одно прозвище, введенное в обращение мужчинами для того, чтобы чувствовать свое превосходство над женщинами, которые лучше приспособлены к выживанию, чем они сами.
Пу прыгнула к ней на колени, и она погладила ее мягкую шерстку.
— Вместо того чтобы сокрушаться о своих загубленных судьбах, эти женщины тяжело и настойчиво работали, стараясь чего-то добиться в жизни. Они терпели отвратных мужчин, мерзкие условия работы, вспышки кашля из-за ледяных сквозняков — и все это они делали с улыбкой. Твоя мать не была сильно огорчена, даже когда уяснила, к какому типу мужчин в действительности принадлежал Берт. — Фэб неуверенно улыбнулась сестре. — Тебе достались в наследство дешевые блестки и обтянишки из рыболовной сети, Мол. Гордись этим.
Ее сестренка с серьезным лицом и затуманенными глазами жадно ловила каждое слово. Фэб вгляделась в нее, и смутное подозрение закралось в ее душу. Она ощутила боль, заставившую ее забыть о своей собственной беде.
— У тебя ведь есть фотография матери, да?
— Нет. Я спрашивала пару раз Берта, но он сказал, что у него ничего не сохранилось.
— Господи, какая же я самовлюбленная дура! — Вскочив с кровати, Фэб пробежала в свою гардеробную и через несколько мгновений вернулась к сестре, держа в руках небольшую картонную коробку. Под немигающим взглядом Молли она вывернула содержимое коробки на кровать. — Я знаю, это где-то здесь. Вот оно.
Она отыскала в груде потрепанных фотоснимков дешевую позолоченную рамочку с фотографией Лары. Молодая женщина сидела в шезлонге возле бассейна, держа на коленях новорожденную Молли. Светлые волосы Лары были зачесаны назад и перевязаны цветным шарфом; сама она склонилась над Молли, завернутой в розовое одеяльце.
Фэб затаила дыхание, передавая фотографию сестре.
Молли осторожно прикоснулась к ней, словно боясь, что она рассыплется в ее руках, и впилась глазами в лицо матери. Выражение благоговения разлилось по ее лицу.
— Она прекрасна.
— Я думаю, что у тебя ее глаза, — мягко сказала Фэб.
— Жаль, что я не знала ее.
— Мне тоже.
— Могу я взять это себе?
— Конечно, можешь. Я забрала эти снимки с собой, когда улетала в Париж. И привыкла думать, что она — моя мать.
Молли пристально посмотрела на нее, а затем из ее груди вырвалось сдержанное рыдание. На сей раз Фэб пришлось успокаивать сестру.
— Я сожалею, — всхлипывала Молли. — Я была такой ужасной. Я ревновала тебя к отцу, потому что он любил только тебя, а меня ненавидел.
Фэб потрепала волосы сестренки.
— Он совсем не ненавидел тебя, а также не восторгался мной.
— Нет, ненавидел. Он всегда сравнивал меня с тобой. — Она медленно отстранилась, так что Фэб могла видеть ее залитое слезами лицо. — Он говорил, что у него от меня мурашки по телу и что я выгляжу так, словно готова упасть в обморок всякий раз, когда он подходит ко мне. Он говорил мне, что у тебя есть характер, потому что ты всегда сопротивлялась ему.
Фэб крепче притянула ее к себе.
— Ничего подобного не было до тех пор, пока я не стала женщиной. Поверь мне, в твоем возрасте у меня была единственная забота — не попадаться ему на глаза.
— Ты говоришь так, чтобы успокоить меня.
— Молли, Берт был негодяем. Воплощением всего худшего в мужчине. Он не видел смысла в общении с женщинами, если они не обихаживали его или не спали с ним. Мы обе это прочувствовали на собственной шкуре.
— Я ненавижу его.
— Конечно, ненавидишь. Но когда ты станешь постарше, ты, возможно, научишься испытывать жалость к нему. — Проговаривая эти слова, она вдруг почувствовала, как в груди ее что-то разжалось, и осознала, что ее привычное раздражение против отца бесследно исчезло. — У Берта имелись две самые лучшие дочери на свете, а он даже не смог оценить этого. Я нахожу это печальным, а ты?
Молли, казалось, вдумывалась в ее слова.
— Да, пожалуй.
Как только лунный зимний свет упал на ковер, их руки встретились где-то над хохолком Пу.
И ничто в мире уже не могло разъединить их.
Глава 23
Оркестр энергично грянул «Ну разве она не милашка?», и фанатки «Звезд» образовали коридор из голубых и золотых помпонов. Фэб шла к своему месту на поле в день матча за звание чемпиона АФК, и ее короткая бархатная куртка, расшитая небесно-голубыми блестками, искрилась, как миллионы маленьких зеркал. Отливающие золотом чулки и лакированные туфельки с квадратными каблуками дополняли ее костюм, и на подъеме каждой ступни сияло по золотой звезде. Трибуны приветствовали ее свистом и ободряющими выкриками, а «звездные» девушки рьяно трясли своими помпонами.
Широкими взмахами рук и воздушными поцелуями она отвечала на приветствия, отмечая глухую нервозность толпы и напряженный настрой игроков, сгрудившихся на боковой линии. Она избегала смотреть на Дэна, когда стояла возле скамьи, совершая традиционный обряд. Многие игроки верили, что она приносит удачу, и Фэб, покоряясь необходимости, постукивала по шлемам, похлопывала по наплечным подложкам и запихивала счастливые пенни в ботинки. Бобби Том наотрез отказался упразднить свой поцелуй на счастье.
— Мы собираемся сделать их, Фэб. — Он звонко чмокнул ее в губы и поставил на землю.
— Я знаю, что вы способны на это. Удачи. Она наблюдала, как «Сабли» выходят на поле. Их нападающий вновь получил травму, и это давало «Звездам» небольшое преимущество, но Рон предупредил ее, что «Сабли» опасны в любом составе.
К моменту вбрасывания она все-таки повернулась в сторону Дэна. Она чувствовала, как он напряжен. Он угрюмо вталкивал фразы в переговорное устройство, делал знаки тренерам и одновременно успевал что-то объяснять Джиму Байдероту, стоявшему рядом с ним. Только когда игроки нестройной гурьбой двинулись на поле, он удосужился посмотреть в ее сторону. Их взгляды скрестились, но выражение его лица осталось бесстрастным. Фэб порылась в кармане, когда Дэн направился к ней. Фанаты хорошо изучили обычаи «Звезд» и теперь, затаив дыхание, ждали, когда кикер введет мяч в игру, а Фэб перепаснет тренеру пластик «Ригли». Как только Дэн оказался рядом с Фэб, она сказала ему равнодушным тоном:
— Я не забыла о твоей жвачке. Он внимательно посмотрел на нее:
