Договорились - Ирина Воробей
Мужчина был горяч и настойчив, впрочем, она не особенно сопротивлялась. Он повалил ее на кровать с силой, вытянул руки наверх и вжал в матрас, прямо как в дешевой голливудской эротике. Накаченный торс должен был разогреть ее изнутри, но девушка никак не могла возбудиться. Она специально медленно прохаживалась взглядом по мощной груди, кубикам пресса, волосяной дорожке, ведущей к главному, и предвкушала мокрые поцелуи и грубые прикосновения. Шершавые пальцы коснулись клитора. Послышались легкие отголоски возбуждения, но вибратор работал лучше, чем любой мужчина руками или языком. А ее теперь и устройство не всегда доводило до экстаза. Затем сильные руки стянули тонкое кружево и с напором раздвинули ноги. Он хлестко снял с себя ремень. Карина не любила ремни и никак не могла отделаться от мысли, что снимается в малобюджетном порно. Хотелось смеяться, но надо было притворяться, что она дико жаждет его члена. Спасали приобретенные в вебкаме навыки актерской игры, по крайней мере, в одном амплуа – вожделеющей шлюхи. Наконец, он спустил брюки, стянул красные боксеры и вошел в нее рывком. Карина простонала, как положено, и начала страстно пыхтеть, как будто бы от нарастающего внизу живота жара. Надеялась, он не заметил фальши.
Первым делом после душа Карина сообщением предупредила сестренку, что сегодня не будет ночевать дома. Та только обрадовалась этому известию и в своей манере написала: «Опять Трунова развлекаешь? Колись, что в этот раз отрабатываешь?». Еще мать звонила, но девушка не стала перезванивать. Не хотела разговаривать при Жераре.
Перед сном, пока любовник намывался в ванной, она плюхнулась на кровать в его рубашке и решила пролистать чат с Зайкиным, прочесть старые сообщения, многие из которых поняла, что пропустила. И сразу наткнулась на грустную новость. Это было его самое первое сообщение, присланное в ноябре прошлого года. Зайкин писал:
«Меня неделю не будет.
Хороню друга.
Не соболезнуй.
Все к этому шло».
Следующее сообщение в тот же вечер было прислано уже минут через пятнадцать: «Жизнь какая-то несправедливая стерва». Она не помнила такого, значит, и не читала, но помнила, что его несколько дней не было примерно в это время. Причину узнать и не пыталась. Он вскоре появился в привычном настроении, без намека на траур. Теперь стало не по себе.
Потом несколько дней длилась пауза. Полуночное сообщение звучало уже бодро. «Кариш, я завтра приду и обниму тебя крепко-крепко. Это угроза». Далее шли три фиолетовых ухмыляющихся смайлика с рожками.
«Шучу, конечно.
Ты мне
все равно
не позволишь.
Но готовь свои нервы,
буду пялиться
весь день
беспрерывно.
Соскучился».
Желтая рожица с розовыми щечками выцеловывала сердечко. А затем нарисовался большой стикер с выпученными глазами – Зайкин хотел показать, как будет пялиться.
«Похож», – с улыбкой вспомнила Карина и поудобнее пристроила голову на подушку, развернув влажные волосы веером, чтобы они не смялись в утиное гнездо наутро, а уложились красиво.
После Зайкин делился всякой ерундой, которую замечал на улице или где-нибудь в общественных местах, например, черного котенка с белым пятном в форме сердечка на глазу, или чудаковатую скульптуру из мусора, или бюстгальтер на проводах над проспектом. К последней картинке приложил смайлик с поднятой бровью и вопрос «Как?». Карина представила, как в белые ночи кабриолет везет красивых девушек с ветерком и шампанским. Те раздеваются и швыряют нижнее белье вверх. А один лифчик цепляется за провода. И вся история. Ничего сверхъестественного.
Большая часть сообщений была ни о чем. Зайкин просто делился впечатлениями за день, будто вел дневник, а не диалог. Впрочем, он обоснованно мог полагать, что эти сообщения никто никогда не прочтет. Оказалось, он любил пышки с кленовым сиропом и сам назвал это в себе «сплетением русскости с американностью». На эти пышки он оставил много хвалебных отзывов и даже фотографии присылал. Карине их тоже захотелось попробовать.
В середине декабря под утро парень интересовался:
«Твой Трунов
сегодня был
на вечеринке.
Рассказывал о тебе
всякие гадости.
У вас с ним
точно
что-то было?
Или он просто
такой же
обиженный поклонник,
как и я?».
Потом какое-то время ничего не писал, целых две недели. Все сдавали предновогоднюю сессию, после ушли на каникулы. «Видимо, было некогда», – оправдала его Карина.
Но с Новым Годом он не забыл ее поздравить и написал ровно в полночь: «Счастья тебе!». Это сообщение она помнила. А еще через полчаса спросил: «Угадай, какое желание я загадал?», но самим желанием не поделился, впрочем, и так было ясно.
В последний день каникул пришел стишок:
«По снегу босыми ногами
Мы бы с тобою гуляли
Ловили б в ладони снежинки
Стреляли из глаз бы искринки
Ты бы стала ледяной королевой
А я бы шутом твоим первым
Я босой бы танцевал и плакал
А ты под музыку смеялась бы сладко».
Это было что-то спонтанное, странное и сокровенное. Она несколько раз перечитала и все равно не до конца поняла, что Зайкин этим хотел сказать. А дальше следовали не менее странные прозаичные сообщения.
«Завтра, наконец, увидимся (три грустных смайлика с опущенными ртами смотрели чуть вниз и вбок).
Хотя ты меня ненавидишь.
Порой я думаю,
что я какой-то дурак».
Карина саркастично про себя заметила: «Опа, в его голове, оказывается, встречаются здравые мысли».
Через день он вдруг опомнился:
«Ладно, признаю,
я не поэт.
Но и ты не природа,
чтобы тебе
помпезные оды
сочиняли».
Предложение заканчивал ухмыляющийся смайлик с загнутым вправо и наверх ртом.
В мае после очередной вечеринки парень снова писал о Трунове.
«Влад напился,
опять тебя вспоминал.
И снова рассказывал
пошлые истории.
Но он тебя
по-своему
любит.
Иногда
мне кажется,
что ты его тоже.
Как тебя понять?».
«Нихрена подобного», – процедила про себя Карина.
Затем опять шла всякая ерунда, фотографии, всем известные мемы, будничные мысли вслух.
Последний учебный день первого курса Зайкин сопроводил коротким сообщением:
«Я буду скучать.
Целых два месяца!!!».
Пять плачущих смайлов полностью выражали его эмоции.
Летом он присылал фотки пейзажей, которые, видимо, наблюдал в путешествиях. То были дымные горы, отчетливо бирюзовое море, густые леса и сплошные камни из разных точек мира. К фотографиям не
