Когда мы встретились - Шей Шталь
Бэррону требуется секунда, чтобы все это переварить. Он вскидывает брови, а затем его губы дергаются в легкой усмешке.
— Тогда ладно.
Эй, по крайней мере, теперь у нас в отношениях полная честность. А у меня первый синяк под глазом.
Счастливого Рождества.
31
Хотел бы я знать ответ.
БЭРРОН
В канун Рождества уложить детей спать практически невозможно. Я подумываю о том, чтобы накачать их наркотиками. Ненадолго. Мы с Морганом никогда не были в восторге от Рождества, но благодаря Кейси и моей тете Тилли, девочки никогда так не радовались приходу Санты.
Сев прыгает передо мной, как сумасшедшая, опираясь на мои колени.
Молясь, чтобы Сев не поскользнулась и не заехала мне головой по члену, я смотрю на сидящую со мной на диване Кейси, у нее раскраснелись щеки, с лица не сходит улыбка.
— Сколько печенья они съели?
— Всего несколько, — Кейси поджимает губы, стараясь не рассмеяться.
— Ложь, — смеюсь я, взяв на руки Сев. Кэмдин сидит на коленях у Кейси, ее волосы заплетены в косу. — Сколько ты съела?
Сев сжимает ладонями мое лицо.
— Все!
И тут она разражается смехом маньяка. Я уверен, что сахар — это чертов наркотик для детей.
Это продолжается почти час. Я снова и снова говорю им, что пора спать, а они не обращают на меня никакого внимания. Кейси не помогает делу.
— Эй! — кричит Сев, продолжая прыгать. — Я обращаюсь к тебе.
Я приближаю к ней свое лицо.
— Я слушаю тебя, малышка.
— Тогда ответь мне.
— Что?
Она ухмыляется.
— От тебя воняет!
Я все время ей это говорю. Это наша с ней шутка. Я распахиваю глаза, как будто обиделся.
— Я не воняю. Это ты воняешь.
Я хватаю Сев за пояс и поднимаю над головой. Она брыкается, а я осторожно опускаю ее на диван между мной и Кейси. По дому разносится ее смех, а затем на меня набрасывается Кэмдин.
— Ладно, пора спать.
Они уже два часа, как должны были пойти в кровать. Искупались. Почистили зубы, но тянут время.
— Почему? — хнычет Кэмдин, соскользнув с колен Кейси.
Я пытаюсь улыбнуться, но это улыбка вполсилы.
— Потому что, если ты этого не сделаешь, Санта забухает, и может забыть прийти к тебе домой.
Кэмдин хмурится, ее взгляд устремляется от меня к Кейси и обратно.
— Санта пьет?
— У него же маленькие эльфы. Конечно, пьет. А теперь иди спать.
Кейси начинает смеяться. Я бросаю на нее веселый взгляд.
— Вы что, все врете? — спрашивает Кэмдин, глядя на Кейси.
— Это правда, — умудряется сказать Кейси.
Кэмдин хватает Сев за руку.
— Давай, пойдем в постель.
Сев стягивает с попы пижамные штаны и смотрит на Кэмдин.
— Надеюсь, Санта разрешит нам оставить нашу маму.
— Я тоже, — улыбаясь мне, соглашается Кэмдин.
Не думаю, что Кейси это слышала, поскольку не смотрит на детей, но я слышал. Они хотят оставить Кейси, и я не могу их винить. Я тоже этого хочу, но не знаю, как все сложится. Я не злюсь, что она не рассказала мне о связи с Тарой. Я был зол, но не из-за того, что она вроде как из мести скрыла это от меня. Я верю, когда она говорит, что не разыскивала меня, но реальность такова, что ей двадцать один год. Только сегодня до меня дошло, что ее пребывание здесь может быть хорошо для меня и плохо для Кейси. Мне нужно, чтобы она осталась не потому, что я этого хочу, а потому, что она этого хочет. Если в этом есть смысл. Но его нет. Я знаю лишь то, что при одной мысли об этом у меня бешено колотится сердце.
Когда девочки исчезают в коридоре, Кейси улыбается.
— Ты потрясающе с ними управляешься.
Я смотрю на елку с украшениями, развешенными только на той части, куда не могут дотянуться дети. Думаю о том, сколько рождественских праздников с ними провел. Все они были разными, но это — мое любимое, потому что я наконец-то чувствую, что дал им что-то, что стоит запомнить.
— Они так взволнованы, — замечает Кейси. — И ты потрясающе с ними ладишь. Большинство мужчин не смогли бы сделать все то, что делаешь ты.
— Я не могу представить свою жизнь без них, — говорю я, откинув голову на спинку дивана и глядя на потрескивающий в камине огонь. — Я никогда не хотел быть восемнадцатилетним папашей,
