Маурин Ли - Цепи судьбы
— Господи, Боже мой! — простонал Лео. Он боролся одновременно с подступающими рыданиями и с приступом тошноты. — Как это произошло?
Эми покачала головой и быстро вышла из комнаты. Ее лицо было белым как мел и она состарилась лет на десять. Лео вышел за ней.
— Почему ты его убила? — Он почти кричал. — Что он такого сделал, что заставило тебя убить его?
— Это не я. — Эми покачнулась, и он успел поймать ее прежде, чем она упала. — Это сделала Маргарита.
— Я уснула на диване… — начала Эми рассказывать Лео, пока они в кухне ожидали приезда полиции. От бренди, который он заставил ее выпить, у нее шла кругом голова. Она пыталась понять, что же все-таки произошло. Нет, это она уже сделала. Теперь необходимо было это принять и научиться жить, зная, что она никогда уже не увидит Барни.
— У Маргариты ветрянка, — произнесла Эми чужим голосом, ничуть не напоминающим ее собственный. — Я вызвала доктора Шиарда. Он упомянул о выкидыше, а Барни об этом ничего не знал. Его это почему-то очень расстроило. Он умчался к матери, и вот тут она ему рассказала, что между нами (вами и мной) еще с начала войны существует роман.
У Лео вырвалось ругательство, причем очень грязное, но Эми этого даже не заметила.
— Эта женщина — психопатка, — пробормотал он.
— Барни вернулся в жутком состоянии, — продолжала Эми. — Он угрожал меня убить. Потом он заснул. Я вышла в соседнюю комнату и села на диван. Там было так тихо и спокойно, что я тоже заснула. Я проснулась оттого, что Барни начал меня трясти. Он опять был взбешен. Я закричала. Я просто уже не могла этого выдержать. Тут в комнату вбежала Маргарита… Она взобралась на диван между нами. Маргарита кричала: «Папа, не обижай мамочку! Не смей ее убивать!» К этому времени Барни уже перестал меня трясти. Я точно не знаю, что произошло после этого. Барни как будто был шокирован появлением Маргариты и бросился к ней, чтобы обнять ее и привлечь к себе. Наверное, она заставила его понять, как ужасно он себя ведет. Вероятно, он не заметил хлебного ножа у нее в руке. Затем он откинулся назад, и я увидела, что у него из живота торчит нож. Должно быть, она взяла его здесь. — Эми положила руку на стол, рядом с маслом, клубничным джемом и хлебом, который она нарезала вечером. — Это был несчастный случай, чистой воды несчастный случай. Маргарита не хотела его убивать. Она любила своего папочку.
— Что было потом, милая? — мягко спросил Лео.
— Маргарита с плачем выбежала из комнаты. Она не видела ножа в животе у Барни. Она не знала, что убила его. Я побежала за ней. Ее ночнушка была в крови, поэтому я переодела ее и опять уложила в постель. У нее высокая температура, и она бредит, поэтому я молюсь и надеюсь, что она никогда не вспомнит о том, что произошло. — Эми встала и вышла из кухни.
— Куда ты? — окликнул ее Лео.
— Вытащить нож, чтобы на нем были мои отпечатки. Когда приедет полиция, я скажу им, что это сделала я. Что за жизнь будет у Маргариты, если станет известно, что она убила своего отца? Я не хочу, чтобы она даже видела полицейских, не то что отвечала на их вопросы. — Эми вскинула голову и с вызовом посмотрела на Лео. — Я хочу, чтобы она никогда об этом не узнала.
Лео в ужасе смотрел на нее.
— Но Эми! Это же был несчастный случай! Ты не можешь брать на себя вину за то, в чем нет ничьей вины.
— Нет, Лео. Я не допущу, чтобы Маргарита росла с душой, омраченной сознанием содеянного. Даже если это был несчастный случай, все равно она будет знать, что это ее рука держала нож. Довольно, я приняла решение.
— Он издевался надо мной, — сообщила Эми полицейским, юному констеблю, который так ни разу и не открыл рта, и очень толстому сержанту с мягким лицом и короткими толстыми пальцами, которые дрожали, когда он делал записи в маленьком черном блокноте. Быть может, он пьян, подумала Эми. — Мой муж угрожал убить меня, и я убила его первой.
Ей казалось, что она попала в кошмарный сон. Все это было настолько ужасно, что казалось нереальным.
— Я должна взглянуть на дочь, убедиться, что она в порядке.
— Все хорошо? — спросил сержант, когда Эми вернулась.
— У нее ветрянка.
Маргарита крепко и безмятежно спала. Малышка всего лишь пыталась защитить свою мать, как-то отстраненно подумала Эми. Это неправильно, что перед ребенком ее возраста встала такая задача.
Оглядываясь назад, Эми не могла понять, почему ее удивило то, что ее забрали в полицейский участок. Потрясенный Лео так и остался сидеть, обхватив голову руками. Сержант не мог ответить на вопрос, когда его невестке позволят вернуться домой.
Садясь в полицейскую машину, Эми оглянулась на домик. Доведется ли ей его еще когда-нибудь увидеть? Не довелось.
Трудно было поверить, как круто может измениться жизнь человека в течение всего нескольких часов.
Мойра Карран заметила, что гостиная и комната Маргариты соединялись дымоходом и каждое слово, произнесенное в одной комнате, так же четко было слышно и в другой. Мойра бросила работу и жила в домике Эми, присматривая за Маргаритой, так как Эми на время следствия отправили в Манчестер, в тюрьму Стрэйнджвэйз.
Мойра убирала в комнате Маргариты, а малышка играла в гостиной. Вдруг она начала разговаривать с одной из своих кукол. Она спрашивала у нее, когда вернется ее мамочка. Ее звонкий голосок звучал в спальне так отчетливо, что Мойра в страхе покосилась на дымоход, допуская, что оттуда может появиться ее внучка.
Этим же вечером она рассказала обо всем Лео Паттерсону, который заезжал каждый день, возвращаясь домой из Скелмерсдейла. Маргариту забрали из школы, пока весь этот ужас не закончится. Потом она пойдет в другую школу и под другим именем.
Лео представил себе, как его внучка лежала в постели и слушала, как беснуется ее отец, как он оскорбляет ее мать. И вот однажды вечером Барни заявил, что хочет убить жену. Какие мысли должны были появиться в голове у малышки, когда она услышала эти слова? К счастью, Маргарита, похоже, ничего не помнила.
Мойра и Лео некоторое время сидели молча, размышляя над ужасными событиями, разрушившими их такую обыкновенную жизнь. Они были единственными людьми, кроме Эми, кто знал правду о смерти Барни.
Для Эми наняли самого лучшего лондонского солиситора[36], Брюса Хейворда, так же, как и барристера[37], сэра Уильяма Айртона. Оба считали, что Эми придется отправиться в тюрьму на срок от пяти до семи лет.
— Имеются свидетели, которые подтвердят, что ее муж много лет оскорблял и унижал ее, тем не менее ей и в голову не приходило уйти от него, у нее было адское терпение, — говорил Брюс Хейворд. Он часто встречался с Эми, и они подружились.
