Измена. Закрывая гештальты - Дора Шабанн
Алексей, как почувствовал второй смысл:
— Арин, я поспешил, пережал, напугал тебя?
Криво усмехнулась. Значит, все же чего-то планировал, интриган.
— На все предположения — ответ «нет». Просто сердце мое занято, а я уже в таком возрасте, когда могу себе позволить его слушать. Прости. Публиковаться у тебя я готова, но ничего сверх приятельски-деловых отношений предложить не смогу.
— Вот оно как. Неожиданно, — хмыкнул, уткнув нос в чашку с американо.
Извиняясь, подняла бокал с соком.
Алексей отсалютовал мне кофе:
— Если вдруг передумаешь — я рядом. Ты такая женщина, что можно и подождать.
Засмеялась, потому что он совершенно не знал, какая я женщина. И не узнает. Как и про мой маленький секрет. Зачем?
Встреча с читателями началась удивительно и неожиданно: народу оказалось внезапно много.
— Ах, Арина Егоровна, это невероятно! Детей человек пятьдесят, да некоторые еще и с родителями, — приветствовала меня хранитель зала подростковой литературы. — С тех пор как у нас появились Ваши книги, ребята приходят каждый день. Много. Не помню за последние лет тридцать такой посещаемости.
— Я счастлива, что смогла рассказать об интересном и любопытном для молодежи, — улыбнулась, радуясь, потому как зал оказался огромным, с работающими кондиционерами и удобной мебелью.
Спина, вспоминая балетное прошлое, начинала ныть и опять хотелось спать.
— Да Вас вообще все с удовольствием читают. Кто постарше — хихикают, молодость вспоминают, дети — удивляются и что-то полезное узнают, а уж старикам остается только ностальгировать. Как с книгой про мальчика, что рос под столом в бильярдной.
Хмыкнула.
Это была история моего отца, так что я с помощью этой книги, можно сказать, лечилась. Справлялась с болью, горечью, беспомощностью и невозможностью поворотить время вспять.
Вот, пригодилось.
Дальше Алексей взял приветственное слово, поблагодарил за внимание, представил меня.
Отвечала на вопросы, говорила немного о себе и своих детях, о планах в обязательном порядке. Идеи и предложения предложила присылать на почту или в официальную группу.
Молодежь в большинстве своем была адекватная, любознательная, хоть и не сильно цензурная. Но они старались.
Это было мило.
А потом мы перешли к раздаче автографов.
Алексей приобнял меня, устраивая за большим столом в центре зала:
— Я отойду ненадолго, не волнуйся. Потом поедем в один ресторанчик неподалеку. Может, хоть сегодня поужинать спокойно получится.
Выпила воды с лимоном и кивнула.
Все потом, пока у меня внезапно читающая молодежь. Некоторые даже с цветами прибыли.
Неожиданно.
Да, наши подростки такие: полные сюрпризов и на самом деле лучше, чем мы о них думаем.
Вспомнила Костю, улыбнулась.
Кроме открыток, посвященных серии, закладок, календариков и блокнотов народ запасся книгами. И все это добро я с удовольствием подписывала, понимая, что серия «Под крылом дракона. (Не)мамины советы» удалась.
Получилось ярко, со смыслом и легко для освоения.
В целом — отлично.
Именно поэтому я охре… обалдела, когда увидела на столе перед собой не детский ужастик, а открытку с изображением романа «Измена. Кто я без тебя?».
Вздрогнула и подняла глаза.
У стола опираясь на него всем телом, стоял Глеб.
Бледный, осунувшийся, с синяками под глазами и едва начавшими отрастать волосами.
Не может быть.
Сердце сдавило так, что думала — остановится.
С трудом вздохнула.
А он наклонился ко мне и негромко сказал:
— Ответ в конце верный. «Никто и ничто». Ты знаешь.
Пульс бухал в ушах, в глазах темнело, дышать было почти невозможно. Я с трудом вспомнила, что этой фразой роман завершился.
Показалось, что я проваливаюсь в темноту, но меня очень удачно взбодрили, фыркнув в лицо водой.
— Дыши, любимая. Все понимаю, не заслужил, не защитил, допустил. Недостоин. Принимаю твой выбор, даже если он такой, — кивает мне за спину.
Оборачиваюсь.
Взъерошенный и какой-то потрепанный Алексей криво ухмыляется:
— Такой вот сюрприз.
Но Глебу плевать, он смотрит мне в глаза и продолжает:
— Но даже если так, я буду рядом. Всегда. Моя медовая девочка из снов будет счастлива. Пусть и не со мной, но будет обязательно.
Глава 78
«Хочется долго с тобой говорить…»
'Не смотри на часы, наше время еще не вышло.
А в саду расцветают вишни, утром влажные от росы.
Отпусти все слова, без обиды и сожалений,
Гладью вышитые олени, нарисованная Москва…'
Павел Жагун «Не смотри на часы»
Так, Арина, соберись, не пришла еще пора явить миру свой характер и претензии.
— Вот кресло, вода. Так как ты мне два месяца уже должен разговор, то тебе придётся подождать. Если, конечно, у тебя есть на это время, и молодая жена не караулит под дверью. Здесь детская аудитория и не место для скандала.
Кирилл Андреевич появляется из-за спины Алексея внезапно:
— Арина Егоровна, все время Глеба, сколько там его осталось, — ваше!
Вот как после такого спокойно сидеть подписывать книги и прочую полиграфию?
Три хмурых мужика за спиной тоже не особенно вдохновляли, ни меня ни читателей. Но молодежь нынче довольно борзая, и если они пришли за автографом, они его получат, а один из дерзких юношей, подойдя с книгой «Не бойся мёртвых. Кладбищенский квест», ухмыляясь, уточнил:
— А об этом тоже будет история?
Ну, я уже была настолько уставшая от всех сегодняшних эмоциональных качелей, что просто даже мудрить не стала:
— Как раз к вашему двадцатиоднолетию напишу. Что-нибудь из ромэро.
Кир заржал, Алексей усмехнулся, юный наглец покраснел, а Глеб, бледный и слегка в испарине, едва улыбался краешком губ:
— Ты всё-таки это сделала, да, Медовая?
Рыдать хотелось нестерпимо. Останавливали только не подходящие: макияж, компания и место.
Глубоко вдохнула, а когда тихо и медленно выдыхала, услышала такое знакомое, хриплое:
— Подожди чуть-чуть, милая, и у тебя будет возможность от души поплакать, обещаю.
Скрипнула зубами:
— А, то есть история предполагает слезоразлив?
Вот когда Кирилл Андреевич поймет, что не нужно лезть, куда не просят?
— Ой, Арина Егоровна, эта история предполагает ещё одну пустую, блондинистую пробитую голову, но это уж, как пойдёт.
— В смысле, как пойдёт? — что за театр абсурда шепотом в общественном месте под любопытными взглядами ребят с открытками и календариками?
Кир тихонько ржет и поясняет:
— Ну, окажется у вас под рукой воспитательная скалка там, может, сковородка или нет?
— Езус-Мария, да что за жесть у вас
