Английский для миллионеров (СИ) - Корсарова Варвара

— В следующий раз? — чуть более бодрым голосом протянула Даша. — Не хочу следующего раза. Ненавижу соревнования.

— В жизни нельзя избежать проблем и соревнований. Если только запереться в подвале и сидеть в нем всю жизнь. Но это будет очень скучно, не находишь?

— Не согласна! Жизнь это не только соревнования, это еще… — Марианна опять попыталась вклиниться, но Петр остановил ее властным движением головы.

— Можно относиться к соревнованиям как к игре. Но только когда ты будешь к этому готова. И будешь готова к поражению. Все время выигрывать невозможно! От проигрыша в принципе больше пользы, чем от победы. Каждый раз, когда я в чем-то… лажал, — Петр выговорил Дашино любимое слово с легкой запинкой, — я учитывал этот опыт и потом не допускал старой ошибки. Хотя мне было обидно. Но обида — это нормально. Вот что, давай мы с тобой тоже будем составлять планы на случай поражения и на случай победы. Тогда у нас все будет под контролем.

— Ладно, пусть будут планы, — ворчливо сказала Даша, почти успокоившись, — А сейчас можно мне выпить чего-нибудь сладкого? Миринды или колы. В горле пересохло.

— Пойдем в буфет, — Петр приобнял Дашу и повел ее прочь. — Валентина сказала, что займет нам место.

Марианна шли сзади и приказывала себе сохранять хладнокровие.

Она была утомлена шумом, выбита из колеи встречей с Лялечкиной и поведением Петра, и поэтому не могла мыслить разумно.

Однако понимала: правильно Петр ее осадил. Он нашел для Даши нужные слова.

Однако обида бурлила в груди. Обида и горечь.

Она плохо подготовила ученицу, не сумела ее успокоить. Это она облажалась, а не Даша.

Фиговый она педагог…

Марианна крепко сжала губы.

Еще не хватало расплакаться, как девчонка.

Когда подходили к буфету, Петр слегка подтолкнул дочь между лопаток и сказал:

— Иди, выбери что хочешь.

Марианна собиралась пойти за ней, но Петр придержал ее за локоть и повернул к себе.

— Марианна, пожалуйста, не обижайся, — попросил он негромко.

— Я не обижаюсь, — она попробовала освободиться, но Петр не отпустил.

— У тебя дрожит нижняя губа и раскраснелись щеки. Ты обижаешься, — констатировал он. — Да, я перебил тебя, говорил резко. Мне жаль. Но пойми, иначе было нельзя. Я рад, что ты всегда поддерживаешь мою дочь. Однако тебе не стоило перекладывать ответственность за поражение на жюри. Не стоило говорить о поражении, как о ерунде. Поражение нужно пережить, как ветрянку, чтобы приобрести иммунитет. Нельзя кутать ребенка в вату.

— Я знаю твою точку зрения…

— Знаешь, но принять не можешь.

— Возможно, в этот раз ты был прав, — Марианна попробовала улыбнуться.

Петр вздохнул.

— Марианна, просто знай: ты молодец. Хорошо, что ты была с Дашей все это время. Мне повезло, что я нашел тебя. Во всех смыслах, — он легко пожал ее локоть, потом отпустил. — Мы потом еще поговорим… Тебе что-нибудь принести из буфета?

Марианна отрицательно покачала головой, опять попробовала улыбнуться — на этот раз успешнее — и пошла к столику, который Валентина охраняла от посягательств других семейств, желающих отпраздновать завершение конкурса.

Вскоре к ним присоединилась Даша. Она притащила поднос, заставленный вазочками с мороженым и стаканами. Лицо у нее было довольное, слезы высохли. Валентина начала расспрашивать ее о том, что происходило за кулисами, Даша охотно отвечала, попеременно смеялась и возмущалась.

А Петр все не шел. Где он застрял? Опять знакомых встретил? Марианна огляделась.

А когда нашла, в глазах у нее помутилось.

Да, Петр встретил знакомых. Знакомую… Полину Лялечкину.

Они стояли возле колонны.

Лялечкина размахивала руками, льстиво хлопала ресницами и говорила, говорила, говорила… Петр слушал внимательно, насмешливо приподняв бровь, но не перебивал.

А потом словно почувствовал, что Марианна смотрит на него. Он поднял голову, и они встретились глазами. У Марианны от его взгляда по спине пробежал холодок, а внутренности скрутились в тугой узел.

Она поняла, что именно рассказывает ему Лялечкина…

Она поднялась из-за столика и пошла к Петру на дрожащих ногах. Даша и Валентина, увлеченные разговором, остались на месте.

— Марианна Георгиевна, хорошо, что вы подошли, — сухо улыбнулся Петр. — С Полиной Александровной, как понимаю, знакомить вас не нужно… Мы с ней знакомы постольку, поскольку мы с ее супругом учились вместе, а потом пересекались в бизнесе — он поставлял нам одно время оборудование.

— Надеюсь, еще будет поставлять! — шаловливо воскликнула Лялечкина. — Говорят, у вас как раз новый проект начался? Так вы, Петр Аркадьевич, фирму моего мужа имейте в виду! — она обольстительно улыбнулась. Петр вежливо улыбнулся в ответ.

«Ага, все-таки Петр Аркадьевич, а не Петя», ядовито подумала Марианна и сказала:

— Я учила дочь Полины Александровны. В школе…

— …Из которой вас уволили со скандалом за непристойное поведение, — закончил Петр. — Полина Александровна как раз любезно вводит меня в курс дела.

У Марианны гулко и часто забилось сердце, во рту пересохло, а голова закружилась от гнева.

— Однако, Полина Александровна, совершенно непонятно, с чего вдруг вы решили, что мне это нужно и интересно знать, — закончил Петр лучшим своим начальственным тоном, от которого у Марианны в былые времена подгибались коленки.

Впрочем, почему в былые? У нее и сейчас дрогнули ноги в предчувствии расправы.

Лялечкина, не ожидавшая отповеди, на миг смешалась, но тут же беззаботно дернула плечом.

— Воспитание детей — ответственное дело, — сказала она поучительно. — Поручать его кому попало нельзя. А хорошего репетитора найти непросто! Мне ли не знать. Я кучу училок для Анжелки перебрала. Приходит такая вот… специалистка, и вроде все хорошо, и квалификация высокая, а не то! А у вас не репетитор, у вас гувернантка, она же целый день с вашей дочерью проводит! Формирует ее моральный облик. Я так понимаю, Марианна Георгиевна вам не всю свою трудовую биографию рассказала… Мой долг — открыть вам глаза. Просветить, так сказать! Мой муж ваш друг и партнер по бизнесу, я не могу оставаться в стороне!

Лялечкина подарила Марианне дружелюбный оскал и ласково пропела:

— Неужели вы думали, Марианна Георгиевна, что вам все сойдет с рук? Я, конечно, вам благодарна, что вы свою воспитанницу подговорили конкурс слить. Очень благодарна. Но правда должна торжествовать, вы же понимаете!

О, Марианна прекрасно понимала Лялечкину! Та наслаждалась игрой в стерву, наслаждалась тем, что может миловать и казнить словом, что может унижать, расставлять ловушки!

Так кошка играет с мышью. Для такой игры не не нужен повод, кроме желания развлечься.

И при этом Лялечкина чувствовала себя в полной безопасности.

Как ни крути, она останется в выигрыше. Окажет услугу Петру, открыв ему глаза на лживую гувернантку — это пойдет на пользу ее мужу, когда дело дойдет до налаживания деловых связей. Плюс, добьет мнимую соперницу. Боже, она еще Дашу и конкурс приплела!

Но Марианну в этот момент волновала не бездонная подлость Лялечкиной. Ее захлестывала буря отчаяния, когда она представляла, что думает о ней в этот момент Петр…

Ее самый страшный кошмар случился.

— Петр Аркадьевич, я все объясню… — начала она хриплым как наждачка голосом.

— Да ты мне вроде все объяснила, Марианна! — сказал он веселым тоном. — Скажу честно: мне бы ужасно хотелось увидеть ту фотографию. Где ты в купальнике и с русалочьим хвостом. У тебя не осталась?

— Нет… я все удалила… — пролепетала сбитая с толку Марианна.

— У меня осталась! Я вам перешлю! Чтобы вы сами посмотрели… — обрадовалась Лялечкина. Вместе с тем ее озадачило то, что Петр заговорил со своей гувернанткой иначе — на «ты», и тоном, который предполагал тесные отношения. Лялечкина быстро переводила голубые глаза с Марианны на Петра, пытаясь разобраться и сориентироваться.

— Да, уж будьте добры, пришлите! Распечатаю и вложу в наш семейный альбом, — самым дружелюбным тоном сказал Петр, а потом нежно обнял Марианну за талию. — Или лучше поставить в рамочке у кровати?