Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)

Америка достала из сумочки блокнотик на трех кольцах и озорно улыбнулась. К обложке были приклеены маленькие буквы и цифры, составляющие надпись «Трэвис и Эбби» и дату нашей свадьбы.

– А теперь поиграем.

– Во что? – настороженно спросила я.

– Поскольку Кэми приедет лишь завтра, она передала тебе вот это. – Америка открыла блокнот и повернула ко мне, чтобы я смогла прочитать написанные внутри слова. – Игра «Что бы ответил твой муж». Я о ней слышала. Очень веселая, хотя обычно это про будущего мужа. – От предвкушения она даже поерзала на стуле. – Итак… Кэми задала эти вопросы Трэвису на прошлой неделе и отправила блокнот со мной.

– Что? – взвизгнула я. – Какие еще вопросы?

– Скоро узнаешь, – ответила она, подзывая официанта.

Он принес полный поднос стаканчиков «Джелло»[14] с разноцветным содержимым.

– О боже! – вздохнула я.

– Если ответишь неверно, пьешь ты. Если верно, то мы. Готова?

– Конечно, – сказала я, глядя на Кару и Хармони.

Америка прокашлялась, держа блокнот прямо перед собой.

– Когда Трэвис понял, что ты – та самая, единственная?

На раздумье мне понадобилась всего секунда.

– В ночь покера в доме его отца.

Америка издала гортанный звук:

– Хрррр! Тогда же, когда он понял, что не слишком хорош для тебя, – а это было, когда он тебя впервые увидел. Пей!

– Ой! – вздохнула Хармони, прижимая ладонь к груди.

Я подняла пластиковый стаканчик и закинула содержимое в рот. Вкусняшка! Я вовсе не против проигрывать.

– Следующий вопрос! – сказала Америка. – Что ему больше всего в тебе нравится?

– Как я готовлю.

Америка снова издала тот звук:

– Брррр! Пей.

– Ты явно проигрываешь, – весело сказала Кара.

– А может, я специально? – сказала я, опрокидывая в горло еще один стаканчик. – Это же вкусно!

– Ответ Трэвиса: твой смех.

– Ух ты! – удивленно отозвалась я. – Как мило.

– Какую часть тела он любит в тебе больше всего?

– Мои глаза.

– Динь-динь-динь! Верно!

Хармони и Кара захлопали в ладоши, и я раскланялась:

– Спасибо, спасибо. А теперь пейте, поганки.

Они засмеялись и опустошили свои стаканчики.

Америка перевернула страницу и зачитала следующий вопрос:

– Когда Трэвис хочет обзавестись детьми?

– Ой! – неуверенно произнесла я. – Через семь… восемь лет?

– Через год после выпуска.

Кара и Хармони состроили такую же рожицу, как и я, тоже воскликнув «ой».

– Я пью, – сказала я. – Но нам с ним предстоит серьезный разговор.

Америка покачала головой:

– Эбби, это же предсвадебная игра. Я ожидала куда больших успехов.

– Заткнись. И продолжай.

– С технической точки зрения она не может заткнуться и продолжать, – вставила Кара.

– Заткнись, – в унисон сказали мы с Америкой.

– Следующий вопрос! – проговорила подруга. – Как ты думаешь, какой момент в ваших отношениях понравился Трэвису больше всего?

– Ночь, когда он выиграл пари и я переехала к нему?

– Снова правильно! – воскликнула Америка.

– Как же это мило. Аж тошнит, – поморщилась Хармони.

– Пейте! – улыбнулась я. – Следующий вопрос!

– Что, по словам Трэвиса, он никогда не забудет из сказанного тобой?

– Ух ты! Понятия не имею.

Кара подалась вперед:

– Попробуй угадать.

– Как я впервые сказала, что люблю его?

Америка прищурилась, обдумывая мой ответ:

– Технически это неверно. Когда ты сказала Паркеру, что любишь Трэвиса! – Она расхохоталась, как и все мы. – Пей!

Америка перевернула еще одну страницу:

– Без какой вещи Трэвис не может жить?

– Без своего мотоцикла.

– Верно! Где прошло ваше первое свидание?

– Вообще-то, в «Пицце шейк».

– Верно!

– Задай ей вопрос посложнее, или мы напьемся, – сказала Кара, опустошая очередной стаканчик.

– Хмм… – протянула Америка, листая страницы. – Ага, вот подходящий! Его спросили: «Как ты думаешь, что Эбби больше всего нравится в тебе?» А ты как думаешь, что он ответил?

– Что это за вопрос такой? – спросила я, но девушки выжидательно посмотрели на меня. – Ну… мне больше всего нравится, как он прикасается ко мне, когда мы сидим рядом, но Трэвис, наверное, ответил: «Татуировки».

– Черт побери! – сказала Америка. – Верно!

Они выпили по рюмке, а я хлопнула в ладоши, радуясь своему выигрышу.

– Еще один. Как думаешь, что Трэвис считает твоим любимым подарком, полученным от него?

– Это легко. Альбом, который он в этом году подарил мне на День святого Валентина. А теперь пейте!

Они засмеялись, и, хотя была их очередь пить, я тоже проглотила последнюю порцию.

Хармони вытерла губы салфеткой и помогла мне составить пустые стаканчики обратно на поднос.

– Мер, что дальше по плану?

– Пойдем по клубам, вот что! – с торжеством в голосе объявила Америка, ерзая на стуле.

Я покачала головой:

– Ни за что. Мы это уже обсуждали.

Америка обиженно выпятила губу.

– Не начинай, – предупредила я. – Я здесь, чтобы вновь дать клятвы, а не чтобы развестись. Придумай что-нибудь еще.

– Ну почему он тебе не доверяет? – проскулила Америка.

– Если бы я действительно хотела, то пошла бы. Я всего лишь проявляю уважение к своему мужу и уж лучше обойдусь этим, чем буду сидеть в прокуренном клубе, где от прожекторов разболится голова. Трэвис станет допрашивать меня, что там было, поэтому лучше не ходить. Раньше это срабатывало.

– Я уважаю Шепли. Но я по-прежнему хожу в клубы и без него.

– Не ходишь.

– Ну, просто мне раньше не хотелось. А сегодня хочется.

– А мне нет.

– Хорошо. – Америка нахмурилась. – План Б. Ночь покера.

– Очень смешно.

Лицо Хармони озарилось улыбкой.

– Я видела рекламу ночи кино на пляже Ханимун-Бич! Они ставят экран прямо на воду.

Америка скривилась:

– Скукотища.

– Вообще-то, нет, мне кажется, это хорошая идея. Во сколько начало?

– Через пятнадцать минут, – приуныла Хармони, взглянув на часы.

– Мы еще успеем! – сказала я, хватая сумочку. – Счет, пожалуйста!

Трэвис

– Угомонись, приятель, – сказал Шепли.

Он посмотрел на мои пальцы, нервно отбивающие ритм по металлическому поручню. Мы благополучно приземлились и подкатили к аэропорту, но по какой-то причине нас еще не выпускали. Все молчаливо ждали звоночка, знаменующего свободу. Было что-то особое в этом сигнале, позволявшем отстегнуть ремень, подскочить, забрать свой багаж и встать в очередь. Я же торопился по определенной причине, поэтому ожидание действовало на нервы.

– Почему, твою мать, так долго? – сказал я, возможно громче положенного.

Женщина с ребенком школьного возраста медленно обернулась и сердито глянула на меня.