Джудит Макнот - Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох
– Когда я увижу своего нового племянника? Как его зовут?
– Что?
– Говорю же, как зовут твоего сына?!
Мысли Митчела были в таком разброде, что он совершенно забыл, упоминал ли Мэтт Фаррел имя его сына во время утреннего звонка, но в голове вертелось только самое начало речи, когда Мэтт еще не швырнул «бомбу»: «Малыш Кейт Донован был похищен сегодня утром из городского парка... няню сбили с ног ударом по голове... полиция объявила розыск... Похитители требуют выкуп в десять миллионов долларов, в противном случае грозятся убить мальчика. Сегодня в восемь позвонят с инструкциями. Несколько минут назад звонила Кейт. С ней был Грей Эллиот... Я говорил с ним».
И тут с грохотом разорвалась эта самая «бомба», едва не прикончив его.
«Ты отец ребенка, Митчел».
Мэтт еще что-то говорил, но мозг Митчела отказывался воспринимать сказанное. И хотя он внимательно слушал, вряд ли что-то сумел запомнить.
– Не знаю, – выдавил, наконец, Митчел. – По-моему, Мэтт Фаррел ничего не сказал.
– А его мать? Как ты ее встретил? – настаивал Калли. – Где это было? Какая она?
– Мы едва друг друга знали, – процедил Митчел холодным, резким тоном, предупредившим Калли, что эту тему лучше оставить в покое. – Познакомились, когда я отдыхал на островах. День-другой провели вместе, но тут обнаружили тело моего брата. Я вылетел в Чикаго и напрочь о ней забыл.
А вот это уже прямая ложь. Постыдная же правда заключалась в том, что он безумно тосковал по ней с той минуты, когда она оставила его стоящим на пристани Сен-Мартена, и до того Дня, когда он встретил ее на благотворительном вечере и обнаружил, какая она на самом деле тщеславная, мелкая дрянь! В коротком интервале между прощанием и новой встречей ему довелось пережить все унизительные мысли и сожаления, болезненное желание и недоумение человека, который потерял то, что так отчаянно жаждал и самоуверенно считал своей собственностью.
Умом он понимал, что, предпочтя оставить Сен-Мартен вместе с бойфрендом, вместо того чтобы встретиться с ним на пристани, Кейт верила, что сделала правильный выбор. Понимал, и все же опьяненный мозг не мог осознать, почему она не сообразила, что правильный выбор – это он, Митчел Уайатт.
Он знал, что единственный разумный способ справиться с ситуацией – забыть обо всем и начать новую жизнь, а единственный способ забыть обо всем и начать новую жизнь – выбросить из головы все мысли о Кейт. И все же упорно подвергал себя сладостной пытке воспоминаний. Он, как никто, умевший справляться с тревожащими эмоциями и душить по-настоящему болезненные, не мог... нет, не хотел навсегда забыть о Кейт Донован и покончить с этим.
Кейт предпочла своего бойфренда. Ушла с другим, и рана до сих пор была свежа.
Митчел не мог уснуть по ночам, пытаясь понять, почему потерял ее, гадая, как можно было предотвратить беду. И так продолжалось, даже когда он понял, что вел себя как отвергнутый любовник с разбитым сердцем: клише, которое раньше, по его мнению, никоим образом не могло относиться к нему.
И все мгновенно кончилось в ту ночь, когда он обнаружил, что она – невеста Эвана Бартлетта, когда увидел, что она шествует к нему с кокетливой улыбкой. Абсолютная фальшивка... а он влюбился в нее. На вилле в Ангилье всего через три часа после встречи он так безумно хотел ее, что позволил вытянуть из себя информацию об Уильяме, а потом галантно предложил подождать до следующего дня, щадя чувствительность этой особы, отказавшейся спать с ним в номере, снятом ее бойфрендом.
Но хуже, гораздо хуже был тот факт, что на следующий день в отеле он позволил ей одурачить себя настолько, что признал, будто чувствует некую «магию». И что всего омерзительнее, сам в это поверил.
Всего за два коротких дня Кейт Донован сумела обнаружить в нем слабость, о существовании которой Митчел и не подозревал: наивную, глупую, сентиментальную доверчивость, сама мысль о которой наполняла его отвращением к себе. Стыд и это отвращение были единственными эмоциями, которые он теперь испытывал при упоминании ее имени. Поняв, что она собой представляет на самом деле, он легко забыл эту женщину. Но так и не сумел забыть, что был в ее руках покорной марионеткой.
С той ночи прошло почти три года. Несколько раз он бывал в Чикаго, но имя Кейт упоминалось лишь дважды. На следующий день после благотворительного вечера Мэтт небрежно осведомился о причине стычки между Кейт и Митчелом, и тот коротко ответил, что эта тема закрыта. Навсегда.
Через пару месяцев после этого разговора Митчел снова прилетел в Чикаго повидать больного деда, и тетка Оливия настояла, чтобы он сопровождал ее на ужин в загородный клуб «Гленмур», основателями и членами которого были Уайатты, и где она могла править бал в столовой и одновременно демонстрировать окружающим племянника. Как уже успел обнаружить Митчел, Оливия Хиберт оказалась не только источником всех светских сплетен, но и повсюду считалась непререкаемым авторитетом по всем темам, касавшимся предков, связей и деятельности пяти поколений истинной чикагской аристократии. Она действительно была истинной живой энциклопедией, содержавшей сведения о пяти поколениях сливок чикагского общества, начиная от давно усопших предков и кончая нынешними подростками. Бездетная вдова, не знавшая, чем заполнить жизнь и нагрузить активный мозг, она посвятила себя судьбам окружающих и, к изумлению Митчела, была крайне точна в своих описаниях. Как бы давно ни случилось то или иное событие, она прекрасно помнила даты, людей, разговоры и еще многое другое, причем настолько подробно, что Митчел не раз наблюдал, как знакомые частенько останавливались рядом с ней и просили ответить на вопрос или подтвердить тот или иной факт. Остальные жаждали услышать последнюю сплетню, и она была счастлива угодить и тем и другим. Но горе тому, кто пытался уличить ее в неточности! В высшем обществе Чикаго она считалась чем-то вроде Гедды Хоппер или Лиз Смит [10] с той разницей, что в отличие от них презирала недоказанные слухи или преувеличения. Как ни любила она сплетни, все же превыше всего ценила достоверность.
Очень часто она пыталась поделиться сведениями с Митчелом, который неизменно скрывал скуку за вежливой улыбкой. Но когда во время ужина в «Гленмуре» она попыталась вытянуть сведения о Кейт, реакция изумила самого Митчела. Оливия затронула эту тему после ужина, доев крем-брюле, но при этом приняла такой невинный вид, что Митчел сразу сообразил: тетка прекрасно поняла, что ступает по тонкому льду. Опустив глаза, она потянулась за салфеткой, изящно промокнула губы и с деланной небрежностью заметила:
– Когда ты в последний раз был здесь, я познакомила тебя с Кейт Донован, невестой Эвана Бартлетта. Помнишь ее? Это было на благотворительном вечере в пользу детской больницы.
