Юлия Снегова - Услышь мой голос
— Эрик, — еле слышно произнесла она. — Леша, — позвала она через несколько мгновений.
«Два разных имени одного человека, — подумала Женя, — первое — твердое, второе — мягкое. В первом — страсть, во втором — нежность. Уверена теперь, что Эрик и Леша — это один и тот же человек. Не знаю почему, но уверена. Должна же я доверять свои интуиции, если у меня нет фактов».
Женя попыталась восстановить в памяти свои разговоры с Эриком. Как она тогда представляла себе его? Да никак, она старалась вообще не воображать себе своих клиентов. А если теперь попробовать все переиграть? Женя сделала усилие и вновь услышала голос Эрика.
«Интересно, — подумала она, — как он менял голос? В сущности, наверное, это не очень сложно. — Женя улыбнулась. — Конечно, он изменил тембр, но интонации-то и любимые словечки остались. «Чудовищная страсть», — вспомнила она и засмеялась. — Допустим, сначала он позвонил мне на работу, я ему понравилась, а потом он захотел со мной познакомиться лично. Но как он меня узнал? Ведь Эрик не делал никаких попыток назначить свидание? Кто же из незнакомых людей видел меня на рабочем месте?»
И тут Женя догадалась и страшно развеселилась. Ей всегда нравились ловкие и находчивые люди. Она вспомнила, как разозлилась тогда на монтера, который обнаглел настолько, что посмел закурить в ее присутствии. Женя вспомнила статью, которая переполошила тогда весь «Сезам».
«А ведь он бы мог напечатать мою фотографию, — подумала она, — и не сделал этого. Ну прямо помесь благородного рыцаря и разбойника с большой дороги».
А Леша все не приходил, и Женя по-прежнему предавалась воспоминаниям. Неожиданно в ее сознании что-то произошло. Это было похоже на то, как если бы где-то внутри у Жени заработал видеомагнитофон. Она услышала голос Эрика, который озвучивал действия Леши.
«Я приближаю свои губы к твоему лицу, — слышала Женя страстный мужской голос, — я вижу, как ты закрываешь глаза, но сам я этого не сделаю. Я буду смотреть, как выражение твоего лица меняется под действием страсти. Я слышу, как учащается твое дыхание. Ты — само ожидание. Сейчас я начну тебя целовать, но не более того, одними поцелуями я доведу тебя до полного изнеможения».
И внезапно Женя почувствовала себя так, словно она на самом деле находится в Лешиных объятиях, изнемогая, жаждет его поцелуев. Жене стало жарко, ей мучительно захотелось, чтобы все это случилось на самом деле. Она словно со стороны услышала, как участилось ее дыхание.
«Что это со мной? — отстраненно подумала Женя. — Неужели я хочу его? В такой момент, когда мне угрожает сексуальный маньяк, я мечтаю о близости с полузнакомым парнем».
И тут в дверь позвонили. Женя испуганно вскочила, пригладила растрепавшиеся волосы, постаралась справиться с волнением и пошла открывать.
— Привет, а вот и я, — улыбаясь, произнес Леша, — держи, это тебе, — он протянул Жене тяжелый пакет с фруктами. Женя рассеянно приняла его. — Как-то ты странно сегодня выглядишь, — сказал Леша, — с тобой все в порядке?
— Наверное, — уклончиво ответила Женя, она никак не могла отделаться от так некстати нахлынувших на нее ощущений, — не обращай внимания, пошли в комнату.
Прошел целый час, а Женя с Лешей по-прежнему сидели по разным углам комнаты. Прежняя непринужденность их отношений безнадежно исчезла. У Жени в голове все время крутилась одна и та же фраза, кажется, название какого-то фильма, который она так и не посмотрела: «Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь».
Это троекратное повторение глагола «знаешь» лучше всего отражало состояние, в котором пребывали Женя и Леша. Они чувствовали, что пора бы им наконец объясниться, но ни один не решался взять инициативу в свои руки. Непонятная скованность овладела ими.
Женя вертела в руках яблоко и смотрела куда-то в сторону. Леша листал старый журнал. Они уже поговорили немного об искусстве, немного о журналистике, Леша рассказал Жене о своей любимой собаке, но все темы как-то сами собой повисали в воздухе.
И он, и она уже подошли к тому рубежу, когда слова становятся лишними, но ни один не решался преодолеть его.
— Давай послушаем музыку, — наконец предложила Женя.
Алексей молчал. Женя подошла к шкафу с пластинками, долго перебирала тонкими пальцами пожелтевшие конверты, наконец, нашла одну, поставила на проигрыватель. Сначала раздался характерный треск, а потом зазвучали нежные звуки флейты.
— Шуберт, — произнесла Женя.
Леша кивнул. Женя подошла к окну. На улице уже совсем стемнело.
«Сидим, как два испуганных манекена, — подумала Женя, — и ничего не можем с собой поделать».
— Леша, — произнесла Женя, и сама не узнала свой голос.
— Да? — отозвался молодой человек.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, ведь я ничего про тебя не знаю, а так получилось, что ты единственный, к кому я обратилась в беде. Я даже не знаю, сколько тебе лет.
— Двадцать восемь, — ответил Алексей.
«Не так уж юн, — подумала Женя, и от этой мысли ей отчего-то стало легче, — всего на два года младше меня. А мне-то он сначала показался настоящим мальчишкой».
— А где ты учился? На журфаке?
— Нет, по образованию я инженер связи, — честно ответил Алексей. Он чувствовал себя шпионом, мечтающим о том, чтобы его поскорей разоблачили. Довольно забавное, но волнующее ощущение.
Женя тоже занервничала и решила сменить тему разговора.
— Ну как, написал ты статью про русских борзых? — спросила она.
— Да, — сразу же оживился Алексей, — только позавчера отнес в редакцию «Итогов». И уже сегодня мне позвонили и сказали, что берут. Поставили в ближайший номер. Представляешь, какая удача. Они предложили мне стать их постоянным автором и даже сказали, что в перспективе возможно зачисление в штат редакции.
— А разве ты и так там не работаешь? — не глядя в сторону гостя, спросила Женя.
Алексей сразу же стушевался, замялся, тоже отвел глаза и пробормотал:
— Ну, если честно, то я просто выдавал желаемое за действительное. Уж очень мне хотелось попасть в штат какого-нибудь солидного журнала. Надеюсь, что скоро так и произойдет.
Женя страшно ругала себя потом за то, что начала задавать Леше эти дурацкие вопросы, ведь после них взаимное напряжение только усилилось. За окном уже почти совсем стемнело, а Женя все не зажигала свет. Она как будто окаменела, сидела, глядя в пустоту.
Наконец Леша не выдержал. Он поднялся и произнес:
— Я, пожалуй, пойду, уже поздно. Маньяк что-то не звонит, так что ты можешь спать спокойно. Если и завтра все будет тихо, возможно, мы сможем наконец расслабиться.
Женя была страшно благодарна Леше за это «мы» и страшно расстроена из-за того, что он уходит. Она боялась оставаться одна, она не хотела расставаться с ним, но не знала, как удержать гостя. Вернее, знала, надо было просто попросить его остаться, но Женя никак не могла решиться на это.
