Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани
Стефани отложила вилку в сторону.
— Джон, ты хочешь знать, за что я тебя люблю? Интересно, раньше по утрам у меня никогда не было такого аппетита, а теперь я смотрю на тебя и мне ужасно хочется вкусно поесть.
— Я здесь ни при чем, — ответил Джон, — это все любовь и океан.
— И ты, — добавила Стефани. — Джон, так мы поедем сегодня куда-нибудь? Или вечно будем говорить о еде, о выпивке?
Джон задумался.
— Конечно, если у нас есть машина, то можно куда-нибудь и поехать.
Но Стефани посмотрела в глаза мужу и поняла, что ехать ему никуда не хочется.
— Насколько я понимаю, ты решил поработать?
Джон молча кивнул.
— А я не хочу тебе мешать. Так что я поеду одна. Ты не обидишься на меня за это?
— Смотря куда ты поедешь.
— Я поеду одна, Джон, вдоль побережья. Мне говорили, что милях в десяти отсюда есть какой-то уникальный пляж с чудесным песком. Там никогда не бывает больших волн.
— Ты не любишь волны?
— Я уже почти оглохла от их шума, — призналась Стефани, — а там полностью закрытая бухта с узким проходом в скалах. Я хочу съездить туда и посмотреть. Если понравится, то мы съездим туда потом вместе.
Джон некоторое время колебался.
— Я не хотел бы отпускать тебя одну.
— Если хочешь, я могу прихватить с собой кого-нибудь из мужчин, — рассмеялась Стефани, — но думаю, тебе будет еще менее спокойно. Ну, хотя бы… — Стефани огляделась по сторонам, — одного из тех двух, скорее всего, маленького, лысого.
— Тебе, наверное, понравились его уши? — не оборачиваясь, сказал Джон.
Стефани присмотрелась и только сейчас заметила, какие у Билли огромные уши. Она даже улыбнулась.
— У него уши, как у кролика — такие же большие и прозрачные.
— Вот этого кролика и можешь взять с собой. Думаю, он сможет тебя развлечь. Так что же ты не идешь? Я жду.
Стефани так и не поднялась.
— Но если ты не хочешь приглашать сама, я могу подойти и попросить его.
— Давай не глупи, — попросила Стефани, — все это хорошо как шутка.
Если бы Билли знал, что Стефани хочет его пригласить на прогулку вдоль побережья на машине с полуотвинченным колесом, то он бы, наверное, сошел с ума от страха. Во всяком случае, не поедал бы с таким аппетитом креветок. А может быть, он широко улыбнулся бы Стефани и придумал какую-нибудь историю, чтобы отказаться: например, сослался бы на рези в животе.
Но Стефани так и не подошла к нему. Она потрепала Джона по плечу и тихо сказала:
— Так я поеду одна, Джон, ты не будешь в обиде?
— Конечно, нет. Тем более, у меня есть над чем поработать.
— Ну вот и отлично, — сказала Стефани, — тогда успехов тебе и я посмотрю, чем ты занимался в мое отсутствие. А если эта бухта на самом деле так хороша, как мне ее расписывали, то поедем туда вместе и будем загорать голыми. Ты не против, Джон?
— Если будет хорошая погода, то почему бы и не позагорать.
Стефани поцеловала мужа, поднялась и двинулась к машине. Джон проводил ее немного грустным взглядом.
Билли даже отставил стакан с виски в сторону.
— Чак, она садится в машину.
Чак заскрежетал зубами и сжал под столом кулаки.
— Сейчас, сейчас она поедет, — комментировал Билли, — лишь бы колесо не отвалилось до того, как она выедет из города.
— Да замолчи ты, — прошипел Чак, — и без тебя тошно.
— Я могу и помолчать, — пожал плечами Билли, — но ведь тебе нравится получать деньги?
— И тебе тоже.
— Но их платят за работу, за хорошо выполненную работу.
Завелся мотор джипа, машина развернулась во дворе и медленно выехала на дорогу.
— Ну все, теперь остается только ждать, Чак. С этого момента мы должны оставаться на глазах у людей, чтобы потом никто ни в чем не мог нас упрекнуть.
Билли поднялся из-за стола и подозвал Луизу.
— Еще, пожалуйста, виски.
— Ты решил напиться сегодня? Я тебе запрещаю это делать.
— Нет, Чак, когда я в напряжении, алкоголь меня не берет. Могу выпить сколько угодно и хоть бы в одном глазу. Нам с тобой сидеть здесь долго, так что будем растягивать удовольствие.
Чак неохотно пригубил стакан с апельсиновым соком и скривился.
— Чем ты недоволен? — спросил его Билли, — по-моему, все идет отлично. Ну, понервничаем мы немножко, в конце концов, думаю, все обойдется.
— Для кого обойдется?
— Для нас с тобой, конечно.
Билли усмехнулся.
— Хорошо, что этот придурок с ней не поехал, — Билли кивнул головой через плечо на столик, за которым сидел Джон, — а то разбились бы оба. За его смерть нам никто не заплатит, да и на душе у тебя будет спокойнее, ведь правда, Чак?
Тот ничего не отвечал. Он сильно сжимал стакан в руке и казалось, тонкое стекло вот-вот лопнет.
— Да не нервничай ты, смотреть на тебя противно Бери пример с меня, — сказал Билли. — Раньте ты таким не был, это все твоя жена. Я знаю, Чак, можешь мне не возражать. Это она тебя испортила. Говорил тебе — не женись, а ты меня не послушал. Так что теперь пеняй на себя.
Чак зло посмотрел на Билли.
— Заткнись, придурок.
— Если мы будем сидеть в баре молча, то все подумают, что мы с тобой из похоронной процессии, а мне бы этого не хотелось, Чак. Пусть нас во Фрипорте запомнят веселыми парнями.
— Заткнись, Билли.
— Ну, Чак, это уже серьезно. Я смотрю на тебя — ты прямо-таки весь посерел, сделался таким же, как этот неспелый салат. Нет, Чак, оставлять тебя в баре нельзя, у тебя слишком постная физиономия, ты испортишь людям аппетит. Лучше давай-ка пойдем отсюда.
— Куда? Нам нужно быть на виду, — Чак даже немного растерялся.
— А мы и будем на виду, но в отдалении, так, чтобы никто не мог увидеть твоего кислого лица, а тем более, чтобы никто не услышал, о чем мы с тобой разговариваем. Я пойду возьму удочки и спиннинг. Мы пойдем на пристань удить рыбу. Пусть нас запомнят веселыми удачливыми рыболовами к пускай о нас рассказывают, что мы поймали с тобой самую большую рыбу.
Не дожидаясь согласия Чака, Билли поднялся в номер. Вскоре он вернулся в бар, сжимая в руках две удочки и спиннинг. На его голове была идиотская кепка ярко-красного цвета с прозрачным пластиковым козырьком. Билли перехватил ехидный взгляд Чака.
— Не беспокойся, я и тебе такую же прихватил. Не хочу один смотреться идиотом.
Он нахлобучил на голову Чаку такую же кепку с козырьком и подтолкнул приятеля.
— Пошли, рыба уже заждалась нас, того и смотри уплывет.
Чак неохотно поднялся и двинулся вслед за Билли.
Вскоре на конце причала уже маячили две фигуры: одна большая, другая маленькая. Каждый, кто проходил по набережной, смотрел на эту странную пару рыболовов.
