Ноты соблазна - Аделина Жемчужева

Я кивнула, хотя внутри меня всё кричало от сомнений. Слова Вероники звучали правильно, но это не облегчало моё положение.

— Я хочу быть честной, — прошептала я, чувствуя, как горло сдавливает напряжение.

— Ты любишь Армана? — тихо спросила Вероника, пристально глядя на меня.

— Да, — кивнула я, чувствуя, как от этого признания сердце забилось сильнее.

Вероника вздохнула, немного помолчала, а затем сказала:

— Тогда тебе нужно признаться мужу и быть с Арманом. Здесь нет ничего сложного, Селин, если ты действительно слушаешь своё сердце.

Я опустила глаза, но она продолжила:

— Если ты боишься, что Арман бросит тебя после развода, то ты ошибаешься. Он не такой человек. Он серьёзен в своих намерениях и всегда держит своё слово. Но если ты останешься с мужем, тогда Арман действительно отойдёт. Он не будет бороться за тебя, если ты сама не сделаешь выбор.

Она сделала паузу, ожидая, чтобы мои мысли улеглись.

— Ты должна решить, Селин, — добавила она, глядя мне прямо в глаза. — Что хочет твоё сердце?

Я глубоко вдохнула, словно готовилась нырнуть в воду. Слова Вероники звучали просто, но внутри меня бушевал ураган. Я смотрела на неё, на её спокойное лицо, и понимала, что она права. Вся моя нерешительность только усложняла ситуацию.

— Ты правa, — наконец произнесла я, чувствуя, как голос предательски дрожит. — Я не могу больше так жить. Я поговорю с Гюставом. Сегодня.

Вероника кивнула, её взгляд был ободряющим.

— Хорошо. Это будет непросто, но ты почувствуешь облегчение. И помни, ты заслуживаешь быть счастливой, Селин.

Я кивнула в ответ, но на душе было тяжело. Я встала, чтобы отправиться к Арману в кабинет, надеясь найти в его глазах поддержку, которая мне сейчас так нужна.

* * *

Дверь в кабинет Армана была приоткрыта. Я постучала, и вскоре услышала его низкий голос:

— Входи.

Я вошла, чувствуя, как напряжение растёт с каждым шагом. Арман сидел за столом, но, увидев меня, сразу отложил документы и улыбнулся, его взгляд мгновенно стал мягче.

— Как ты, Селин? — спросил он.

— Хорошо… Только… я скучала, — ответила я, позволив лёгкой улыбке скользнуть по лицу.

Я закрыла за собой дверь и подошла к нему. Не раздумывая, села на его колени. Арман тут же обнял меня за талию, притянув ближе. Его взгляд, тёплый и глубокий, встретился с моим, и в этот момент я почувствовала, как моё волнение начинает отступать, пусть и ненадолго.

— Ты выглядишь уставшей, — тихо сказал он, проводя рукой по моим волосам. — Что случилось?

Я отвела взгляд, чувствуя, как сердце сжимается. Слишком многое хотелось сказать, но слова не шли. Наконец, я заговорила:

— Всё сложнее, чем я думала, Арман. Гюстав… он устроил вчера ужин. Старался вернуть меня, говорил о будущем, о семье, даже о детях. А я… — мой голос дрогнул, и я сделала глубокий вдох, чтобы удержать себя от слёз, — я просто не смогла. Не смогла сказать ему о разводе.

Руки Армана на миг напряглись, его тепло сменилось холодной волной сдержанного гнева.

— Что? — его голос стал твёрже, и я сразу почувствовала перемену в его настроении. — Что ты хочешь этим сказать, Селин?

— Я… — я сглотнула, пытаясь подобрать слова. — Я не смогла поговорить с ним о разводе.

— Из-за того, что он устроил тебе ужин? — спросил он холодно, его глаза, только что мягкие, теперь смотрели на меня с едва скрываемым разочарованием.

Я кивнула, чувствуя, как стыд охватывает меня. Я не могла поднять на него взгляд.

Арман отстранился от меня, и я сразу почувствовала, как холод заполнил пространство между нами. Его лицо напряглось, а взгляд стал острым, как нож.

— Ты серьёзно, Селин? — сказал он, вставая, так что я невольно оказалась на полу у его ног. — Ты позволила этому ужину остановить тебя? Ты вообще сама понимаешь что делаешь?

— Арман, пожалуйста, выслушай меня… — начала я, но он резко перебил.

— Выслушать? Что ещё я должен выслушать, Селин? То, что ты в очередной раз выбрала избежать разговора? Что ты боишься сказать ему правду? — Его голос становился всё громче, хотя он явно пытался сдерживаться. — Ты вообще хочешь разводиться с ним?

Я поднялась на ноги, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

— Я пыталась, Арман. Правда пыталась, но это не так просто. Он столько сделал для меня, он… — я замолчала, видя, как его глаза потемнели.

— Столько сделал? — с горькой усмешкой переспросил он. — А что насчёт меня, Селин? Я что, просто запасной вариант? Мужчина, с которым ты проводишь время, пока не решишься разорвать свой брак? И не думай, Селин! Я взрослый мужчина, чтобы играть в эти игры!

— Это не так! — воскликнула я, хватая его за руку, но он отдёрнул её, словно моё прикосновение причиняло ему боль.

— Тогда как? Объясни мне, как это не так? — он шагнул ко мне, и я почувствовала, как напряжение в комнате достигло предела. — Я не собираюсь ждать, когда ты решишься на развод! Не собираюсь спать с тобой, когда ты с ним! Не играй со мной, Селин, это плохо кончится!

— Я не играю! — закричала я, чувствуя, как голос дрожит. — Я просто… запуталась. Я не знаю, как сделать это правильно.

— Правильно? — Он рассмеялся, но в этом смехе не было радости. — Знаешь, что правильно, Селин? Это быть честной. Со мной. С ним. И с собой.

Его слова были, как пощёчина. Он был прав, но мне казалось, что всё рушится прямо сейчас.

— Если ты не можешь выбрать, — холодно сказал он, глядя прямо в мои глаза, — тогда всё кончено! Не смей больше появляться здесь и подпиши это чертово заявление!

Эти слова ударили меня, как гром среди ясного неба. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Слезы катились по щеке, и я опустила взгляд, морщась носом.

Я не могла стоять на месте, чувствуя, как мир рушится у меня под ногами. Всё, что я боялась потерять, оказалось на грани исчезновения. Я собрала всю свою смелость и сделала шаг вперёд, снова оказавшись рядом с Арманом.

— Арман, пожалуйста, послушай меня, — я говорила сквозь слёзы, умоляя его обернуться. — Я не играю с тобой, я просто… я запуталась. Я пыталась сделать всё правильно, но каждый раз боюсь сделать кому-то больно.

Он замер, но не повернулся. Его плечи были напряжены, и я знала, что он сдерживается, чтобы не сорваться.

— Кому ты боишься сделать больно, Селин? — его голос был тихим, но от этого ещё более резким. — Ему? Себе?