Мери Каммингс - Кольцо
Познакомился с ним Ник всего пять дней назад, хотя переговоры относительно вложения в «Ареа групп» весьма кругленькой суммы в обмен на акции и место в совете директоров тянулись уже пару месяцев. Когда зашла наконец речь о встрече для подписании соглашения, Танкред счел само собой разумеющимся, что мистер Райан с женой остановится не в отеле, а у него, и постарался сделать пребывание своих гостей в «Городе звезд» как можно более комфортным, насыщенным и запоминающимся.
Он предусмотрел все — не мог предусмотреть лишь одного: скверного настроения самого Ника, у которого мысль о том, что им с Нэнси предстоит идти на этот самый Губернаторский бал, а затем продолжить «веселье» на приеме в доме самого Вильямса, не вызывала сейчас ничего, кроме глухого раздражения.
Интерьер холла, где они фланировали, был выдержан в золотистых и красно-коричневых тонах, с которыми прекрасно сочеталось и открытое темно-красное, со стразами по вырезу платье Нэнси, и золотистые прядки у нее в прическе.
«Интересно — неужели теперь и цвет волос принято подбирать под интерьер?! — подумал Ник. — Делать людям больше нечего!»
Вокруг то и дело мелькали лица, смутно знакомые ему по рекламным роликам и газетным фотографиям. Несомненно, Нэнси, с ее увлеченностью кино, знала об этих людях куда больше, но ни горящих любопытством глаз, ни прочих проявлений восторга с ее стороны он не заметил.
Наоборот — несмотря на то, что она выглядела изысканно-непринужденной и светской, у Ника сложилось впечатление, что ей немного не по себе. Легкая напряженность в повороте головы, морщинка между бровей... Казалось, она настороженно прислушивается к тому, что происходит у нее за спиной, и ждет, что вот-вот из-за какой-нибудь колонны раздастся: «Моя маленькая глупышечка!» Глупо... Сказано же ей, что Алисии здесь не будет! Переубедить Нэнси, если она что-то вбила себе в голову, невозможно — в этом он уже успел убедиться...
Вильямс, напротив, чувствовал себя как рыба в воде. Куда больше, чем Губернаторский бал, его сейчас волновал тот прием, которая должен был состояться сегодня в его доме. Успех любой светской тусовки в эту ночь измерялся тем, сколько обладателей «Оскара» (или хотя бы номинантов) «отметятся» на ней, — и он старался, обойдя конкурентов, залучить их к себе.
Поэтому он то и дело кивал и махал рукой, заговаривал с людьми, рассыпал направо и налево комплименты и поздравления, говорил: «Мэгги будет так рада...», и, стоило человеку отойти, вполголоса пояснял: «Номинировался на лучший сценарий...» или «Ее муж в прошлом году получил приз за лучшую короткометражку».
Нику все это, честно говоря, было не слишком интересно. Вместо того чтобы глазеть на знаменитых деятелей киномира, он продолжал незаметно наблюдать за Нэнси. Постепенно она стала вести себя менее настороженно и с любопытством поглядывала по сторонам.
Только теперь он понимал, как много она на самом деле унаследовала от матери: и фигуры у них были практически неотличимы, и в узком лице с высокими скулами чудилось что-то общее, и в разрезе глаз... Но Алисия была сногсшибательной красоткой, а... нет, зря она окрестила свою дочь «дворняжкой» — в Нэнси хорошо чувствовалось именно то, что обычно называют «порода». Гордая, красивая посадка головы, негромкий музыкальный голос, сдержанные, плавные движения...
В отличие от Алисии, которая уже истратила целое состояние на подтяжки и другие средства, призванные «схватить за хвост» ускользающую молодость и красоту, Нэнси в этом никогда не будет нуждаться. То, чем она привлекает, останется с ней и в старости.
Ник одернул себя — едва ли он узнает, какой она будет в старости. И в этот момент он увидел, что в лице Нэнси что-то изменилось, оно словно осветилось изнутри. Взгляд ее был устремлен в сторону, и, даже не оборачиваясь, мгновенным мужским чутьем, Ник понял, кто там.
— А, вот кого хорошо бы еще пригласить, — подтвердил его догадку Вильямс, глядя в ту же сторону.
Нику пришлось все-таки обернуться.
Стивен Корм стоял футах в пятнадцати от них и разговаривал о чем-то с невысоким кругленьким человечком в очках. Потом решительно отмахнулся, словно подводя итог всей беседе, и направился в их сторону.
— Корм, рад вас видеть! — радостно воскликнул Вильямс. — Я еще не успел вас поздравить! Пойдемте, Ник, я вас познакомлю!
Он шагнул навстречу актеру. Нику ничего не оставалось делать, как двинуться следом. Ему показалось, что рука Нэнси на его локте слегка дрожит.
— Это Ник Райан, с Востока. Ну а нашего победителя, я думаю, представлять не надо!
Ник вскользь подумал, что он сам тоже является достаточно известной личностью, чтобы его не надо было представлять.
В глазах актера мелькнуло что-то вроде холодного любопытства. Рукопожатие его оказалось неожиданно жестким и сильным.
— Очень приятно, — произнес он отрывисто.
— ...И Нэнси, его жена...
— Рад познакомиться... — Слова, обращенные к Нэнси, прозвучали совершенно по-другому. Очевидно, от таких интонаций впечатлительные поклонницы впадали в экстаз.
Сияющая улыбка на лице Нэнси — красноречивое подтверждение тому, что и она не осталась равнодушной к чарам этого белокурого красавчика.
— Я тоже рада... мистер Корм.
— Стивен. Для вас — просто Стивен.
— Корм, надеюсь увидеть вас сегодня на моей вечеринке, — воспользовавшись паузой, вклинился Вильямс.
— Да, — кивнул актер.
Было непонятно, то ли это означает: «Да, я приду», то ли «Да, надейтесь».
Показалось Нику или, сказав это, он снова быстро взглянул на Нэнси?! Еще раз кивнул, шагнул в сторону — и растворился в толпе.
Дальше все пошло как обычно — на таких балах Ник бывал десятки раз. Они отличались только цветом скатертей, количеством соседей за столом и содержанием произносимых в начале торжественных речей.
На этот раз скатерти были золотистыми в клетку, за каждым столом сидело по двенадцать человек — а вот речи затянулись надолго. Представитель губернатора, мэр Лос-Анджелеса, старейший из присутствующих актеров, сегодняшние победители — каждому нужно было что-то сказать! И это после церемонии, на которой все уже вроде бы вволю наговорились!
Когда микрофон взял Стивен Корм, Ник покосился на Нэнси, но та оставалась спокойной и невозмутимой. На губах ее играла легкая рассеянная улыбка, словно она думала о чем-то своем, и, лишь когда актер закончил свою речь словами: «...я благодарен людям, которые верили в меня в те далекие дни, когда не верил еще даже я сам!», она обернулась и взглянула на него.
Глава 24
