Родное сердце (СИ) - Багрянцева Светлана

Полонский от злости смял газету в кулаке. Мать перешла все границы. Сначала орала, что шефство над детским домом — выброс денег на ветер, теперь пиарится на этом. Это с их подачи Вовочка решил помогать сиротам. А главное — этот злосчастный рубль для малоимущих. Дело хорошее, с каждой продукции по рублю, как говорится: с миру по нитке — голому рубаха. Только вот Володя был уверен, что денежки осядут в кармане отца и матери. Это дешёвый пиар ход для доверчивых покупателей. Так уже было десять лет назад и деньги не то что не дошли до нуждающихся семей, они вообще им не предназначались. Всё делалось до банального просто. Находили семьи алкашей с детьми, совали им десять тысяч, а по документам проводили все сто, заставляя по пьяни подписывать нужные бумаги. Человек с залитым алкоголем мозгом потом сокрушался, что прогулял с друзьями такие деньжищи за считанные дни. Зато в газете писали о розданных липовых деньгах и продукцию раскупали.

— Каково, а? — спросил Миша, хмуря брови.

— Вот даже звонить им не хочу. Их номера у меня в чёрном списке. Ты же знаешь, об отработанной схеме. Надувалово народа — это жизнь моих родителей. Их хлебом не корми, дай кого-то обмануть и получить с этого пару миллионов. Для них простые рабочие — быдло, не стоящее и толики внимания и сочувствия. Спроси мою мать, в каком бы веке она предпочла очутиться сейчас, я думаю, она бы выбрала крепостное право. Ведь мы графья, или кто там? Ещё и Арсению с Султаном сюда приплела, всё ради бабла и пиара.

Володя налил себе стакан воды и залпом осушил его. Даже голова заболела от таких новостей. Впрочем, он действительно не собирался звонить родителям. Начнётся очередной скандал со взаимными упрёками. Стоит поберечь свои нервы и здоровье ради сына и любимой.

Неожиданно раздалась трель телефона. Он ждал очередного звонка от Шульца, но всё равно оглядел имя Гельмут на экране удивлёнными глазами.

— Добрый день, Гельмут, — принял вызов Полонский.

— Добрый день, Володя. Читал вчерашний выпуск газеты? Если его прочтёт Люба, то её реакция может быть непредсказуема. Будь осторожен.

— Буду, но ты ведь не поэтому звонишь? Есть новости? — взволнованно спросил Володя.

— Именно. Пришлось попотеть, чтобы отыскать ещё одного любовника твоей жены. Их связь была тайной. Шифровались они знатно. Мужчина был женат. Но не это главное. У него есть вполне пригодный для жизни дом в заброшенной деревне. Там не был никто много лет. Раньше мужик возил туда Любу, она знает это место и запросто может скрываться там. Я уже сообщил полиции. Сам понимаешь, я не спецназовец и на рожон не полезу. Ждём результатов. Ребята туда выехали.

— Спасибо, Гельмут. Ты действительно самый лучший сыщик. Если её поймают, звони, договоримся о встрече.

— Хорошо, — Шульц скинул вызов.

— Что там? Любку нашли, что ли? — затараторил Миша.

— Есть только предположение, где она может скрываться. Полицейские туда выехали. Шульц гений сыска. Я ни разу не пожалел, что отвалил ему столько денег, — ответил Владимир. — Только бы с ребёнком теперь всё было хорошо.

Володя встал, нервно прошёлся по кабинету, взъерошил волосы, потёр руками виски. Миша, заметив это, предложил пойти на обед, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Полонский согласился. Он надеялся, что Любу поймают, но так, чтобы не повредить их малышу.

Глава 83

Люба сидела в доме, изнывая от безделья и скуки. На улице растаял снег, всё же начало апреля. Она оделась и вышла на лавку, подышать свежим воздухом. Присела, поддерживая живот, и сощурилась от яркого солнышка. Приходилось надевать бабкины шмотки. Повезло, что старушка при жизни была упитанная и её вещи оказались впору. Люба задумалась, как выехать в магазин хотя бы в посёлок. Продукты заканчивались. Она один раз смогла замаскироваться и съездить до ближайшего поселкового супермаркета. Машину пришлось оставить на пустыре за домами, но тащиться до неё с тяжёлыми пакетами лучше, чем быть пойманной. После, сидя в автомобиле, она включила телефон. Удалось уговорить бармена в кафе-рюмочная поставить телефон на зарядку, пока она дойдёт до магазина. Правда, за это она купила пару бутылок коньяка по завышенной цене. Игра стоила свеч, Люба без труда вышла в интернет.

Новости города пестрели её фото. Писали, что на всех вокзалах её ориентировки висят. В одном из постов в городской социальной сети Люба прочла, что родители продали дом и фирму. Они хотят уехать и ждут только суда над дочерью. Также прошла информация, что в Москве задержан Яша, эксплуатировавший бомжей. Люба понимала, о ком речь, так же как и то, что цыган рассказал правду о ней. Получалось, что её обложили со всех сторон. Ещё и ребёнок этот мешался. Тогда Люба решила позвонить старому приятелю, жившему в другом городе.

Авторитет по прозвищу Смурной до сих пор не отошёл от криминала и, по слухам, помогал своим скрываться. Люба помнила, как облизывала его когда-то словно леденец, а он потом её имел, жёстко, больно и противно. Очередной подгон от Ветра, который заставлял спать с элитой криминального бизнеса. Домашний телефон Смурного прочно врезался в сознание, Люба его в своё время, как песню разучивала. К удивлению, бандит ответил, выслушал, но сказал строгим тоном:

— Тебя в розыск объявили. Нужно внешность менять. Потом паспорт новый делать. Это хлопотно и денег стоит.

— Я заплачу. Я сняла с карты достаточно. Где-то около лимона осталось. Нужно будет, я ещё найду, — заявила Люба.

— А ты всегда была хитрая бестия, Малая. Правильно сделала, что решила пересидеть в тихом месте, а потом звонить мне. Ко мне полицаи уже прибегали, мол вы же её бывший любовник. И откуда только узнали, суки? Короче, где я живу, знаешь. Как доедешь до города, дашь о себе знать. Тебя заберут. Ну, не доедешь, не мои проблемы. Мне с ментами из-за шлюхи тягаться не резон. Да и западло, ты же не из наших. Ну, пёр я тебя когда-то, так это нещитово, — сказал Смурной и отключился.

Сейчас Люба вспомнила, как разозлилась тогда. Приехала домой и нажралась в хлам. Она-то думала, что бывший любовник кинется спасать, но, похоже, от неё все отвернулись, даже родители. Проснулась Люба утром от сильных толчков в животе. Ребёнок плясал твист на её внутренностях. Сколько раз она думала, что после очередного алкогольного возлияния скинет, но ребёнок прочно засел внутри, он решил во что бы то ни стало родиться.

Люба, чихнула, зевнула и снова сощурилась. Ребёнок пихнулся, а она ударила кулаком по животу.

— Урод в жопе руки. Рожу и закопаю в огороде. Мне с тобой и до ближайшего города не доехать, не то что до Смурного. Ещё и продукты заканчиваются. Жрёшь как не в себя. Нужно до магазина ехать. Сладкого охота.

Люба зашла в дом, обмоталась бабкиным платком с красными розами, взяла солнечные очки в старой потёртой оправе и отправилась к машине. Ещё и бензина осталось только на пару поездок. Стоило бы наполнить бак, но на всех заправках сейчас камеры. Люба подумала, что решит эту проблему после родов, а пока первоочередная задача — продукты.

Приехав в посёлок, она увидела своё фото на стене магазина. Пришлось действовать нагло и быстро. Взять продукты, какие под руку попадутся, и ринуться на кассу. Авось пронесёт. Жаль, в интернет не заглянуть, телефон разряжен.

Люба затаилась двумя большими сумками, прихватила газету и, глядя в землю, поплелась до автомобиля. Повезло, никто не остановил, и она, как всегда, благополучно прибыла в деревню.

Несколько минут ушло на то, чтобы положить продукты по местам. Потом она села на диван и, поедая шоколад, стала читать газету.

Писал тот же Клякса. Гадёныш брал интервью у Элины Полонской, а та заливалась соловьём. Если раньше лебезила перед семьёй Балабиных, то теперь открещивалась от всего. И Вовка женился на Любе из жалости, чтобы ребёнок родился в законном браке, и свадьба с арабской принцессой дело решённое. Люба знала, что нянька улетела с братом и до неё не добраться. Макса наверняка стерегли пуще собственного ока. Стоило придумать что-то другое. Вот только что?