Джудит Макнот - Само совершенство. Том 1

Зак прекрасно понимал, что может быть убит в любую минуту, после того как придет время покинуть гостеприимные стены этого дома. Правда, теперь ему бы хотелось, чтобы его убили еще до того, как он сел в ее машину. До тех пор пока он не попал в тюрьму, ему бы и в голову не пришло вмешивать в свои грязные проблемы ни в чем не повинное человеческое существо, а уж тем более угрожать пистолетом и совращать совершенно невинную девушку. Очевидно, тюрьма таки сделала из него неисправимого социопата, лишенного всяких моральных принципов.

Теперь он понимал, что гибель от пули — слишком мягкое наказание для такого чудовища, которым он стал.

Зак был настолько поглощен собственными мыслями, что не сразу понял, что женщина, лежащая в его объятиях, плачет, и та влага, которую он чувствует на своей груди, — отнюдь не пот, а слезы. Сердце его сжалось от почти непереносимой боли, и он попытался разжать объятия и освободиться, оставив Джулию лежать на ковре, но ее изящная рука продолжала мертвой хваткой цепляться за его плечо, а лицо по-прежнему оставалось крепко прижатым к его груди.

Облокотившись на руку, Зак тщетно пытался успокоить ее, убирая со щек влажные шелковистые пряди, но у него самого в горле стоял комок, и когда он заговорил, его голос казался более хриплым, чем обычно:

— Джулия, если бы я мог повернуть время назад, я бы никогда не допустил того, что только что произошло. Все, что я делал до сегодняшнего дня, объяснялось по крайней мере жизненной необходимостью. Но это… — Он осекся и, судорожно сглотнув, убрал с виска еще один влажный каштановый локон.

Не видя ее лица, он не мог быть полностью уверен в реакции на свои слова, не считая того, что теперь она затихла и даже немного напряглась.

— То, что я только что сделал с тобой, — совершенно непростительно. Конечно, этому могут быть всевозможные объяснения, но не может быть никаких оправданий. Ты же не настолько наивна, чтобы не понимать, что пять лет в тюрьме… — Он вдруг замолчал, запоздало сообразив, что теперь ко всем своим «подвигам» он добавил еще и оскорбление, поворачивая все так, как будто после долгого воздержания ему бы подошла любая женщина. — Но не подумай, что это было основной причиной того, что произошло сегодня. Основная причина заключается в том, что я хочу тебя с той самой минуты, как… — Отвращение и ненависть к себе оказались настолько сильными, что он не окончил фразы.

В комнате воцарилась тишина. Когда женщина, лежащая в его объятиях, наконец заговорила, голос позвучал неожиданно мягко:

— Продолжай.

Не веря собственным ушам, Зак опустил голову, тщетно пытаясь разглядеть ее почти неразличимые черты.

— Что ты сказала?

Джулия слегка потерлась нежной щекой о его грудь.

— Продолжай. Ты как раз дошел до самого интересного.

— Самого интересного? — тупо переспросил Зак. Джулия наконец подняла голову и взглянула ему прямо в глаза. Ее лицо было все еще влажным от слез, но на нем играла такая восхитительная и манящая улыбка, что сердце Зака снова бешено застучало о ребра.

— Ты очень плохо начал, — укоризненно прошептала она, — сказав, что жалеешь о том, что произошло. Но этого тебе показалось мало, и ты заявил, что после пятилетнего воздержания тебя бы устроила любая женщина…

Зак озадаченно смотрел на нее до тех пор, пока невыразимое облегчение не разлилось по его телу живительным бальзамом. Он не мог поверить в то, насколько легко и спокойно Джулия воспринимает сложившуюся ситуацию, но тем не менее ухватился за ее шутливый и насмешливый тон, как утопающий хватается за соломинку:

— Неужели я такое сказал?

— Можешь в этом даже не сомневаться. Ее улыбка была настолько заразительной, что Зак не мог не улыбнуться в ответ.

— Это было весьма негалантно с моей стороны — Совершенно верно, — согласилась Джулия с притворным возмущением.

Минуту назад она ввергла его в пучину черного, безысходного отчаяния; пять минут назад благодаря ей он познал ни с чем не сравнимое наслаждение; а теперь с трудом сдерживал смех В глубине души Зак понимал, что до сих пор ни одной женщине не удавалось проделывать с ним подобные вещи, но сейчас он был слишком поглощен совсем другими чувствами, чтобы искать объяснения подобному феномену. В данный момент его больше всего интересовало восхитительное настоящее, и он совсем не хотел задумываться над весьма призрачным будущим.

— А что, по-твоему, — прошептал он, улыбаясь, — я должен был бы сказать и сделать в подобной ситуации?

— Ну-у, как ты понимаешь, у меня не особенно богатый опыт .

— А точнее, никакого опыта вообще, — напомнил он, сам не понимая, почему мысль об этом доставляет ему такое удовольствие.

— Но зато я прочитала сотни любовных сцен во всевозможных романах.

— Это не роман.

— Да, но кое в чем наблюдается совершенно определенное сходство.

— А именно? — поддразнил он, абсолютно сбитый с толку тем, что сейчас она откровенно забавлялась.

К его еще большему изумлению, Джулия внезапно посерьезнела, и в ее глазах появилось какое-то совершенно новое, пока не понятное ему выражение.

— Ну хотя бы, — прошептала она, — что многие женщины в подобные моменты чувствуют именно то, что чувствовала я, когда ты был во мне.

— И как же именно? — спросил он, будучи не в силах сдержаться.

— Я чувствовала себя желанной. — Ее нежный голос слегка дрогнул. — И очень необходимой тебе. Отчаянно необходимой. Я чувствовала себя… совершенной.

Сердце Зака сжалось и защемило от никогда ранее не изведанных эмоций.

— Тогда почему же ты плакала?

— Потому что, — прошептала Джулия, — я иногда плачу от счастья.

Взглянув в ее сияющие глаза, Зак почувствовал, что еще немного — и от тоже заплачет.

— А тебе никто никогда не говорил, — прошептал он в ответ, — что у тебя улыбка микеланджеловской Мадонны?

Джулия собиралась что-то возразить, но он вовремя успел закрыть ей рот поцелуем. Правда, через некоторое время ей все-таки удалось набрать достаточно воздуха и высказаться на этот счет:

— А тебе не кажется, что твои слова звучат несколько святотатственно? Особенно если учесть то, чем мы занимались всего пару минут назад?

Зак с трудом удержался от смеха.

— Нет, не кажется. Но, возможно, я изменю свое мнение после того, чем мы с тобой займемся сейчас.

— И чем же это? — невинно поинтересовалась Джулия. Ее неподдельное веселье и беззаботность были настолько заразительными, что плечи Зака продолжали трястись от смеха даже тогда, когда его губы начали неторопливо опускаться все ниже и ниже.

— Я сейчас покажу тебе.

Джулия выгнулась дугой и тихо застонала. Зак же перестал смеяться, потому что им овладело гораздо более глубокое и сильное чувство.