Эйлин Форрест - Самый длинный выходной
Эйлин надеялась, что черный цвет придаст ей взрослости и опытности. Посмотревшись в зеркало, она пожалела о том, что ее лицо выглядит столь круглым и детским. Если бы только у нее были большие глаза и впалые щеки.
На Фионе была туника резких — оранжевого, розового и малинового — цветов; ее длинные светлые волосы рассыпались на крысиные хвостики; один ее розовый чулок поехал, но общее впечатление от ее наряда было грандиозное, и Эйлин заверила ее в этом.
— Заколи мне сзади вырез безопасной булавкой, — попросила Фиона. — Этот проклятый крючок все время расстегивается.
— Ты прямо как уличная женщина, — радостно сказала Эйлин.
— Правда? Ах, я так надеюсь, что Дерек тоже придет сегодня. Он пообещал, что придет, но ты же знаешь, в мальчишек какой-то бес вселяется накануне Нового Года, и напиваются они в 3 часа дня не там, где надо.
Эйлин не рассчитывала познакомиться с кем-то. Правда, ей нравился Джон, но не больше, чем дюжина других парней, с которыми она встречалась или играла в теннис. Она просто предвкушала свою первую встречу Нового года вне дома.
Отца Фионы не было дома, а мать суетилась, прибирая все вокруг; ее волосы все еще были закручены в бигуди.
— Ах, девочки, желаю вам хорошо повеселиться, — с отсутствующим видом сказала она, протирая сервант. — На днях, Фиона, я возьму ножницы и займусь твоими волосами.
— Увидимся в будущем году, — игриво сказала Фиона. — Пойдем, Эйлин.
Фиона жила в небольшом доме в южной части Барнтон-роуд. В северной ее части стояли большие дома, некоторые из них были построены по особым проектам и окружены деревьями. Один из таких домов и принадлежал Мак-Дональдам.
— Они, должно быть, очень богаты, — заметила Фиона.
— Его отец работает в страховой компании.
— Наверно, ты встречала подобных типов в своем теннисном клубе.
— Джону к восемнадцатилетию подарят машину.
— Ничего себе! У Дерека даже нет велосипеда.
— Тогда, значит, у вас настоящая любовь.
Они подошли к дому Мак-Дональдов и позвонили.
— Обожаю вечеринки, — вздохнула Фиона.
— Я тоже, — с надеждой согласилась с ней Эйлин.
Первое, что она заметила в Джоэле, это его веселость. До того, как он пришел с двумя друзьями, вечер протекал довольно скучно — мистер и миссис Мак-Дональды наливали всем сидр, отпуская остроумные замечания, молодые люди стояли вокруг и с явным презрением созерцали друг друга, лишь включенный проигрыватель нарушал всеобщее молчание. И тут появился Джоэль. Он был очень смуглый с прямыми черными волосами и квадратным, бульдожьим лицом, которое, казалось, растягивалось, как резина, потому что он все время придавал ему какие-то формы. У него были очень белые зубы и удивительно низкий с английским акцентом голос.
Конечно, по дороге сюда с ним случилось нечто забавное, и он тут же со смаком рассказал историю, передразнивая кондуктора автобуса, утонченную эдинбургскую леди и примитивного эдинбургского пьяницу. Схватив стакан с сидром, он опрокинул его в себя.
— Надо же, вкусно, еще, пожалуйста. — Он одобрительно оглядел Фиону и Эйлин — красивые куколки, — поздоровался за руку с мистером и миссис Мак-Дональдами, восхищаясь их мужеством пригласить «жалкого студента» в их избранное общество.
Он направился к проигрывателю, просмотрел набор пластинок и воскликнул: «Ах, моя любимая, настоящий гвоздь сезона!» Он поставил диск и сказал: «Какую же куколку мне пригласить на танец? Я не могу устоять перед блондинками. Ах, мне нужно разоблачиться. Нужно выбрать кого-то, кто поможет мне потом надеть все это снова». Он прижал к себе Фиону, и они стали танцевать.
Эйлин смотрела на него широко раскрытыми от изумления глазами. Будучи единственным ребенком в семье и имея серьезных, преданных своей работе родителей, она не часто испытывала веселье в кругу семьи. У них в семье царили спокойные и дружелюбные отношения. И, хотя родители Эйлин часто посмеивались над журнальными публикациями в «Этой Англии», «Новом гражданине» или со смехом подмечали странности своих учеников и соседей, веселыми людьми их было назвать довольно трудно.
Веселость Джоэля казалась совершенно ненапускной. Он не делал вид, что ему весело, он просто вел себя естественно. Он влетел в комнату, как огненная хлопушка, и через пять минут родители, как и положено хорошим родителям, ушли в другую комнату, ребята нашли себе партнерш для танцев, а нетанцующие стали разговаривать и смеяться. Вечеринка началась.
— Кто он такой? — спросила Эйлин у Джона, с которым танцевала на незастеленной ковром части пола.
— Джоэль? Он студент мединститута, друг Ангуса. Он живет в Лондоне, но мы уговорили его провести Новый год у нас.
— Он что, пьян?
— Вовсе нет, он всегда такой. Не знаю, где он берет энергию.
Не успев устать от танцев, Джоэль вдруг обнаружил воздушные шарики, и они устроили соревнования по их надуванию. Все покатывались со смеху.
Вот такой и должны быть вечеринка, — думала Эйлин, представляя чинное, спокойное собрание дома. — Если бы он заговорил с нею.
Тут на сцене вновь появились мистер и миссис Мак-Дональд и их друзья.
— Уже без пяти двенадцать, — сказали они, и все соединили руки, готовясь спеть гимн.
Джоэль протиснулся между Эйлин и Фионой: «Впустите бедного иностранца в ваши родные пенаты», — попросил он.
— Я буду вашей наставницей, — пошутила Эйлин.
Включили радио, и, услышав перезвон колоколов, все замолчали, в то время, как Эйлин ощутила знакомое волнение — наступал Новый год, совершенно новый и удивительный год, в котором всякое могло случиться.
— А что мы будем делать теперь? — спросил Джоэль, поворачиваясь к ней.
— Мы… — поцелуем друг друга, — вдруг сорвалось у нее с языка, и она страшно смутилась. Но Джоэль, глядя по сторонам своими проворными, сияющими глазами, быстро смекнул, в чем дело.
— Дорогая, я начну с тебя, — сказал он.
Эйлин приготовилась к обычному дружескому поцелую в щеку, но Джоэль поцеловал ее в губы. Его рот был теплый и мягкий, и она не отвернулась.
Джоэль сделал преувеличенно глубокий вдох: «Ах, это было великолепно. Скажите мне свое имя и, если возможно, номер телефона. Теперь я больше никого не хочу целовать, чтобы не испортить вкус.»
Эйлин целовалась, и ее целовали много раз, но никогда она не отвечала на поцелуй так, как теперь. «Наверно, виноваты Новый Год и бокал сидра», — сказала она себе, и еще Эйлин заметила, что, глядя, как Джоэль подходит к другим девушкам, она испытывает чувство ревности — получал ли он от поцелуя с ними такое же удовольствие?
