Кейт Перри - Проект "Папа"
Это будет проще, чем я думала.
ГЛАВА 4
Вечер воскресенья, 18:54. Все, чего я хочу, – заползти в постель, накрыться с головой одеялом и проспать ближайшие пару месяцев. Вчера вечером я снова встречалась с Люком. В другом баре, но с той же целью. И единственное, чем я могу похвастаться, – это большая водяная мозоль на левой пятке.
Я уже собиралась позвонить Рейнбоу и отменить наши посиделки, но тут возникло две проблемы. Первая: я уже пообещала, что приду, и вряд ли смогу еще раз вынести ее взгляд побитой собаки. Вторая: у меня не было номера ее телефона.
Так что, влезая в туфли, я решила взять себя в руки и все-таки сходить к ней.
Я встала и вздохнула. Наверняка будет не так плохо. Уж не хуже, чем на корпоративной вечеринке. (Содрогнулась от воспоминания.)
Я сняла ключи, которые всегда вешала на крючок у двери, и заколебалась, не прихватить ли сумочку. В конце концов взяла ее. Никогда вперед не знаешь, что тебе понадобятся нитка с иголкой или прозрачный лак для ногтей (удивительно, как многофункционален этот предмет!).
Закрывая квартиру, я снова вздохнула и поплелась к ее двери. Постучала и стала ждать, переминаясь с ноги на ногу, чтобы уменьшить нарастающую боль от волдыря на пятке.
Тысяча один.
Тысяча два.
Тысяча три.
Тысяча четыре.
Тысяча пять.
Никто не отвечает.
Хм... Я прижала ухо к двери. Ничего. А что, если ее нет дома? Может, она забыла?
Я стукнула кулаком по двери и задержала дыхание. И едва моя надежда окрепла, как дверь распахнулась и вот она предстала передо мной в одежде, полностью соответствующей ее имени [9].
– Привет, Кэт! – расплылась она в улыбке. И не успела я что-нибудь сказать или сделать, как она затащила меня в квартиру и захлопнула дверь. – Заходи.
Я поставила сумочку на пол и перешагнула через груду обуви, чтобы не споткнуться.
– Спасибо.
– Присаживайся. Я только открою вино и через секунду вернусь.
Я остановила ее прежде, чем она ускользнула в кухоньку.
– Рейнбоу, я не пью спиртного.
У нее вытянулось лицо. Но только на долю секунды. Она снова оживилась.
– Без проблем! Как насчет чая? У меня есть отличный сорт, который мне порекомендовал иглотерапевт. Прямо из Китая.
– Конечно. Это здорово.
– Сейчас. – Уходя, она указала в сторону гостиной. – Располагайся как дома.
Дорогу могла бы не показывать, ведь ее квартира – зеркальное отражение моей. Назвать такую комнатку гостиной – много чести. Она скорее смахивала на длинный коридор от входной двери к спальне (тоже весьма помпезное название для этого чулана).
Если бы я вдруг засомневалась, куда идти, можно было просто двигаться на мерзкий запах.
Боже, что это? Зажав нос двумя пальцами, я семенила вперед. А потом остановилась.
Вот это беспорядок! Кипы журналов громоздились на столе – по крайней мере, я думаю, что где-то под ними был стол. Лампы занавешены платками и шалями, полка вся завалена дешевыми книжками. Это так сильно отличалось от моей опрятной квартиры, как будто я попала в чужую страну.
А потом я обнаружила источник запаха.
Со столика-ящика возле покрытой стеганым японским одеялом кушетки лениво поднималась толстая струйка дыма.
Благовония.
В колледже одна из девушек в моей комнате жгла благовония днем и ночью, чтобы скрыть запах марихуаны, которую она курила.
Но если тот запах был легким и фруктовым, то у Рейнбоу он был тяжелым и таким сильным! Мне кажется, что именно так должны пахнуть южноамериканские проститутки. И интересно, что она пыталась замаскировать подобным ароматом?
По-прежнему зажимая нос, я подняла длинный медный подсвечник с горящей палочкой и оглянулась, соображая, куда бы его переставить. Его необходимо куда-то убрать. Подальше.
– Я так рада, что ты смогла прийти, – крикнула Рейнбоу из кухоньки.
Я подпрыгнула на месте. Виновато? Нет, я не чувствовала вины.
– Я тоже рада.
– Я приготовила все, что смогла. Надеюсь, тебе понравится.
– Наверняка. – Нужно куда-то его спрятать – и быстро! Интересно, она заметит, если я выставлю его на улицу, на ветхую пожарную лестницу?
– А вот и я! О, тебе нравятся благовония?
Я испуганно обернулась. Рейнбоу вошла, неся маленький поднос, уставленный едой и разномастными кружками. Темно-серый пепел упал на пол, но вряд ли она это заметила, если учесть беспорядок в квартире.
– Ну...
– Я знала, что тебе понравится! Я выбрала их специально для тебя. Этот запах подходит к твоей ауре. – Она выхватила подсвечник из моих рук. – Давай поставим его здесь, поближе к тебе.
Горжусь, что и бровью не повела, когда она снова водрузила его назад на столик.
– Садись, – махнула она рукой, – я налью чай.
Сморщив нос, я отодвинула в сторону вещи, валявшиеся на одеяле (Господи, только бы они были чистыми!), присела на краешек кушетки и разгладила юбку на коленях, затянутых в нейлоновые колготки.
Рейнбоу сразу же подошла с двумя дымящимися кружками. Поставила одну из них передо мной на вершину неустойчивой стопки журналов и села на пол напротив меня, скрестив ноги по-индийски.
Сжимая кружку в руках, она снова улыбнулась.
– Не могу поверить, что ты пришла. После стольких уговоров.
Я почувствовала себя ужасно виноватой. Святая правда – я отклоняла ее приглашения уже около года, с тех пор как она переехала сюда.
– У меня был очень напряженный год.
– Я заметила, что ты все время работаешь, – кивнула она. – Это не очень хорошо, знаешь ли. У тебя наверняка нарушено равновесие в чакрах.
Я не знала, что ответить, поэтому просто глотнула чаю. И тут же закашлялась.
Фу! Что это? Я уставилась на кружку. Вкус как у вареной травы.
– Тебе нравится?
Я посмотрела на ангельское личико, с надеждой обращенное ко мне, и прикусила губу.
– Да, довольно интересный вкус.
– Мой иглотерапевт клялся, что это здорово.
Я не знала, восхищаться ли мне тем, что она позволяет кому-то вонзать иглы в свое тело, или же отнестись к ней как к чудачке. Решила пока не спешить с выводами.
– Ты здорово выглядишь, но не стоило наряжаться, чтобы просто зайти ко мне. – Она сделала глоток.
– Ну... – Я оглядела себя. Я вовсе не наряжалась. – Я просто только что с работы.
– В воскресенье? Ты работаешь в большом концерне, да? – уточнила она с упреком.
– Нет. «Эшворт Коммуникейшнс» – это частная корпорация. – Я почему-то стала защищать себя и свою компанию. – Мы перечисляем много денег на общественные нужды. На прошлое Рождество мы собрали подарки для более чем восьмисот мальчиков и девочек.
– Рождество – это капиталистический праздник, – пожала плечами хозяйка.
– А ты чем занимаешься? – попыталась я сменить тему. – Где работаешь?
