Линда Уиздом - Нежный защитник
Он потянулся к блюду.
— А вот и нет! — быстро отозвалась Кери, мысленно благодаря Бога за то, что он решил поменять тему разговора. Она все еще была не в состоянии говорить о прошлом. — Пицца всегда была моей слабостью, и к тому же в иные минуты я просто не могу поверить в то, что вы — настоящий джентльмен.
Она ловко перехватила кусок пиццы и откусила.
— Тогда хоть поделились бы! — обиженно проворчал он, схватив ее за запястье и притягивая пиццу к своему открытому рту. Не спуская глаз с ее раскрасневшегося лица, он запустил зубы в пиццу и начал медленно жевать. — По-моему, так даже вкуснее.
И повернул руку обратно к ее рту, чтобы она тоже откусила.
Кери почувствовала, что теперь не сможет этого сделать.
— Если уж вам так сильно хотелось ее доесть, достаточно было попросить по-хорошему, — укоризненно сказала она Райену, отдавая ему остаток пиццы.
Улыбка Райена встревожила Кери: казалось, он читает ее смятенные мысли.
Когда спустя десять минут они встали, чтобы ехать домой, Кери почувствовала глубокое облегчение. Райен уверенно вел машину и, остановившись у ее дома, вышел, чтобы помочь ей вылезть.
У Кери больно сжималось сердце, когда она медленно шла к своей двери. Райен направился следом за нею, отстав на полшага. Сможет ли она быстро распрощаться и нырнуть в дом, не выглядя при этом последней дурой? Ох, зачем только она допустила, чтобы он уговорил ее встретиться с ним сегодня?!
— Спасибо вам. Я хорошо провела время, — вежливо, но искренне поблагодарила она его, повернувшись к нему, когда они дошли до дверей.
— Значит ли это, что вы меня не разорите, когда мы завтра будем обедать вместе?
Легкая улыбка тронула его губы, когда он чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть приподнятое к нему лицо его спутницы.
— У меня на завтра уже есть планы, — солгала она, прекрасно зная, что он ей не поверил. — Так что, похоже, вы можете не волноваться! — весело добавила она, чувствуя, что почему-то не может отвести взгляда.
— Тогда вы как минимум должны были бы предложить мне чашку кофе, — начал уговаривать ее Райен и, положив руку ей на плечо, почувствовал, как все тело се отчаянно напряглось.
— Уже поздно! — неубедительно запротестовала Кери, отодвигаясь, чтобы избежать дальнейших прикосновений.
Бровь его приподнялась в насмешливом вопросе.
— Половина одиннадцатого — это поздно? — откровенно не поверил он.
— Для меня — поздно.
Она еще сильнее закинула голову и вдруг почувствовала, как стеснило дыхание — лунный свет бросал на его лицо опасные тени.
— Ну, если, по-вашему, поздно для кофе, то вполне можно пригласить меня, чтобы я помог вам разобрать постель.
От такого предложения Кери чуть не расхохоталась истерически. Но пока разговор идет весело и легкомысленно, ей ничего не грозит.
— Не думаю.
— Ну, тогда помочь выбрать ночную рубашку? — с надеждой спросил он.
Она покачала головой.
— Вы не пользуетесь ночными рубашками? — предположил Райен с оптимизмом.
— Мне не нужна ваша помощь, чтобы ее выбрать.
Кери негромко рассмеялась. Она забыла, как приятно бывает вот так поболтать. Однако легкомысленная болтовня закончилась слишком быстро.
— Вы прелестны, Кери. Но ведь вы это знаете, правда?
— Я знаю достаточно, чтобы не доверять мужским комплиментам.
Ее тревога моментально передалась Райену, и он нахмурился.
— У вас нет причин не доверять мне, Кери, — негромко проговорил он, делая шаг к ней.
Она судорожно сглотнула, напугавшись, что закричит от переполняющих ее чувств.
— Пожалуйста, Райен! — взмолилась она, облизывая пересохшие губы. — Не надо!
Его глаза не отрывались от ее губ. Казалось, он уже знает их вкус и хочет большего.
— Всего лишь поцелуй на прощание, Кери! — прошептал он, проводя ладонями по ее плечам и притягивая к себе ее напряженно застывшее тело. — Неужели это слишком много?
Одна его рука скользнула под ее мягкие волосы и легла ей на шею. От такого ласкового поглаживания растаяла бы любая женщина.
«Да!» — кричала ее душа. Расширив глаза, она беспомощно смотрела, как его голова, чуть склонившаяся набок, медленно опускается все ниже и ниже, пока губы не оказались у самых ее губ… а потом легко прикоснулись к ним.
В его нежном поцелуе не было требования уступить — даже когда кончик языка проследил линию ее губ и остановился на гладкой поверхности зубов, молча умоляя разомкнуть их. Но, предвидя бурю чувств, она не уступила. Тело ее сотрясала дрожь. Она чувствовала, как по жилам ее побежал огонь. Никогда еще на нее так сильно не действовал простой поцелуй! Кери обладала немалой чувственностью, но никогда и никому не удавалось так легко пробудить ее. А ведь он пока обнаружил только вершину айсберга!
— Успокойся, душенька, — прошептал он у самых ее губ, теснее прижимая ее к своей груди.
Кери отчаянно замотала головой. Ей страшно хотелось бы, чтобы руки послушались приказаний мозга и оттолкнули его, а вместо этого они нырнули под край его свитера и обвились вокруг талии. У него была такая теплая кожа! Она чувствовала, как жар его тела обволакивает ее, и понимала, что еще немного — и все закончится как обычно. А она к этому совсем не готова! Ей нельзя расслабляться. Ей необходимо мыслить логически. Просто необходимо!
Руки Райена сжались сильнее, нежные слова звали ее теснее прижаться к нему. Его руки ласково скользили по ее спине и ниже, по изгибам бедер. Ощущая, насколько она напряжена, он заставлял себя сдерживаться. Кери была замужем — и тем не менее ведет себя, как робкая девственница. В чем дело?
Кери ощутила, что тело ее готово сдаться как раз в тот момент, когда все мысли ее восстали против нее. В объятиях Райена не было опасности, только тепло и сочувствие, однако утешение может оказаться опасным. Ее тихий стон был едва слышен, но Райен услышал и понял его значение. Он нежно покусывал мочку ее уха. Это маленькое перламутрово-розовое ушко оказалось необычайно вкусным. Потом он начал так же нежно ласкать ее щеку. Тихие вздохи Кери лучше всяких слов сказали ему, как на нее действуют его ласки. Этого было больше чем достаточно, чтобы сильнее разжечь его страсть. Одна рука Райена лежала прямо под ее грудью, не слишком близко, но так, что ее чувствительная кожа ощущала его прикосновение. Каждый раз, когда он придвигался ближе к налившемуся желанием соску, она напрягалась. Тогда его поцелуй становился еще нежнее и осторожнее, и рука возвращалась обратно. Он не понимал, в чем дело, но действовал осторожнее и медленнее, чем с другими женщинами. В ней ощущалась такая ранимость, словно ей гораздо нужнее не просто секс, а тепло и мужская ласка. В душе он был уверен, что его горячая страсть вызвала бы в ней не менее бурный отклик, но сейчас не время для этого. А ведь казалось, что она создана для него — настолько естественным и сладостным было соприкосновение их тел! Ни с одной женщиной поцелуй не казался ему настолько естественным. Однако Кери нельзя торопить — ее надо было завоевать, ею надо было медленно наслаждаться, как смакуют хорошее вино.
