Барбара Делински - Когда сбываются мечты
Огромное количество мыслей, вопросов, невысказанных страхов переполняло меня. Я попыталась хоть как-то упорядочить их, начать последовательно, шаг за шагом обдумывать свое положение.
— Хорошо, — задыхаясь от волнения, проговорила я. — Если ты серьезно решил разойтись, я не буду тебя разубеждать. Но что это за история с опекунством Джонни и Кикит? И с какой стати я должна уезжать из этого дома?
— Мне нужен дом. Мне нужны алименты. Я хочу единоличной опеки над детьми.
— Что?!
— Ты ненадежная мать.
— Что?!
— Ради Бога, Клер, ты хочешь, чтобы я произнес это по слогам?
— Да, хочу! — Тут я уже по-настоящему разозлилась. С меня довольно. — Я идеальная мать. Какие доказательства ты можешь привести судье, чтобы убедить его в обратном?
— В промежутках между заботами о твоей матери и твоей работой ты постоянно находишься в состоянии глубокого личного кризиса. Дети страдают!
— Страдают? От чего?
— Во-первых, тебя никогда не бывает дома. Во-вторых, даже когда ты дома, ты настолько перегружена своей работой, что вообще забываешь о них.
— Ах, ну конечно же, танцы Кикит. Ты будешь вспоминать этот единственный случай до конца своей жизни. Я уже миллион раз объясняла, что в магазине отключилось электричество, и часы встали.
— А как насчет того родительского собрания, которое ты пропустила?
Прошла минута, прежде чем я поняла, что именно он имел в виду.
— Ты говоришь о встрече с миссис Станнети? Но я не пропустила ее. Да, мы дважды ее переносили, потому что не могли найти удобное для нас обеих время, но в конце концов встреча состоялась.
Он поднял руку, заставляя меня замолчать.
— Она ждала тебя. А ты не пришла. А та авария, которая произошла в прошлом месяце. Ты разбила машину. Это чудо, что дети остались живы.
— Дэнис, та авария произошла не по моей вине. В меня врезался мужчина, у которого случился сердечный приступ. Даже полиция и страховая компания согласились с этим.
— А суд нет. В этом вопросе он стал на мою сторону. Если бы ты была более бдительной, ты бы вовремя свернула с дороги и не подвергла бы риску жизнь своих детей. Кстати, у Кикит на днях случился чудовищный приступ аллергии.
У меня все оборвалось внутри.
— Когда? На что?
— Во вторник ночью. На овощное рагу, которое ты оставила в холодильнике, когда уехала. Что ты туда положила, Клер? Уж кто, как не ты, лучше всех должна знать, что Кикит можно есть, а что нет. Но это еще не самое худшее. У нее не оказалось лекарств. Ты, должно быть, оставила их в Кливленде.
— Нет, я положила их ей в сумку, я точно помню.
— Я смотрел и ничего не нашел ни в ее сумке, ни в доме. Мне пришлось везти Кикит в больницу. Всю дорогу она дышала с жуткими свистами и хрипами. К тому моменту как мы подъехали, она уже почти посинела.
У меня перехватило дыхание. Это известие уничтожило меня окончательно. С лекарствами или без них любой приступ Кикит нес в себе смертельную опасность.
— В доме был антигистамин и спрей «Эпи-пен». Я всегда покупаю несколько, на всякий случай.
Он покачал головой.
— Я смотрел везде.
— Они лежат в холодильнике в самом низу. Я тебе говорила об этом. А сейчас с ней все в порядке?
— Ее состояние стабилизировалось. Но все мы пережили сильнейший стресс. Кикит постоянно плакала, потому что тебя не было рядом.
Я почувствовала закипающую ярость.
— Мой телефон находился при мне постоянно. Почему никто не позвонил?
— Я пытался дозвониться. Твой мобильный оказался выключенным, а у твоей сестры постоянно занято.
— Позвонил бы позже. Или на следующий день. Я пользовалась телефоном. Он работал. И телефон Роны не был занят непрерывно. В конце концов, оператор прервал бы ее разговор, если бы ты объяснил, что твой звонок очень срочный. Ты бы мог позвонить в палату Конни, я большую часть времени проводила там, или на пост медсестры. Я ведь оставила тебе все телефоны. Ты бы мог меня найти, если бы захотел. Я бы сразу же вернулась домой.
— Вернулась бы? Ты отсутствовала дома тридцать четыре дня из последних девяноста. Тебе нравится путешествовать. Взгляни правде в глаза, тебе нравится!
— Нет, не нравится. Особенно тогда, когда дети болеют. Ты что, даже подсчитал дни моего отсутствия? И сколько дней я провела в больнице рядом с матерью?
Если бы я не была так расстроена, я заново подсчитала бы это сама. Бедная Кикит. Я прекрасно знала, как тяжело проходили ее приступы. После нескольких часов панической атаки организм быстро восстанавливался. Но психологическая травма оставалась очень надолго. Пока мы не поняли, какая именно еда вызывала приступ, Кикит вообще боялась что-либо есть.
Еще и меня не оказалось рядом. Она наверняка подумала, что я бросила ее.
Безумно разозленная на Дэниса, что он столько времени продержал меня в неведении, я побежала на кухню и набрала номер телефона его родителей, желая услышать голос дочери, Дэнис отобрал у меня трубку, прежде чем я услышала гудки.
ѕ Отойди, — я схватила его за руку. — Я должна поговорить с Кикит.
— Ты должна, — с убийственной неторопливостью произнес он, — собрать свои вещи и уйти. Это постановление суда, Клер. Если ты не уйдешь, я позвоню в полицию.
— Ты не сделаешь этого.
— Сделаю, — и выражение его лица подтвердило его слова.
Дэнис был моим мужем и знал меня гораздо лучше, чем любой другой мужчина. Но в его лице я не увидела ни тепла, ни любви, ничего, что показало бы, что я хоть что-то для него значила. Так можно смотреть на незнакомца, к которому чувствуешь резкую неприязнь, или на человека, смертельно тебя обидевшего, которому ты мечтаешь отомстить.
И в тот момент он тоже стал для меня чужим.
— Ты пугаешь меня, Дэнис.
— Уходи.
— Но это мой дом. Куда я могу пойти?
— Ты что-нибудь придумаешь, — многозначительно сказал он.
Я ждала, что он продолжит свою мысль. Но он молчал, и я спросила:
— Придумаю что?
Он выглядел так, как будто знал что-то, чего не знала я, и горел желанием мне это высказать.
Дэнис облокотился на стену рядом с телефоном и криво улыбнулся.
— Кикит рассказала мне о том, как ты заигрывала с мойщиком стекол.
— Заигрывала?
— Когда ты дефилировала перед ним в своем очаровательном лифчике и трусиках, пока он мыл огромное венецианское стекло у нас в доме.
Я совершенно не представляла, какое отношение этот случай имеет к настоящему разговору, но все же ответила:
— Я сразу же выбежала из комнаты, как только заметила его. Я почувствовала себя униженной.
— Ты прелестно выглядела и знала это.
— Ты хочешь сказать, что я сделала это специально? Дэнис, прошу тебя. Мальчику было не больше двадцати.
