Кэтрин Полански - Стиль жизни
– То есть вы бьете по площадям, а в итоге выстреливает лишь ограниченное число вариантов? – уточнил Ралф.
– Да, именно так.
– А никто не пытался прогнозировать?
– Прогнозировать моду? – фыркнула Саманта. – Это невозможно.
– Почему же?
– Джонни, – обратилась к ближайшему существу непонятного пола и вида Саманта. – Как ты думаешь, что будет модно этой зимой?
– Широкие брюки и короткие куртки для всех! И галстуки в полоску! И никаких строгих костюмов! – затараторил Джонни.
– Спасибо, – прервала его Саманта. – А что вы думаете по поводу зимней моды, мистер Дормер?
– Костюм и пальто. Как и в прошлом году.
– Вот об этом я и говорю, – пожала плечами Саманта. – Чей прогноз окажется точнее? Для какой аудитории? Сейчас столько течений и направлений, что трудно даже тенденцию угадать, не говоря уже о конкретных вещах, таких, как рисунок ткани, детали кроя и отделки. Никто не решится даже общий силуэт спрогнозировать, не говоря уж о чем-то более конкретном.
– И как вы умудряетесь минимизировать убытки?
– На этом этапе – никак, – мило улыбнулась Саманта. – Вплоть до попадания модели в швейные цеха никакой экономии не выходит. И не выйдет. Те, кто пытаются здесь ужать бюджет, всегда оказываются в проигрыше.
– Вы в этом на сто процентов уверены?
– Проверьте, – пожала плечами Саманта. – Пойдемте дальше.
Ему оставалось только последовать за ней.
– Здесь у нас вещи приобретают фактуру. К дизайн-проектам подбираются реальные ткани, фурнитура и прочие комплектующие. Конечно, иногда мы изготавливаем ткани на заказ, специально для наших моделей, но это скорее исключение, чем правило. Здесь мы уже можем слегка сэкономить.
Саманта покосилась на Дормера, пытаясь сообразить, не переборщила ли она с подробностями. Нет, положа руку на сердце, она хотела именно разжевать всю кухню так, чтобы не осталось ни малейшего шанса на критику, хотела объяснить все абсолютно исчерпывающе. Но все же такой тон может показаться оскорбительным и заставить собеседника почувствовать себя идиотом. Хотя… Если хорошо подумать, то Саманте хотелось заставить Дормера почувствовать себя именно неполноценным имбецилом, дабы не задирал нос и не лез туда, где ничего не понимает. Что он вообще может понимать в моде и стиле? Он, наверное, родился в костюме-тройке и в нем же ляжет в гроб, пышно отметив свое столетие.
В огромном зале на монументальных столах в художественном беспорядке громоздились ткани, бесконечные образцы, образчики, отрезы и даже рулоны.
– Кажется, у вас здесь полный ассортимент американской ткацкой промышленности.
Дормер обвел взглядом помещение.
– И не только американской. Мы сотрудничаем со всем миром. – Саманта всмотрелась в дальний угол. – Амелина! Ты здесь?
– Да! Иду! – послышалось откуда-то из недр комнаты.
Амелина могла произвести впечатление на кого угодно: огненно-рыжая, рост значительно больше шести футов, телосложение валькирии и достоинство богини.
– Доброе утро, Сэм! – прогудело неземное создание. – Кого это ты ко мне привела?
– Это мистер Ралф Дормер, он знакомится с нашим производством, чтобы доложить обо всем Тони Мэтьюсу лично. Мистер Дормер, это Амелина Эриксон.
– О! Вы знаете мистера Мэтьюса? Действительно знаете?
Амелина пришла в бурное волнение, и ее едва прикрытая облегающей блузкой грудь тоже.
Ралфу пришлось задрать голову, чтобы взглянуть Амелине прямо в лицо. Получилось очень забавно. Саманта с трудом удержалась, чтобы не хихикнуть.
– Я действительно знаю Тони Мэтьюса, мисс Эриксон, – ответствовал Дормер с большим достоинством.
– Миссис Эриксон, – поправила его Амелина. – Я уже десять лет замужем.
– Поздравляю.
Ралф явно слегка опешил, тем более что Амелина придвигалась к нему все ближе, словно намеревалась обнять и прижать к своей впечатляющей груди.
– Ах какой удивительный человек! – воскликнула миссис Эриксон, завладев рукой Дормера.
Саманта потеряла нить разговора. Кто удивительный человек? Мэтьюс? Ралф? С Амелиной можно с ума сойти!
– Амелина, дорогая, оставь мистера Дормера в покое.
– Ах! Вы должны мне пообещать, что попросите у Тони автограф для меня! – продолжала наступление Амелина.
– При первой же возможности.
Ралф был согласен на все, лишь бы прекратить близкий контакт с восторженной валькирией. Казалось, еще мгновение – и она схватит его на руки, как младенца, и закружит по комнате, сшибая столы и разбрасывая рулоны материи.
– О! Тогда я спокойна, такой человек, как вы, никогда не обманет слабую женщину!
– Да, конечно. То есть нет, не обману.
Амелина задрожала крупной дрожью и выпустила руку Ралфа. Тот быстро отошел в сторону и постарался, чтобы между ним и миссис Эриксон оказалась надежная преграда в виде стола и Саманты.
– Тогда я вам все-все покажу и про все, абсолютно про все, расскажу!
Это прозвучало угрожающе и слегка двусмысленно и сопровождалось страстно плотоядным вздохом.
– Амелина, мистер Дормер вряд ли желает знать все-все.
– Почему же не желаю? – вырвалось у Ралфа.
Саманта удивленно на него взглянула и продолжила:
– Я сама расскажу, а ты добавишь, если сочтешь нужным.
– Конечно, дорогая!
Амелина отвлеклась от Ралфа, и Саманта вздохнула с облегчением. Не хватало еще, чтобы Дормер с криками сбежал отсюда. Тогда благожелательной оценки своей персоны от него точно не дождаться. С другой стороны, Амелина подействовала на Ралфа весьма обескураживающе, что несказанно радовала Саманту. С этого лощеного шовиниста не мешало бы сбить спесь.
– В основных чертах тут все просто. Амелина гениально чувствует ткань и филигранно точно подбирает цвета, материи и фактуры для любой модели, какой бы сложной она ни была. Отсюда выходит уже не просто картинка, а готовый исходник для технолога и конструктора. Так что самое время переместиться в конструкторский отдел.
Саманта предостерегающе подмигнула Амелине, пресекая ее дальнейшие поползновения.
Ралф поспешно ретировался, и не подумав пропустить даму вперед.
В конструкторском отделе царил полный порядок и умиротворяющий покой. Пять неприметно одетых полинялых типов, склонившись к мониторам, сосредоточенно щелкали мышками.
Ралф заметно приободрился.
– Доброе утро, ребята! – обратилась к подчиненным Саманта.
«Ребята» приветствие полностью проигнорировали, даже ухом никто не повел.
– Аберкромби, оторвись на минуточку от своих лекал, – ткнула кулаком в бок одного из типов Саманта.
– Я весь внимание, – прошелестел конструктор.
Кого-то он Ралфу неуловимо напоминал.
– Расскажи мистеру Дормеру, чем твой отдел занимается.
– Мы смотрим на картинку, небрежно сотворенную гениальным дизайнером, щупаем клочок ткани, присланный дивной Эриксон, садимся за компы и превращаем всю эту чепуху в выкройки и технологию пошива, – ровно ответствовал Аберкромби. – Корректируем все задумки в меру своего разумения, растягиваем идеальные платья на фигуры реальных американок и тому подобное.
– Если резюмировать все, что выдал Аберкромби, то можно сказать, что здесь идеальная модель становится реальной вещью, – сделал вывод Дормер.
– Я так сказал? – искренне удился конструктор, оскалив зубы в пренеприятной усмешке.
Ралф понял, кого ему напоминают эти типы – вампиров, вурдалаков в лучших традициях Брема Стокера.
– Один этаж мы пропустим, здесь просто швейный цех, ничего интересного. Самая обыкновенная мастерская. – Саманта нажала на кнопку, и лифт послушно поехал вверх. – Осталось совсем немного, но зато самое интересное.
Ралф от комментариев воздержался, но послушно проследовал туда, куда указала мисс Хоук. Что-то в выражении ее лица его слегка настораживало: она будто предвкушала нечто весьма занятное, словно готовилась к триумфу. Что же такое может оказаться за этой дверью? Ответ на вопрос последовал незамедлительно.
Во-первых, солидных размеров зал был полон полуобнаженных дам. Во-вторых, дамы эти не отличались модельной внешностью и сильно отклонялись от заветных параметров 90-60-90, причем как в большую (и сильно в большую) сторону, так и в меньшую, вплоть до комплекции скелетиков, едва прикрытых полупрозрачной кожей. В-третьих, весь этот гарем замер и плотоядно уставился на неожиданно нарушившего их безмятежную трудовую деятельность мужчину.
– Прошу прощения, леди, – сумел сориентироваться Ралф, но порыв выскочить за дверь все же пришлось подавить.
– Заходите-заходите, – отозвалась полностью одетая худосочная дамочка, едва не проглотив при этом штук тридцать булавок, которые были зажаты в зубах.
– Мы на минуточку, Сара, – улыбнулась ей Саманта.
