Кристин Лестер - О чем шептал океан
— А я и иду.
— Нет, ты уселся в нашу машину! Какое право ты имеешь приближаться к Кэтрин? Тебе не кажется, что после всего случившегося она с тобой вообще не должна разговаривать?
Брови Остина поползли вверх. В этом году ему сравнялось двадцать пять, юношеский максимализм пока мешал ему видеть вещи в том свете, в каком видел их тридцатилетний Антуан.
— Ну так, приятель, мы квиты. Она же выходит за тебя замуж. Вроде как все довольны.
— Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь?
— Не знаю, что вы от меня хотите. Извинений? Пожалуйста… Кэтрин! Прости меня за то, что я был такой свиньей!
Кэтрин вздрогнула, но не повернулась.
— У тебя самого, — продолжил он, понизив голос, — я уверен, в жизни было с десяток таких романов… Мне казалось, она с самого начала все прекрасно понимала.
Глаза Антуана сузились в злобный прищур:
— С Кэтрин так нельзя обращаться. Слышишь, ты?! Она этого не заслуживает. Она…
Остин улыбнулся.
— А я, кстати, никогда бы не подумал, что ты с ней наконец-то станешь спать. Она классная, правда?
За это он получил по физиономии.
— Вы же были просто друзья! — захохотал Остин, поднимаясь с мостовой. Казалось, его совершенно не оскорбляло происходящее: он наслаждался своей ролью обидчика. — Тебе виднее, конечно, может, с друзьями спится слаще…
Еще один удар вернул его на мостовую. Антуан склонился над Остином и прошипел:
— Никогда не подходи к нашему отелю ближе чем на милю, слышишь? И старайся, чтобы в городе мы с тобой не пересекались. Иначе я за себя не отвечаю.
— Мне и самому противно смотреть на твою физиономию… Убери руки!.. Можешь не беспокоиться, мы больше не увидимся. — Остин встал, отряхнулся и пошел прочь, громко чертыхаясь.
София поспешила за ним.
До отеля Антуан и Кэтрин доехали молча. В номере Кэтрин бросила на пол груду абсолютно ненужных вещей, купленных на рынке. Ей было противно смотреть на них — теперь они всегда будут напоминать ей встречу с Остином.
Она улеглась на кровать, свернувшись калачиком. Горло сдавило спазмом, хотелось разрыдаться, как в детстве, в полный голос.
— Послушай, я… — начал Антуан, присаживаясь рядом.
— Пожалуйста, оставь меня одну, — прошептала она, глотая слезы. — Просто оставь меня одну и все.
Он немного помолчал и спросил как можно спокойнее:
— Ты уверена, что не хочешь поговорить?
— Уверена. Прости, Антуан, мне нужно немного побыть одной.
— Хорошо, — ответил он, поднимаясь и укладывая в карман бумажник. — Завтра утром увидимся.
— Утром? — запоздало переспросила она, когда за ним уже захлопнулась дверь. — Почему утром?..
С улицы послышался звук отъезжающей машины.
— Прости меня, Антуан, — прошептала Кэтрин, зарываясь носом во влажную подушку.
4
Всю ночь Кэтрин снились кошмары. Ей было одиноко и непривычно без теплого и уютного Антуана рядом, ей было совестно, что она так с ним поступила. Ей снилось, что Остин гоняется за ней по всему берегу с огромным ножом, а она пытается затащить его в море и утопить. А потом появился какой-то небритый парень и отнял у него нож.
Кэтрин сильно обрадовалась, что наконец-то сможет безбоязненно доделать свое черное дело, и снова потащила сопротивляющегося Остина к воде. Но этот небритый стал на нее кричать и позвал Антуана. А что было потом, она забыла, так как на мобильном телефоне пропел будильник и Кэтрин проснулась.
Несколько секунд она в недоумении смотрела на телефон, пытаясь сообразить, кто сыграл с ней такую злую шутку: было всего лишь восемь утра. А потом вспомнила, что вчера вечером, напившись успокоительного, сама поставила будильник, чтобы не проспать возвращение Антуана. Почему она решила, что это произойдет в восемь, никто не знал. Может быть потому, что вчера перед успокоительным было еще много всякого: и коктейли, и вино, и виски…
Организм требовал еще по крайней мере пары часов здорового сна, и, пробормотав что-то неразборчивое, Кэтрин упала на постель и тут же провалилась в сон.
Небритый мужчина был тут как тут. Теперь он сам взял нож, но резать ее не собирался, а вместо этого любезно пригласил ее поплавать на яхте. Кэтрин согласилась, и они уплыли на необитаемый остров… Там, кажется, было что-то интересное с участием Софии, но сюжет постоянно от нее ускользал, потому что что-то мешало ей спать. Наконец открыв глаза, Кэтрин увидела, что часы на стене показывают двенадцать дня, а подушку самым беспардонным образом припекает солнце.
Кэтрин вскочила как ошпаренная и принялась оглядываться по сторонам: Антуана не было. Более того: следов его пребывания тоже не обнаружилось.
Он что, совсем решил ее бросить? Или что-то случилось? Она прижала руку к губам: ну точно, он попал в аварию.
— Бог ты мой! Если что-то случилось, я не переживу! — закричала Кэтрин, на ходу натягивая халат с логотипом отеля и бросаясь по лестнице вниз. — Эта машина… Старая дурная машина…
Служащий на ресепшен обрадовался ей, как старой знакомой. Его нисколько не смутил вид Кэтрин: вчера, перед тем как попросить успокоительного на ночь, Кэтрин была склонна пооткровенничать, они обсудили все самое наболевшее и подружились.
— Доброе утро, Кэтрин.
— Он приходил?! — прокричала она, буквально падая на ресепшен.
— Э-э-э… кто?
— Как кто?! Антуан, конечно! Тот, с кем мы снимаем номер.
— Да, конечно. Только что вышел.
— Куда? — растерялась Кэтрин.
Служащий смущенно улыбнулся:
— Он не сказал мне. Просто попросил вас не беспокоить.
— Не беспокоить? А почему?
— Должно быть, потому, что вы крепко спали. После успокоительного и всего… остального.
Брови Кэтрин надменно поднялись вверх. До нее вдруг дошло, что вчера вечером она совершила полное падение в нравственном смысле: сначала напилась, потом полночи болтала со служащим гостиницы, а теперь стоит перед ним растрепанная, полусонная и пытается дознаться, где Антуан. Это просто недопустимо в приличном обществе!
— Извините, — пробормотала она, смущенно отворачиваясь от него. — Я пойду.
Служащий улыбнулся ей вслед.
Кэтрин приняла душ и попыталась привести в порядок лицо, но ничего не получалось. Организм чувствовал себя отвратительно после вчерашнего. Критически осмотрев себя в зеркале, Кэтрин пришла к выводу, что ей нужно поправиться на пять килограммов и сделать прическу покороче.
Длинные белые волосы, которые она всегда собирала в хвост, подчеркивали ее худобу. Утонченность или скорее удлиненность фигуры, прекрасно сочетающаяся с яркостью лица, сегодня выглядела просто отталкивающе. Обычно Кэтрин считала себя красавицей. А окружающие считали ее стопроцентной «блондинкой» в том, что касалось интеллекта, и только один Антуан знал, что она совсем не такая.