Сьюзен Уорт - Танго для двоих
В самом деле. Первый тускло-розовый свет вползал в комнату. Теперь нахмурилась Кэт. Никогда прежде не проводила она ночь в чужой постели.
Найдя ботинок, она втиснула в него ногу с таким видом, словно от этого зависела ее жизнь. Что случилось с бесстрашной Кэт Кайли?
— Уже поздно, — повторила она и ринулась к двери.
— Эй, минутку.
— Я должна идти.
— Я знаю. Минуту. — Скинув ноги с кровати, Джей Пи поморщился от внезапной боли. Вот что значит заниматься любовью на полу, подумал он, отыскивая одежду. Но дело того стоило. Он нашел рубашку под кроватью. — Я провожу тебя до твоей комнаты.
Спина Кэт застыла; она медленно повернулась:
— Моя дверь совсем рядом. И я уже одета.
— Хорошо. — Он надел брюки. — Это будет короткая прогулка.
Даже не задержавшись, чтобы что-то объяснить, и больше не обращая на него внимания, она выскользнула за дверь.
— Эй, секунду. — Он бросил искать ботинки и, выскочив босиком, поймал ее как раз в тот момент, когда она уже вставила ключ в скважину. — Ты умеешь быстро соображать, Кэтлин. — Он саркастически покачал головой. — Но не забыла ли кое-чего на этот раз?
— Нет. — Она дернула ручку.
— Не спеши. — Он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. — Доброй ночи и тебе тоже, — пробормотал он и, не обращая внимания на ее трепыханья, крепко поцеловал.
Потом нахмурился:
— Знаешь, ты так и не ответила мне. Ты ни с кем не крутишь, а?
Кэт невольно рассмеялась:
— Ты и твои вопросы, Харрингтон!..
— Ты и твои отговорки, Кайли!.. — Он прижал ее к стене. — Предупреждаю тебя прямо сейчас — я не позволю тебе уйти, пока всего мне не скажешь.
Она не могла вырваться; кроме того, ее приковывало твердое выражение его серых глаз.
— Нет, я ни с кем не кручу.
— Ладно.
Она резко вскинула голову:
— Запомни — и не хочу!
— Посмотрим.
Эта его спокойная улыбка сведет меня с ума, решила Кэт. Как и его самоуверенность. Сейчас самое время дать ему отпор…
Пока она раздумывала, он просто склонил голову и коснулся ее губ. Это был длинный, медленный поцелуй, нежная ласка и обещание на будущее. Приготовившаяся к яростному штурму, Кэт была захвачена врасплох. С нарастающей паникой она почувствовала, как ослабли ноги.
Она дернулась, чтобы вывернуться, и он сразу убрал руки. Кэт осталась стоять, прислонившись к стене и глядя на него огромными глазами.
Казалось, Джей Пи что-то разгадал в ней, и Кэт обнаружила, что теперь ее уже гораздо меньше умиляет самодовольная уверенность в его серых глазах.
— Будем считать, что сказали друг другу «спокойной ночи», — тихо проговорил он. — Я подожду, пока ты войдешь.
Кэт задержалась, чтобы бросить на него еще один, последний, оценивающий взгляд:
— Это нечестно, Харрингтон, — и исчезла за дверью.
Потом она возбужденно мерила шагами комнату: секс, даже такой потрясающий, всего только секс, и не нужно путать его с высокими чувствами.
Не была ли их сегодняшняя ночь ошибкой? Для железной, познавшей жизнь женщины это была странная мысль. И все же, как бы ни был самоуверен Джей Пи Харрингтон, пусть не обольщается: не родился еще мужчина, способный овладеть ее сердцем.
Глава четвертая
Он только принял душ и побрился — и уже опять стоял под дверью Кэт. Постучал раз, потом другой…
— Эй, Кэт. Кэтлин! — Она, должно быть, заснула, и воспоминание о спящей Кэт заставило его взяться за ручку.
— Взлом и вторжение, приятель, являются преступлениями даже в этой стране.
Джей Пи повернулся на голос Пола Коллинза и нахмурился, увидев широкую ухмылку австралийца.
— Твоя подружка спустилась в бар и выглядит гораздо лучше, чем ты, смею заверить. — Чем дольше Пол разглядывал Джей Пи, тем шире становилась его ухмылка. — Дьявольское было сражение, а, приятель?
— Заткнись, Коллинз.
— Ну вот, уж и нельзя. Я спросил, как прошел вечер. Впрочем, как вы, янки, говорите, картинка сильнее тысячи слов.
А камера, усмехнулся про себя Джей Пи, пожалуй, и того более.
Они с грохотом сбежали вниз по ступенькам. У входа в зал Пол остановил его.
— Главное — спокойствие и дружелюбие, приятель, а то солидарность прессы доходит порой до рукопашной.
Джей Пи поднял бровь:
— Как я выгляжу?
— Лучше, чем вчера. Что, впрочем, не слишком и трудно.
Труднее всего было войти в зал. При появлении Джей Пи гул голосов и звон посуды сразу стихли, и все головы, как одна, повернулись в его сторону. Потом в сторону Кэт.
— Чертова пресса, — буркнул Джей Пи.
Рядом с ним посмеивался Пол. Джей Пи разделил бы с ним веселье, если бы не одно обстоятельство: когда он вошел, поднялась каждая голова, каждая, кроме одной.
У дальней стены комнаты ярко-рыжая голова была чрезвычайно занята репортерским снаряжением. Это можно было бы отнести на счет девической скромности; но после нынешней ночи Джей Пи искренне сомневался, что застенчивость может быть одной из проблем Кэт Кайли.
Пересекая зал, терпеливо снося подталкивания и ухмылки, Джей Пи имел твердое намерение выяснить, в чем дело.
Легко уловив его настроение, Кэт напомнила себе: спокойствие и приветливость.
— Эй. — Он остановился перед ней.
— Эй. — Она не смогла заставить себя встретиться с ним глазами.
— Ну, как ты? — негромко спросил он.
— Прекрасно. — Она откинула волосы, стараясь сделать это как можно небрежнее. — А ты?
— Сказать по правде, немного устал.
Она тоже. Воспоминания не располагали к спокойствию и приветливости. Немного растерянно Кэт обвела зал глазами и обнаружила, что Пол, словно пастух, гонит журналистский корпус к дверям.
— Хлам выносят, — пробормотала она.
— Знаю, — отозвался он и преградил ей путь. — Так как, Кайли, мы каждый раз будем сводить друг друга с ума?
— Я не сумасшедшая.
— Хорошо.
Но едва он закинул удочку насчет поцелуя, как она проворно его обогнула:
— Мне пора.
— Эй. — В два шага он нагнал ее и положил руку на плечо.
От его легкого прикосновения она сразу взвилась:
— Мы ведь не намерены это продолжать, правда? Видишь ли, Харрингтон, ты мне нравишься. И прошлая ночь была грандиозной, потрясающей, фантастической…
— Согласен. Хотя я подобрал бы другие определения.
— Не надо! — Она сказала это почти со страхом.
— Хорошо. — Он пожал плечами. — Будем искать компромисс. Позволь только сказать, что ты мне тоже нравишься. Так в чем же проблема?
— Я сказала. — Кэт с трудом сдерживала раздражение. — Я не увлекусь тобой.
