Кэтрин Мэллори - Летние грозы
— Какая чепуха! — Эмили вошла в комнату с дымящейся супницей. — Что-то я не замечала, чтобы тебя приходилось очень уговаривать, Фрэнк.
Он издал довольный смешок.
— Я просто не вынесу, если ты своей стряпней испортишь хорошенькую фигурку Ники.
Эмили поставила тарелки с португальскими тушеными моллюсками. Аппетитные запахи колбасы, жира нежных моллюсков в чесночно-томатном соусе вызвали у Николь зверский приступ голода. Через пятнадцать минут она со вздохом удовлетворения вынула из раковины последнего моллюска и отправила на вилке в рот. Все неприятные события этого дня отошли на задний план. Просто поразительно, как хорошая еда улучшает настроение.
— Ну и как тебе наш захудалый городишко? — спросил Фрэнк.
— Совсем он не захудалый. Очень милый городок, прямо как с картинки. Боюсь, что мне не захочется отсюда уезжать.
— Может, и не придется уезжать, — с загадочным видом произнесла Эмили. — Вообще-то у нас не соскучишься, правда?
Фрэнк поднял брови, предвкушая интересную историю. Николь рассказала ему о происшествии с «Мерседесом» и о новом велосипеде.
— А ты, я вижу, времени зря не теряешь, — поддел ее Фрэнк. — Уже испробовала свои чары на наших бедных, ничего не подозревающих молодых людях. Теперь жди шампанского, драгоценностей…
— Да нет… тут совсем не то…
Ну как ему объяснить, что щедрый даритель на самом деле просто грубиян?
— Ну хватит-хватит тебе, Фрэнк, — проговорила Эмили, заметив смущение Николь.
Он переменил тему:
— Расскажи о своей работе.
Николь с готовностью переключилась на другое. Рассказала об экскурсии по яхт-клубу, о разговоре со Стивом Фултоном и о своих опасениях по поводу Джеймса Бентона.
— Да нет, вообще-то он ничего. Требовательный слишком — это правда…
— Как, вы его знаете?!
— Ну-да. Я ведь у него работаю. Я думал, ты об этом знаешь. Я конструктор в авиакомпании «Бентон Эйркрафт».
Ну конечно! Она же читала в одном из последних выпусков журнала «Тайм» о возрождении авиапромышленности на северо-востоке страны. Автор статьи восторженно отзывался о компании «Бентон Эйркрафт», о ее стремлении ко всему новому. Как же она сразу не уловила связи!
— Десять лет назад, после смерти старого Бентона, компания находилась в плачевном состоянии, — продолжал Фрэнк. — Военных контрактов почти не было: война с Вьетнамом только закончилась к тому времени. Джеймс Бентон взял дело в свои руки. Переоборудовал завод под выпуск небольших частных самолетов. Я в жизни не видел, чтобы человек столько работал. Он повсюду успевал. За два года компания полностью перестроилась. Мы создали совершенно новый рынок. Да, можно сказать, Джеймс Бентон спас этот город.
Николь слушала скептически. Ей почему-то никак не хотелось видеть Джеймса Бентона в роли героя.
— Чем-то он смахивает на погонщика рабов, ваш Джеймс Бентон.
— Временами, пожалуй, — согласился Фрэнк. — И слава Богу. Он знает, когда применить кнут, а когда пряник.
И все же Николь никак не могла заставить себя изменить мнение о Бентоне. Прежде чем она успела еще о чем-нибудь спросить, вошла Эмили с восхитительным лимонным суфле. После острых тушеных моллюсков ничего лучше и придумать было нельзя. Николь так быстро справилась со своей порцией, что ей самой стало неловко. Не заметили ли хозяева, какие у нее плохие манеры?
Но Эмили и Фрэнк не смотрели на нее. Они обменивались новостями.
— Он снова заставил меня проверить, как работает эта его проклятущая лодка, — пожаловался Фрэнк.
— Кто? Ваш босс? — спросила Николь.
— Ну да. Ты, конечно, слышала о его яхте «Уор-лорд»? Последнее время я, можно сказать, только тем и занимаюсь, что изобретаю для нее новые паруса.
Против воли Николь заинтересовалась. Задав Фрэнку несколько наводящих вопросов, она узнала о том, что яхту оборудовали компьютером. В него вносились данные о скорости, направлении и силе ветра, скорости движения лодки. Затем эти данные использовались для модификации парусов и корпуса яхты.
— А вы разве и это умеете делать? Я никогда не думала, что лодка и самолет хоть сколько-нибудь похожи по конструкции.
— В принципе они довольно близки. Паруса двигают яхту вперед по воде примерно так же, как крылья поднимают самолет в воздух.
— Странно, что Бентон не занимается парусным флотом всерьез. Почему бы ему не организовать лодочное производство?
— Наверное, не видит в этом большой выгоды. Его хобби съедает кучу денег, так что для того, чтобы иметь возможность в полной мере наслаждаться этим, ему необходимо очень прибыльное дело вроде «Бентон Эйр-крафт».
Николь задумалась над его словами. Ничего не скажешь, очень удобно иметь в своем распоряжении целый штат инженеров, которых можно использовать и для дела, и для развлечений. Этот Бентон неплохо устроил свою жизнь, с неприязнью констатировала она. Все у него по высшему классу. Но как это скучно, наверное, всегда и во всем быть на высоте.
Позже, сидя на крыльце, обдуваемая прохладным ночным ветерком, она снова возвращалась мыслями к тому, о чем рассказал Фрэнк. Он, похоже, относится к Джеймсу Бентону как к высшему существу, вроде Бога.
И Стив говорил о Бентоне хотя и не так почтительно, не в таких розовых красках, но тоже с уважением.
Неужели он и ее покорит так же, как всех остальных? Вряд ли. Она всегда терпеть не могла удачливых и самодовольных людей. Хотя… если судить объективно, в этом сказывается скорее ее собственное стремление к первенству, ее независимая натура.
Николь была единственным ребенком в семье. Мать умерла совсем молодой. У Николь остались лишь смутные воспоминания о темноволосой улыбающейся женщине, обнимавшей ее. Отец так больше и не женился. Он неплохо обеспечивал Николь, однако работа в университетской администрации практически не оставляла времени для дочери. Когда он умер — это случилось в начале года, — Николь ощутила какую-то странную отстраненность, как будто речь шла о незнакомце.
Самые приятные воспоминания из детства сохранились у нее о летнем лагере для девочек, в заливе Чиспик. Все свободное время она проводила на воде, на одной из маленьких лагерных яхт, и достигла совершенства в парусном спорте. Однажды даже решила переплыть залив и ушла так далеко, что берег совсем скрылся из вида. Ее за это строго наказали. В то время — у нее тогда совсем не было друзей — одиночество в открытом море воплощало ее представление о счастье, полном и безбрежном.
Позже она научилась находить друзей, но и тогда, и в отроческом возрасте многие принимали ее отчужденность за высокомерие. Ее живой ум и стремление во всем быть первой отпугивали мальчиков, что ее в то время нисколько не огорчало.
