Оксана Новак - Приключения Пышки на сайте знакомств. ОТВЯЗНЫЕ ДОМОХОЗЯЙКИ. Книга вторая
Нет слов, красивая внешность и стройная фигура- это замечательно, и женщины, особенно женщины за 40, сохранившие подтянутый и бодрый вид, достойны уважения и восхищения.
Но в наше время проблема лишнего веса часто возводится в культовую и, якобы, определяющую счастье и состоятельность женщины, а это далеко не так!
Индекс массы тела у 90 % пациентов многочисленных клиник для депрессивных пациентов идеален.
Видимо, радости и невзгоды жизни все же в другом...
Как же я хотела рассказать все это подруге, как и то, что, похоже, в ее семье есть проблемы поважнее ее лишнего веса, который явился не причиной, а следствием этих проблем, но она не дала мне такой возможности. Гордо бросив деньги на стол, Катерина надела свою мешковатую серую куртку и гордо вышла из кафе. А я осталась сидеть, в растерянности, не зная, бежать ли мне спасать дуреху, или же предоставить судьбе возможность самой научить ее жизненным премудростям.
Конечно, я никуда не побежала. Я уже вступила в тот возраст, когда понимаешь, что от твоих усилий не так уж много зависит, и переиграть судьбу нельзя. Так же, как передать другому свой опыт. Нельзя вложить в голову другого человека мысли, к которым ты шел 20 лет, и надеяться, что он примет их, как свои.
Я с грустью вышла на улицу, и подумала, что в каком- то смысле стала Терминатором: я тоже давно уже не чувствую боли, я чувствую только потери.
Глава 4. Новогодние визиты, часть 2.
Малыш, 23:
«Давай познакомимся не глядя!»
Пышка:
«Это как? Наощупь?»
Неудачный опыт встречи с институтской подругой не отвратил меня от желания продолжить встречи, скорее, поддал жару. Мне стало реально интересно, как изменились люди, которых я знала когда- то давно, и какие тараканы завелись в их головах за это время.
Второй визит я решила нанести своей подруге Александре, с которой мы учились в одном классе, и много лет жили, как родные сестры: вместе увлекались дрессировкой собак, вместе писали стихи и даже вместе влюблялись в одних и тех же мальчишек. Сашка была человеком, оказавшим на меня, пожалуй, наибольшее влияние в школьные годы. Мои отношения с родителями оставляли желать лучшего, и я частенько уходила из дома и жила у нее. Сашкин папа был довольно большим начальником, поэтому она жила в огромной квартире с дорогой импортной мебелью, а на туалетном столике ее мамы стояли настоящие французские духи. Даже само слово «туалетный столик» я, дитя хрущебы, впервые услышала в Сашкиной семье, так же, как впервые увидела освежитель воздуха в их просторном туалете, сверкающем белой глянцевой плиткой и впервые воспользовалась многослойной туалетной бумагой, пахнущей луговыми цветами. Я могла полчаса простоять в Сашкиной ванной, вдыхая ароматы незнакомых мне флакончиков и выдавливая содержимое многочисленных тюбиков, гадая об их предназначении. В моей семье зад подтирали рваными газетами, волосы мыли яичным шампунем, а самым ценным предметом в нашей квартире был сервиз «Мадонна» на 12 персон, за который маман отдала половину отпускных. Он одиноко стоял в коричневом буфете, похожем на гигантский гроб, и пользоваться им запрещалось даже по большим праздникам.
-Вот будешь замуж выходить,- мечтательно говорила маман,- и мы этот сервиз на стол поставим. Тогда уже не жалко будет.
И я поняла, что обязательно должна когда - нибудь выйти замуж, иначе несчастный сервиз так и не выполнит своего прямого предназначения. И все прочие сервизы будут считать его неудачником, гордо выпячивая надколотые края и обрубки отбитых ручек, они ударятся в воспоминания о громких застольях, семейных ужинах и интимных чаепитиях, а наш будет скромно сидеть в углу, опустив глаза и вспоминать лишь полку буфета. Я торжественно пообещала ему, что самолично разобью пару чашек на собственной свадьбе.
У Сашки же было красиво и уютно, как на картинке журнала «Бурда- моден», здесь сидели за большим столом, накрытом белоснежной скатертью, и пили чай из красивых голубых чашек, разливая сливки из маленького молочника. Сашкина мама была женщиной высокомерной и скупой на проявление каких- либо эмоций, но в целом мне удавалось добиться ее расположения, думаю, прежде всего, потому, что она обожала своих детей: Сашку и ее младшего брата. И приведи ее дочь бегемота на поводке в качестве подруги, мама приняла бы без лишних разговоров.
Подружившись с Сашкой в 5- ом классе, мы сроднились до самого окончания школы. И все этапы нашего взросления прошли вместе: рисовали друг другу первые стрелки на глазах, вместе изучали «энциклопедию секса», найденную у ее родителей, постигали премудрости моды и стиля.
Сашка была девочкой умной, с потрясающим чувством юмора и явным талантом к рисованию. Творчеством мы занимались постоянно: я писала стихи, а подружка рисовала к ним иллюстрации, делали стенгазеты, лепили из теста забавные фигурки и, жирно обмазав их яичным желтком, выпекали в духовке. Подруга в течение долгих лет была моим абсолютным кумиром и я, пожалуй, поколотила бы любого, кто осмелился бы не признать Сашку Градову воплощенным идеалом.
Судьба развела нас сразу после школы: я поступила в институт в Мурманске, Сашка уехала в Питер. Ее родители тоже вскоре покинули наш северный городок и уехали в Москву, где ее высокопоставленный папа вскоре занял должность замминистра. Первое время мы активно переписывались, созванивались, ездили друг к другу в гости, но с годами все больше отделялись друг от друга. И когда, 4 года назад, я приехала жить в Питер, Сашка не очень- то обрадовалась моему звонку. «Ну, как устроишься, звони…» - Равнодушно сказала она, и я поняла, что еще одна страница моей жизни закрылась навсегда.
Но, пару месяцев назад Сашка вдруг стала активно звать меня в гости, и я решила полюбопытствовать: как поживают жены банкиров?
Да- да, мадам Градова полностью подтвердила простую сермяжную истину «деньги к деньгам» и, оправдав статус дочки замминистра, вышла замуж за банкира.
Мое отношение к богатым людям было сродни отношению посетителя зоопарка к белому медведю: я восхищалась их красотой и силой, но радовалась разделяющей нас перегородке.
Люди в черных машинах с мигалками и вереницей охраны никогда не вызывали у меня ни зависти, ни трепетного восторга.
В 90- е, когда большинству людей приходилось буквально выживать, а мои друзья, имеющие по 2 высших образования и пашущие на двух работах, голодали, в моем кошельке лежала тысяча долларов на мелкие расходы.
Социалистическая собственность, ввиду распада данного политического строя, временно оказалась бесхозной, и мой муж был одним из тех, кто активно помогал ее утилизировать, а именно: экспроприировал цветные металлы на металлургическом комбинате и продавал их в Прибалтику. Это были легкие, шальные деньги, он воровал их у государства, а я у него, таким образом, все свято соблюдали свои интересы.
