Елена Озерова - Бархатные мечты
— Мне кажется, я готова так ехать долго-долго, хоть на край света, чтобы солнце светило в глаза и дорога неслась навстречу, — люблю скорость!
— И в этом мы с вами похожи, — улыбнулся Грег. — Я тоже люблю скорость и люблю хорошие дороги.
— Ну, тогда вы вряд ли надолго задержитесь в России, дороги у нас отвратительные.
— Зато женщины великолепны, и самая красивая сейчас сидит со мной рядом.
Грег помолчал, а потом сказал, внезапно посерьезнев:
— Вы очень красивы и умны, Кира. Можно, я задам вам не совсем деликатный вопрос? Почему вы не выходите замуж?
— Ну-у… — протянула Кира, слегка растерявшись от неожиданности. — Сама не знаю… Вроде бы и в предложениях недостатка не было, и я не отказывалась, да все как-то не сложилось. Как до загса доходит, сразу сбегают!
— Я серьезно спрашиваю, но если не хотите отвечать, то я не обижусь, это ваше право.
— А что — серьезно? Замужем я была, правда, давно и недолго, опыт оказался неудачным, и желания повторять его у меня не возникало. Нам с дочкой вдвоем совсем не плохо.
— Так вы феминистка?
— Ой, нет, не по убеждениям, а по необходимости. А можно, теперь я спрошу?
— Если о моей семье — я не женат. Моя жена…
— Да, я знаю, — быстро прервала Кира. — Мне очень жаль, правда. Не следовало задавать такой вопрос.
— Я не сержусь… — Грег помолчал, потом заговорил снова, задумчиво растягивая слова: — Уже восемь лет прошло… У меня десятилетний сын, он учится в закрытой школе в Уэльсе, и мама — она живет во Франции, в своем поместье на Луаре. Что вам еще интересно узнать?
— А сами вы все время живете в Лондоне?
— Большей частью да. Иногда уезжаю в Испанию, у меня там вилла — не на средиземноморском берегу, а на западе, в Кастро Ундиалес. Чудесное место, где можно и отдохнуть, и поработать. Новые проекты я обдумываю именно там.
У Киры чуть было не вырвалось саркастическое замечание насчет поездок в Испанию в поисках тишины и покоя, но она вовремя прикусила язык: решит еще, что она напрашивается в гости на эту его виллу! Она искоса взглянула на Грега. Лицо у него почему-то стало таким задумчивым и грустным. Кире захотелось прижать к груди его голову, взъерошить густые волосы и прошептать что-нибудь ласковое, такие слова, какими утешают детей. Кира сама себе удивилась — с чего бы это вдруг? Странно — в одно и то же время она чувствовала себя рядом с Грегори Мартеном и маленькой слабой женщиной, которую оберегает сильный мужчина, и обязанной защищать его, защищать по-женски, как мать защищает ребенка от всех жизненных невзгод.
В Суздаль они приехали после полудня, оставив машину на стоянке, отправились бродить по городу. Кира добросовестно исполняла обязанности гида, рассказывая всякие истории о Владимире Мономахе, построившем здесь первый каменный собор, о Юрии Долгоруком, превратившем город в столицу огромного северо-восточного княжества, о суздальских пожарах, о найденных недавно руинах Успенского собора…
Слушатель Грегори был замечательный, и Кира, совсем воодушевившись, повела его на другой берег Каменки в Покровский монастырь. Здесь когда-то была заточена бесплодная жена Василия III Соломония Сабурова, и с тех пор монастырь служил как бы официальным местом ссылки опальных цариц и княжон. Здесь же обитала и первая жена Петра Великого, Евдокия Лопухина.
Кира с увлечением пересказывала сплетни давно минувших эпох, и вдруг Грегори, до сих пор молчаливо слушавший, удивил ее своими познаниями в русской истории:
— Василий III, если не ошибаюсь, отец царя Ивана, у которого было восемь жен, как у нашего Генриха VIII? Значит, отец тоже отличался слабостью к прекрасному полу? Теперь понимаю, в кого Иван Грозный уродился таким любвеобильным. А что, царица действительно была бесплодна?
— Факт не установлен. Уж больно Василий увивался за молоденькой Еленой Глинской, даже бороду ради нее сбрил. А потом ходили слухи, что Иван Грозный — вовсе и не сын Василию, что у Елены был любовник…
Тема царских увлечений почему-то показалась Кире довольно скользкой, и она осеклась, не закончив свои рассуждения.
— Да, я об этом слышал.
Грегори, очевидно, тему скользкой не считал.
— О… Вы совсем не так несведущи в русской истории, как хотели казаться.
— Все просто: перед поездкой в Суздаль я почитал кое-какую литературу, чтобы получше выглядеть в ваших глазах.
— Считайте, что вам это удалось, я оценила ваши старания. А что вы еще успели узнать о Суздале?
— Ну, что вон тот монастырь, до которого мы еще не дошли, называется Спасо-Ефимьевский. Его же называли русской Бастилией, еще — что недалеко отсюда похоронен ваш русский герой Дмитрий Пожарский…
— Сдаюсь, сдаюсь! Вы поразили мое воображение! Ну что, пойдем осмотрим русскую Бастилию?
Вдоволь находившись и насмотревшись, они уже подумывали об обеде в ресторане, как вдруг Кире в голову пришла замечательная, как ей тогда показалось, мысль: купить снеди на суздальском рынке и перекусить на природе, где-нибудь под рябиной. (Шоссе Суздаля обсажено рябинами с обеих сторон. Их кисти еще не покраснели, но все равно — Кира очень любила это дерево.)
Предлагать такой импровизированный пикник состоятельному англичанину рискованно — он не восемнадцатилетний студент, да и Кира не юная девушка, но, как ни странно, Грегори сразу согласился. И они отправились на рынок.
Длинные рыночные прилавки заполняли тугие, чуть тронутые теплой пылью помидоры, молоденькие пупырчатые огурчики, знаменитые сочные владимирские и суздальские вишни, ярко-зеленые снопы чеснока и лука. Кира вдруг почувствовала себя расшалившейся школьницей, она надувала губки, показывала пальчиком то на это, то на то, в результате они накупили еды на пятерых. Обнаружив это, Кира и Грег посмотрели друг на друга и расхохотались. С пакетами в обеих руках отыскали на стоянке «БМВ» Грегори и, все еще посмеиваясь, тронулись в обратный путь.
Во Владимире решено было не останавливаться, чтобы, как сказала Кира, «не перенасытиться впечатлениями», хватит с них и предстоящего «обжорства».
Выбрав подходящую рябинку, они выгрузили «обед». У Грегори в машине нашелся плед, который вполне заменил скатерть. Кира на бумажных салфетках разложила овощи и мясо. Отдельно — вишни. Получилось весьма живописно.
Смеясь и болтая о пустяках, они распили бутылку французского вина, которая — надо же! — по случаю оказалась у Грегори в багажнике. В глубине души Киру не оставляло ощущение нереальности происходящего. Подумать только, она устроила пикничок у дороги, и с кем — с английским миллионером! И ничего, сидит на земле, смеется и пьет вино, как будто не на обочине сидит, а где-нибудь в Париже «У Максима»! Как будто все так и должно быть!
