Барбара Картленд - Прелестная Ромина
— Полагаю, это не предмет для обсуждения! — сердито перебила его Ромина.
— Да, да, вы совершенно правы, я тоже так думаю, — с непонятной готовностью согласился Мерлин и совершенно серьезно добавил: — Хотя… Скажите, а ваше столь внезапное исчезновение его не удивит?
— Алекс Салвеков для меня никто! И его чувства, уверяю вас, меня совершенно не интересуют. Как и его ощущения…
— Может, раньше он и был для вас никто, но теперь стал… Он ведь обязательно удивится и почти наверняка начнет всех расспрашивать. А это нам с вами сейчас ни к чему… Мне кажется, вам стоит написать ему вежливую записку, поблагодарить за прекрасные цветы и предупредить, что вам надо на несколько дней срочно уехать из Лондона… ну, скажем, навестить престарелую тетушку в Борнмуте или Шотландии… Не важно где, лишь бы этому ловеласу не пришло в голову последовать за вами.
— Не вижу причины ему усиленно меня искать, — резко ответила Ромина. — Да и вообще, по-моему…
Мерлин недовольно наморщился и предостерегающе поднял руку:
— На вашем месте я не был бы так уверен. Ведь вы, Ромина, нравится вам это или нет, весьма красивая девушка, и к тому же ваш разлюбезный Салвеков только что потратил на подарок по меньшей мере двадцать пять соверенов! А это, уверяю вас, совсем немало! Не состояние, конечно, но все-таки…
Ромина досадливо поджала губы.
Ей очень хотелось заметить этому самовлюбленному Мерлину Форду, чтобы он не совал свой длинный нос в чужие дела. Но, увы… в глубине души она прекрасно понимала — он прав.
— Ладно, в каком-то смысле, пожалуй, вы правы, — неохотно пробурчала девушка. — Сейчас напишу… Но учтите, я его не так уж хорошо знаю. Познакомилась на светском рауте у известной вам леди Давидсон на прошлой неделе. Хотя несколько раз виделась с ним и до этого… Он ведь постоянно бывает на любых приемах.
— Да, любви к высшему свету ему не занимать, — насмешливо отозвался Мерлин.
Защищать «русского дворянина семнадцатого века» у Ромины не было желания, но высокомерие этого выскочки Мерлина Форда… Она не могла удержаться от того, чтобы хоть как-то не поставить его на место!
— А почему бы и нет? Он весел, довольно забавен и… очень богат! — тут же парировала девушка.
Впрочем, и Мерлин Форд не остался в долгу.
— Что правда, то правда. Против такого сочетания ни одна женщина не устоит.
Ромина с досадой почувствовала, как ее щеки заливает краска… стыда. Причем не столько от благородного гнева на неприличный намек, сколько от стыда и унижения… Ведь она одна из тех, кто нашел Алекса неотразимым.
Не говоря ни слова, девушка вышла в гостиную, присев на краешек стула, быстро нацарапала на бумаге несколько строк, достала из ящика письменного стола чистый конверт, надписала и, не вкладывая в него послание, вернулась в спальню.
— Вот, прочтите. — Она протянула письмо Мерлину. — Не сомневаюсь, вы захотите лично убедиться, что там все, как надо.
Мерлин молча взял листок, внимательно, не пропуская ни слова, прочел, вложил в конверт и сунул себе в карман.
— Я позабочусь о том, чтобы это передали из рук в руки и в должное время… Естественно, после нашего отъезда. Полагаю, вам вряд ли хочется, чтобы он тут же прилетел сюда и начал выспрашивать про вас у консьержа, так ведь?
Ромина открыла было рот, чтобы нагрубить, но… передумала и промолчала.
Мерлин внимательно осмотрелся:
— Кажется, мы ничего не упустили из виду… Вот только… Как вы решили вопрос с женщиной, которая каждый день приходит убирать квартиру?
— Сегодня утром сказала, что ненадолго уезжаю. Она в общем-то привыкла к нашим с Крисом постоянным отъездам-приездам… — Ромина чуть поколебалась, но затем все-таки решилась. — Но… но про Криса я ничего не говорила… Она заботится о нем вот уже больше десяти лет, и я… я просто не смогла признаться ей…
Мерлин одобрительно кивнул:
— Правильно. Генерал считает, что до нашего возвращения из Каира о гибели Криса не следует делать никаких объявлений. Ни официальных, ни каких-либо иных!
Ромина бросила на него удивленный взгляд:
— Вы серьезно или шутите?
— Боюсь, нам с вами сейчас не до шуток. Я несколько раз искренне пытался убедить вас, что эта поездка очень опасна… очень опасна! И если до вас это дошло, то еще есть время передумать и отказаться…
— Нет, нет, вы явно пытаетесь меня оскорбить, — не скрывая обиды, произнесла Ромина. — А мне прежде всего хотелось бы знать, что, собственно, нас там ожидает!
— Мне тоже, поверьте, хотелось бы это знать, причем как можно скорее, — не обращая внимания на ее обиженный тон, спокойно ответил Мерлин Форд. — Пока же мы с вами, Ромина, увы, отправляемся в неизвестность.
— Эх, будь здесь сейчас Крис, он бы прыгал от радости, — прошептала Ромина. — В приключениях он больше всего ценил именно полнейшую неизвестность…
— Да, в этом вы правы. Знаете, Ромина, в мире так мало по-настоящему счастливых людей. Которые никому никогда не желают зла. И зачем только кому-то понадобилось избавляться от Криса таким зверским способом?
Он произнес это таким добрым тоном, что, к своему собственному удивлению, Ромина впервые почувствовала к нему нечто вроде расположения.
— Да, он был счастлив, — так же тихо произнесла она. — Мне крайне редко доводилось видеть брата огорченным. Бывали, конечно, случаи, но… В отличие от многих других он умел получать от жизни самое искреннее удовольствие. Хотя она оказалась на редкость короткой… — Голос предательски задрожал, но девушка, с трудом удержавшись от слез, подняла свой чемодан. — Ладно, мне, пожалуй, пора… Вы спуститесь вместе со мной или сделаете это попозже?
— Ни то ни другое. Я выйду тем же путем, каким пришел: вниз на грузовом лифте и на улицу через черный ход… Кстати, так очень удобно попасть в вашу квартиру. Что и сделал вчера вечером ваш неизвестный друг, доставивший письмо от Криса.
— Если все было именно так, значит, Крис сам рассказал ему об этом. Больше некому.
— Жаль, что мы так и не знаем, кто он, — с сожалением произнес Мерлин. — Знаете, честно говоря, мне еще никогда в жизни не приходилось иметь дело с ситуацией, когда есть множество вопросов и ни одного ответа!
— Насколько я понимаю, в этом-то и заключается наша с вами задача… Найти все нужные ответы! — Ромина посмотрелась в зеркало. Вид вполне симпатичный, но не броский. — Надеюсь, по дороге не встретится никто из моих знакомых. Иначе, боюсь, мне трудно будет объяснить, почему мой багаж облеплен американскими дорожными ярлыками…
— Что ж, придется вам приготовить для них какую-нибудь приемлемую историю, — пожал плечами Мерлин. — Ну, скажем, что вы путешествовали с другом, который неожиданно почувствовал себя неважно, и решили вернуться домой.