Грейс Металиус - Пейтон-Плейс
— Взяв зеркало, вынужден смотреть на собственное отражение, — сказал Сет, улыбнувшись Харрингтону. — Это мое любимое выражение. А ты что всегда говоришь, Лесли?
Пертридж встал из-за стола и потянулся.
— Ну, ребята, утро приходит рано. Думаю, мне пора домой.
Харрингтон проигнорировал адвоката.
— Выигрывает тот, у кого лучшие карты, Сет. Вот, что я всегда говорю. Подожди, Чарли, я пойду с тобой.
Когда Харрингтон и Пертридж ушли, д-р Свейн дружески положил руку на плечо Сету.
— Плохо, парень, — сказал он. — Я думаю, тебе лучше подождать и, прежде чем начинать писать статьи об этих хижинах, переговорить с Джаредом и Лейтоном.
— Чего ждать? — раздраженно спросил Сет. — Я жду не первый год. Чего мы должны ждать на этот раз, Док? Тифа? Полиомиелита? Плати деньги и выбирай.
— Я знаю, знаю, — сказал д-р Свейн. — И все-таки лучше подождать. Ты должен научить людей думать по-новому, иногда это очень долгий процесс. Если ты выстрелишь без подготовки, они поведут себя так же, как Лесли сегодня. Они скажут что хижины всегда были в Пейтон-Плейс и никогда не было никаких эпидемий или чего-нибудь подобного.
— Черт, Док, я не понимаю. Может, одна хорошая эпидемия решит эту проблему Может, для города было бы лучше, если бы жители вообще исчезли.
— Нет ничего дороже жизни, Сет, — грубо сказал Свейн. — Даже жизнь обитателей этих трущоб.
— Пожалуйста, — сказал Сет, к которому постепенно начало возвращаться чувство юмора. — Ты мог бы сказать, «лагерь» или «летние домики»
— Пригород! — поддержал д-р Свейн. — Видит Бог — именно так! Вопрос: «Где вы живете, мистер Владелец Хижины?» Ответ: «Я живу в пригороде и совершаю ежедневные поездки в Пейтон-Плейс».
Они расхохотались.
— Выпьешь еще перед уходом? — спросил Сет.
— Да, сэр Пригород, — сказал д-р Свейн. — Мы можем даже дать имена этим поместьям. Например, Сосковый Гребень или Солнечный Холм.
Все это совсем не смешно, рассуждал д-р Свейн, выйдя из дома Сета и совершая свою обычную вечернюю прогулку перед возвращением домой.
Пройдя по Каштановой улице, он двинулся дальше на юг и уже через полчаса миновал первую хижину. За единственным маленьким окном едва теплился свет, из оловянной трубы поднимались тонкие завитки дыма. Д-р Свейн остановился посреди грязной дороги и посмотрел на крохотный черный дом, где ютились Лукас Кросс, его жена Нелли и трое их детей. Доктор уже как-то бывал внутри этого дома и знал, что он представляет собой одну комнату, где семья ест, спит и живет.
Должно быть, зимой там чертовски холодно, подумал доктор и понял, что это единственно добрая мысль о доме семьи Кросс.
Он уже повернулся и собрался идти обратно в город, как вдруг тишину ночи разорвал пронзительный крик.
— Боже мой! — вслух сказал Свейн и побежал к хижине; на бегу он представлял все возможные варианты несчастного случая и корил себя за то, что не носит с собой постоянно медицинский саквояж. Подбежав к двери, он услышал голос Лукаса Кросса.
— Ах ты, сука, — орал пьяный Лукас, — Говори, куда спрятала!
Послышался грохот, будто кто-то упал, повалив при этом стул.
— Я же говорила тебе, говорила, — скулила Нелли. — Больше ничего нет. Ты все выпил.
— Ты еще врешь, чертова сука, — не унимался Лукас. — Я знаю, ты спрятала. Или ты скажешь где, или я сдеру с тебя твою вшивую шкуру.
Нелли снова закричала резко и громко. Почувствовав легкий приступ тошноты, доктор отвернулся от двери.
«Я могу предположить, — подумал д-р Свейн, — что неписаный закон не лезть не в свое дело — хороший закон. Но иногда я просто не могу в это поверить».
Он быстро пошел в сторону дороги, но не успел сделать и нескольких шагов, как наткнулся и чуть не перелетел через маленькую фигурку, на корточках сидящую на земле.
— Боже мой, — мягко сказал доктор, наклонился и взял девочку за руки. — Что ты делаешь на улице так поздно?
Девочка резко вырвала руки.
— А вы сами что здесь делаете, Док? — сердито спросила она. — За вами никто не посылал.
При скудном свете из окна хижины доктор с трудом различил черты ее лица.
— О, это Селена, — сказал Свейн. — Я видел тебя в городе с маленькой Маккензи, я прав?
— Да, — сказала Селена. — Эллисон моя лучшая подруга. Послушайте, Док, никогда не говорите Эллисон о сегодняшней ругани, ладно? Она не поймет.
— Хорошо, — сказал Свейн. — Никому не скажу ни слова. Ты самая старшая из детей, да?
— Нет. Мой брат Пол старше меня. Он самый старший.
— А где сейчас Пол? — спросил доктор. — Почему он не прекратит этот скандал?
— Он поехал в город к своей девчонке, — сказала Селена. — Да я и не понимаю, о чем вы говорите. Если Па напился и начал буянить, его никто не сможет остановить.
Она замолчала, тихонько свистнула, и из-за дерева выбежал маленький мальчишка.
— Когда Па начинает, я всегда ухожу на улицу, — сказала Селена. — И Джо тоже беру с собой, чтобы ему не влетело от Па.
Маленькому, худому Джо было не больше семи лет. Он спрятался за сестрой и робко поглядывал на доктора из своего убежища. Свейн страшно разозлился.
— Я остановлю его, — сказал он и снова пошел к хижине.
Селена тут же забежала вперед и уперлась руками ему в грудь.
— Вы хотите, чтобы вас убили? — зло спросила она. — За вами никто не посылал, Док. Лучше возвращайтесь на Каштановую улицу.
Из хижины все еще доносились завывания, но крики прекратились — Лукас утихомирился.
— Все уже кончилось, — сказала Селена. — Если вы сейчас туда войдете, Па начнет все сначала, так что лучше идите, Док.
Какое-то мгновение доктор колебался, потом дотронулся кончиками пальцев до края шляпы и сказал:
— Хорошо, Селена. Я пойду. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Док.
Свейн уже дошел до дороги, когда Селена догнала его и взяла за рукав.
— Док, — сказала она. — Мы с Джо все равно хотим сказать вам спасибо. Очень любезно с вашей стороны, что вы остановились.
Леди прощается с гостями после званого ужина, подумал доктор. Очень любезно с вашей стороны, что заглянули к нам.
— Все хорошо, Селена, — сказал он. — В любое время, когда захочешь, чтобы я пришел, только дай знать.
Доктор Свейн заметил, что, хотя Джо всегда был за спиной Селены, он так и не проронил ни слова.
ГЛАВА VII
Лукас всю свою жизнь, как и его отец и дед, жил в Пейтон-Плейс. Он не знал, откуда пришли его предки, но это его и не волновало, он попросту никогда над этим не задумывался. Он был бы ошарашен глупостью спрашивающего, если бы ему задали подобный вопрос, и наверняка ответил бы, пожав плечами:
