Фреда Брайт - Одинокие женщины
И Флер решительно направилась к прилавку:
— Мне нужно что-нибудь, чтобы оживить серое платье.
— Позвольте, я покажу последние шарфы из «Личной коллекции», — предложила продавщица. — Мы только что их получили.
— Ух ты! — вырвалось у Флер, когда прилавок перед ней засиял десятком цветов переливчатого шелка. — Нет, не надо разворачивать, я хочу их пощупать. Бесподобно!
После долгих колебаний она сузила поле выбора до двух вариантов. Итак: голубое «Око Нила», такое сдержанное и элегантное, или полный драматизма растительный узор? Может быть, плюнуть на все и купить оба? Однако беглого взгляда на ценник оказалось достаточно, чтобы выбросить из головы эту идею.
— Сто долларов, — охнула она, — за несчастный шарфик? Позвольте, мне надо подумать.
Продавщица улыбнулась и отошла к другой покупательнице.
Флер осторожно пощупала узорчатый шарф. Ткань словно сама ласкала ей руки. И все же — сотня долларов за квадратный фут шелка! Невероятно. Во времена ее детства в Уотервилле на эти деньги можно было обзавестись полным гардеробом, да не где-нибудь, а в роскошном магазине «Ди-ди» на Главной улице! «Самое лучшее платье» (причем не дороже 19.95), слаксы, парочку орлоновых свитеров (из тех, что расползаются после второй стирки) и плюс к тому зимнее пальто.
Тогда она вообще весьма смутно представляла себе такую сумму. Ведь за сотню долларов можно было на неделю снять отличную квартиру в тех местах, где денежки ценят и не швыряют направо и налево. А к тому же Уотервилл, как и большинство провинциальных городков в Новой Англии, был практически не подвержен веяниям нью-йоркской моды. Здесь царили практицизм и расчетливость. Он ноский? Он теплый? Будут ли на нем видны жирные пятна? Можно ли его купить в рассрочку? А что до всяких там выкрутасов вроде толстых жакетов или итальянских шарфов ручной выделки — так кому какое дело, что Флер была подростком и хотела быть красивой? Да если бы ей и довелось приобрести что-то модное — куда бы она все это надевала? Разве что на местную рокерскую тусовку или в кафе — единственное на весь город…
— Покупай на размер больше, — неустанно твердила мать, собираясь в магазин. — Ты до него дорастешь. Ну а в крайнем случае всегда сможешь подтянуть повыше недорогим пояском из лавки Вулворта. — Вот Флер и покупала необъятных размеров платья и сваливавшиеся с плеч жакеты, которые все равно изнашивались через пару месяцев.
Прогулки по магазинам были слабой попыткой Беллы Чемберлен внести разнообразие в тусклую провинциальную жизнь. Это, а еще пышная соломенная шевелюра, туфли на четырехдюймовых шпильках и ночные субботние эскапады в баре «Тотем Пол».
— Какого черта, — ворчала она по утрам, когда очередной небритый любовник исчезал из ее комнаты, — всякий может себе позволить расслабиться хоть раз в неделю.
Но хотя Беллу вряд ли можно было назвать респектабельной особой, она была, несомненно, трудолюбива, бодра и почти не жаловалась на то, как тяжело одной растить дочь и работать официанткой.
Флер чувствовала, что ее мать сознательно занижает свои запросы. Ее вполне устраивали поношенные тряпки и не очень-то разборчивые мужчины. И даже теперь, когда ее жизнь стала немного легче, Белла предпочитает дешевку настоящим добротным вещам. Флер не сразу поняла, что дело тут не столько в отсутствии вкуса, сколько в привычке. Однажды, когда Флер затащила Беллу в магазин Сакса на Пятой авеню, несчастная ужасно страдала, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Ну же, ма, — подзадоривала ее Флер, — давай купим тебе что-нибудь сногсшибательное. За мой счет. — Но Белла отвергала все подряд.
— Слишком вызывающе, — бормотала она. Или: — Да я могу купить точно такое же в другом месте — в десять раз дешевле. — А за всеми ее протестами стояло невысказанное, но ясное: «Нам здесь не место — ни тебе, ни мне!»
Но Флер-то как раз этого не ощущала! За долгие годы практики она привыкла чувствовать себя как дома в самых изысканных заведениях, покупая самые роскошные вещи с уверенностью урожденной леди. И у продавцов ни разу не возникло подозрения, что они имеют дело с самозванкой, с бедной-девочкой-выбившейся-в-люди. Флер находила острейшее наслаждение не только надевая отличные вещи, но и покупая их. Ей была приятна сама атмосфера дорогих салонов, где в воздухе витало признание ее как женщины высшего света, из самых богатых слоев. Это было так же приятно, как прикосновение к коже нежного шелка.
И Флер снова вернулась к делам насущным. Пожалуй, она все же остановится на ярком, сочном узоре. А в каком-то уголке мозга все равно слышался голос матери: «Сотня долларов за несчастный шарфик! Ты взбесилась?»
Что ж, возможно.
Флер расправила голубой шарфик, приложила к щеке и посмотрела в зеркало. На нее глянула элегантная, изысканная особа — как раз с Пятой авеню. Иногда Флер сама с трудом верила, что это совершенное создание — дочь Беллы Чемберлен, девчонка из захолустного Уотервилла. Она вздрогнула: вдруг ей показалось, что она просто тайком сбежала из дома и теперь морочит всем голову.
В конце концов что такого ненормального в том, что человек стремится к роскоши и красоте, ко всему лучшему, что есть на свете? Шарфик просто небесный. Она представила себя на миг с этим ярким голубым пятном на шее, поднимающуюся на борт «Конкорда», вылетающего в Париж, или яхты у причала в Ньюпорте. «Око Нила». Само название звучит романтично. Да, пожалуй, она выберет «Око Нила».
Но, с другой стороны, и шарф с узором неподражаем.
«Я должна… я должна…» — билось у нее в мозгу. А в ответ гремело: «Я хочу… я хочу…»
Флер разрывалась от необходимости выбирать. Продавщица у дальнего конца прилавка о чем-то увлеченно шепталась.
Ни тогда, ни позже Флер не смогла бы объяснить своих действий, но вдруг ее сумочка приоткрылась, туда скользнул шарф с узором, следом — «Око Нила». На какой-то миг Флер застыла, не веря, что решилась на такое, и с трепетом ожидая, что сейчас раздастся сигнал тревоги. Но уже было поздно идти на попятный. Она не сможет незаметно вернуть шарфики на место. И вот, глядя прямо перед собой, с бешено бьющимся сердцем, она вышла из магазина, завернула за угол и направилась в офис. Никто за ней не гнался. Никто ничего не узнал. Невероятно!
На углу Пятьдесят второй улицы она приостановилась и перевела дух. «Что за безумие, Флер Чемберлен! Этак ты прямиком угодишь за решетку!» Но — и в ее сердце на миг вспыхнуло ликование — это было так восхитительно опасно! И возбуждающе! Не хуже секса с незнакомцем! «Ну, черт с ним!» Флер мчалась по Мэдисон-авеню, подстегиваемая бурлящим в крови адреналином. «После всех денег, что я оставила у Саксов, они могут сделать мне подарок!»
