Novela - Позволь тебя спасти (СИ)
— Знаешь, не все люди на этой планете счастливы, — зло цежу я, пока Клем с примесью обиды и упрямства смотрит на меня. Моя вспышка раздражения так сильна, что я тут же забываю, что еще совсем недавно не хотел делать Клем больно. Поэтому я наклоняюсь вперед и продолжаю свою злобную тираду:
— Возможно, если ты снимешь свои розовые очки, то увидишь, сколько дерма вокруг! Перестань быть таким ребенком! Пора взрослеть, Клем.
Я замолкаю, а мое сердцебиение гулом отдается в ушах. Мое раздражение начинает понемногу испаряться, и на смену ему приходят муки совести.
Рот Клем упрямо сжат, но нижняя губа подрагивает, будто она вот-вот заплачет.
Я чувствую себя полным куском дерьма!
— Клем, извини, я не должен был…
— Иди в задницу, Люк! – резко обрывает меня она, и мои глаза становятся огромными от ее отповеди.
Что ж, лучше это, чем слезы.
— Не думай, что я идеализирующая мир дурочка! – Клем хлопает рукой по столу, а ее глаза возмущенно сверкают. На нас с любопытством посматривают с соседних столиков, но ей нет до этого дела, и она продолжает:
— Я в курсе, что мир далек от идеала. Но знаешь что? В следующий раз, когда будешь себя жалеть, вытащи свою голову из задницы и подумай, что не одного тебя жизнь наградила дерьмом.
Клем резко поднимается и скоро скрывается в толпе. Я более чем шокирован, чтобы следовать за ней.
***
В понедельник утром я собираюсь в офис мистера Сайласа. Я хмурюсь, находясь не в самом хорошем расположении духа. После нашей ссоры Клем попросила Тима отвезти ее домой, сославшись на головную боль, и нам больше не удалось поговорить.
Впрочем, вчера было сказано достаточно. И я все еще сердился на нее. И на себя.
Пока брился, умудрился три раза порезаться. О том, что на моем лице все еще остались кусочки туалетной бумаги, мне сообщила секретарша в приемной Гордона Сайласа.
Будто я чувствую себя недостаточно идиотом.
В офисе я провожу около часа, и мы обговариваем положение дел на данный момент. Прежде, чем я смогу продать дом, мне придется оформить чертову кучу бумажек. Если бы я взялся за это сразу после маминой смерти, все было бы проще. Но теперь я лишь могу называть себя придурком, что не сделал этого тогда.
От юриста я отправляюсь на Роуз-стрит, где Бен и его бригада делают ремонт в старом особняке Кренстонов. Друг пригласил меня воочию посмотреть, чем он зарабатывает на жизнь.
По дороге к особняку я прикидываю, как спросить Бена про Клем и при этом не вызвать подозрений.
Особняк Кренстонов один из самых старых в Диллане. Когда-то Кренстоны были самой богатой семьей в городе, но с каждым поколением денег становилось все меньше, пока не осталось вообще ничего и немногочисленные потомки не покинули эти места. Бен рассказывал, что его фирма купила дом чуть ли не по самой смешной цене, и, когда будет произведена реконструкция, доход от продажи превысит затраты в несколько раз.
Я застаю Бена в самый разгар работы. Он сдирает старые панели в большой гостиной на первом этаже. Где-то наверху слышатся удары молотка.
— Так это и есть великий особняк Кренстонов? — после приветствия говорю я, с интересом осматриваясь. На самом деле, везде видны следы активных ремонтных работ – ни намека на какое-либо величие.
— Хах, поверь, когда мы закончим, этот дом будет конфеткой, — убеждает меня Бен. На нем старые джинсы и майка, пропитанная потом и пылью.
Я с готовностью киваю.
— Верю.
Несколько минут мы обсуждаем мой визит к нотариусу, а потом ради забавы соревнуемся в умении забивать гвозди. Надо отдать Бену должное: он опережает меня, хоть и на долю секунды.
У Бена холодное пиво в переносном холодильнике, и мы выпиваем по бутылке, сидя на подоконнике большого витражного окна.
— Слушай, не обращай внимания на Клем, ладно? – вдруг говорит Бен, ковыряя ногтем этикетку бутылки.
— Ты это к чему? – я вскидываю брови, не зная, сама Клем ему что-то рассказала или Бен догадался.
— Ну, Клем иногда заносит, я-то уж знаю, – Бен как-то виновато улыбается. – Порой, она говорит, не подумав, а потом раскаивается.
Бен тяжело вздыхает, будто на него возложили непосильную ношу.
— Я знаю, что она тебе вчера кое-чего наговорила.… Извини, она не должна была.
— Мы оба погорячились, — отпив из бутылки, признаюсь я. – Все нормально, не парся.
Я улыбаюсь, и хлопаю друга по плечу.
Лицо Бена облегченно расслабляется.
И в этот момент мы слышим громкое чертыханье в холле. Через пару секунд Клем, переполненная возмущением, вноситься в комнату.
— Бенджамин, черт возьми, я в последний раз привожу твой ланч! Мне надоело работать твоим курьером, потому что твоя бестолковая голова…
Тут Клем замечает меня и резко замолкает, а мгновение спустя я вижу, как щеки ее заливает румянцем. Мы смотрим друг на друга, и, даже зная, что Бен может догадаться о моих чувствах к Клем, я не могу отвести от нее взгляд.
Потому что она прекрасна.
Черт возьми, я хочу все время смотреть на нее!
Впервые я вижу Клем в платье: оно сиреневое, длиной выше колен и, скорее всего, делового стиля. Я в этом не особо разбираюсь. Но оно чертовски идет Клем. Волосы ее совершенно ровные и свободно лежат на спине. А еще Клем на каблуках. Прежде я не видел ее на таком высоком каблуке.
Клем – женщина.
Только в этот момент я совершенно четко осознаю, что Клем женщина, а не ребенок.
Прекрасная, красивая женщина передо мной.
Вчера я сказал, чтобы она повзрослела, но был не прав. Клем давно перестала быть ребенком, только я все убеждал себя в обратном.
— Я не видела… твоей машины, - нарушает затянувшееся молчание Клем, сделав глубокий вздох.
— Я подъехал с обратной стороны.
Клем кивает, но между ее бровей залегает хмурая складка, будто Клем в растерянности.
Наверняка она не ожидала меня здесь застать, а после вчерашнего не желает меня видеть.
Я даю себе мысленного пинка.
— Так что ты там возмущалась? – Бен направляется к сестре, забирая у нее бумажный пакет с обедом.
— Я тебе в служанки не нанималась, – Клем смеряет его уничижительным взглядом. – Уже третий раз за последние две недели я вожу тебе ланч, потому что ты его забываешь. Между прочим, я трачу время из своего обеденного перерыва.
— Ладно, сестренка, не будь такой занудой, – Бен широко улыбается сестре. – Одна твоя улыбка мистеру Моссу, и все будет отлично.
Клем фыркает.
— Знаешь, моему боссу совершенно нет дела до моих улыбок, — заявляет Клем.
Я думаю, что мистер Мосс, кем бы он ни был, полный болван.
