Мгновения вечности - Ева Эндерин
– Вы не чья-то копия. Вы – это вы.
«Сильно, док. Надеюсь, не за эту ерунду вас наняли сюда психологом».
Кайрос поправил отцовские часы на запястье и снова посмотрел на ван дер Берга, внимательно его оценивая.
Бледная фарфоровая кожа, редкого песочного цвета глаза: один в один как у змеи. Неудивительно, что девчонки с ума по нему сходили. И зачем вообще ван дер Берг тратил на Кайроса свое драгоценное время, когда за стенкой ждали плачущие по ночам восемнадцатилетние красотки? Ему не нужна была жалость психолога и тем более его профессиональные ласки.
– Я не думаю, что мне необходимо ходить к вам весь последний семестр каждую неделю, – озвучил свою главную мысль Блэквуд. – Это попросту лишнее.
– Почему?
Ван дер Берг достал ручку из своего клетчатого пиджака и наклонился над столом, ожидая дальнейших комментариев Кайроса. Дотошный и скучный. Куда веселее был потолок над его кроватью в их с Джерри спальне.
– У меня нет суицидальных мыслей, если вы на это намекаете. Я просто плохо сплю и совсем не ем. Если у вас есть какая-то безобидная таблетка…
– Универсальной таблетки, чтобы сделать вас счастливым, у меня нет, – со скромной улыбкой перебил его психолог. – Вы хорошо знаете свое прошлое и настоящее, а что, как вы считаете, ждет вас в будущем?
Можно было бы углубиться в самоанализ и в итоге спрятаться где-нибудь в горах, среди людей, которые никогда не видели телевизор, но, скорее всего, жизнь Кайроса сильно не изменится. Он унаследовал все движимое и недвижимое имущество, которого хватит, чтобы безбедно просуществовать до старости, причем не только ему, но и его внукам, и правнукам, и, вероятно, даже праправнукам. Если станет скучно тратить долларовые запасы семьи, Кайрос мог бы податься в политику, как отец, но, по правде говоря, его всегда тошнило от этой лицемерной перспективы.
– Ничего выдающегося меня не ждет, – честно подытожил Блэквуд.
Ван дер Берг едва слышно вздохнул:
– Я могу вам помочь. Для начала вы снова начнете высыпаться, и тогда к вам вернется аппетит, но нужно будет немного поработать.
– Я не бездельник.
– Я и не намекал. – Ван дер Берг попытался провернуть свой волшебный трюк с настойчивым неморгающим взглядом, но Кайрос не поддался. – У вас будет крайне простое задание. За неделю вам нужно найти что-то одно, что имеет для вас огромное значение. Это может быть какое-то дело, увлечение или человек. Главное, вы должны сосредоточиться и выбрать что-то конкретное.
У него пробегали мысли на этот счет. Все дело в том, что жить под кулаком отца не всегда было тепло и уютно. Иногда желание разомкнуть сжатые пальцы и вырваться на свободу становилось непреодолимо. Отец никогда не запрещал ему что-то напрямую, но существовали вещи, о которых Кайрос даже мечтать боялся.
Неопытные родители действительно любят кричать, угрожать и топать ногами, разбрасываясь всяческими табу, но более умные ненавязчиво внедряют в голову детям собственные убеждения. Так, именно по наводке отца Кайрос старался ни к чему не привязываться, особенно к людям – они все поголовно были врагами. Но конечно, в любой, даже самой идеальной системе рано или поздно возникает брешь. Небольшая трещина на углу лобового стекла автомобиля, которая появилась там словно сама по себе, маленькое маслянистое пятнышко на краю скатерти, которое все стараются не замечать, или же одногруппница-тихоня, которая почему-то настырно не дает покоя.
Кайрос не сопротивлялся; он делал так, как хотел отец: он ее ненавидел, но не потому, что она серая мышь из южного Лондона и не заслуживала права дышать с ними одним воздухом, а потому, что она вызывала у него странную смесь восхищения и тоски. Не такая, как все, диковинка, чей максимальный балл при поступлении в Винтерсбрук произвел настоящий фурор. Рейнхарт была как сорняк, который вырос посреди поля идеальных красных роз, а его бесили розы.
В какой-то момент Кейт начала нравиться ему слишком сильно – вернее, ему нравилось за ней наблюдать. Вредная привычка, что его раздражала, но Кайрос никак не мог от нее избавиться.
Черт, может, у школьного психолога он все-таки оказался не зря?
– Это могут быть чувства к другому человеку? – спросил Блэквуд у ван дер Берга.
– Это самое лучшее.
Кайрос прерывисто вздохнул, словно собирался прыгать с бортика и начинать соревновательный заплыв.
– Вам нужен якорь. Вокруг него мы будем выстраивать вашу новую жизнь, – пояснил психолог.
Тогда хорошо, что он уже успел извиниться перед якорем. Рейнхарт все еще шарахалась от него, как от огня, но у него хотя бы был повод с ней видеться вне уроков. Кайрос предложил ей заниматься французским интуитивно – просто потому, что почувствовал порыв и захотел, а запретов в голове в виде угрюмого лица отца больше не было. Он навязал себе опасную игру. С отцом или без, Кайрос оставался Блэквудом. Наследником богатейшего рода Европы. Таким, как он, не пристало связываться с такими, как Кейт, но кто ему теперь запретит немного слабости?
– Я вас понял, мистер ван дер Берг.
– Можно просто Эдвард.
Если Кайрос сколотил для себя гроб, то Эдвард своим заданием захлопнул крышку.
Значит, ему нужна была Кейт, чтобы двигаться дальше и отвлечься от смерти отца. Отлично. Оставалось только одно маленькое но. Она бледнела каждый раз, когда его видела, словно к ней приближался безголовый призрак.
Потрясающее начало дружбы, вам не кажется?
* * *
Из кабинета психолога Кайрос сразу отправился на второй этаж, где с минуты на минуту должна была начаться лекция. История Древнего мира была самым простым для него предметом хотя бы потому, что отец любил беседовать о международной политике и делиться различными историческими фактами за каждым совместным приемом пищи. Он считал, что таким образом создает с сыном крепкую связь, но на самом деле это просто снижало аппетит. Кайросу нужно было от отца совсем другое – совсем другие разговоры, совсем другое отношение. По правде говоря, Кайрос был зол, что тот умер, так и не подарив ему хотя бы несколько по-настоящему теплых воспоминаний. Насколько легче бы стало Кайросу, если бы он смог хотя бы раз от души поплакать над иллюзией идеальных отношений отца и сына? Вряд ли одна паршивая рыбалка бы все исправила, но лучше так, чем все эти бесконечные часы в ресторанах на бизнес-встречах, примерка костюмов и совместные походы к парикмахеру.
Казалось, что он должен был переживать сильнее:
